наконец ему удалось ее открыть.
нагнулся над дверцей и схватил за руку Люсиль. Она беспомощно барахталась
и стонала и, как и остальные, тщетно пыталась выбраться наружу. Напрягая
все свои силы и уговаривая: "Спокойно, дорогая, я держу тебя. Все в
порядке, сейчас вытащу", - он поднял девушку, усадил на край дверцы, а
затем спустил на снег. Она ощупывала голову и руки и плакала. Потом
Ретерер помог выбраться Гортензии; ее левая щека, лоб и руки были сильно
разбиты и залиты кровью: серьезных повреждений не было, но в ту минуту
Гортензия еще не знала этого. Она всхлипывала, вздрагивая; ее трясло в
нервном Ознобе, которым сменилось первоначальное полуобморочное
оцепенение.
руку и левую щеку, мысли его еще путались, но он уже думал о том, как бы
поскорее отсюда выбраться. Убит ребенок; украдена и разбита машина место в
отеле наверняка потеряно; полиция преследует их и может в любую минуту
захватить здесь. А под ним в автомобиле распростерт Спарсер, к которому
уже склонился Ретерер. А рядом Лора, тоже без сознания. Клайд чувствовал,
что должен что-то сделать, помочь Ретереру, который теперь старался
поднять Лору, не причинив ей вреда. Однако он был так ошеломлен, что еще
долго стоял бы без движения, но тут Ретерер в сердцах прикрикнул:
Лоре; стоя на разбитом стекле бокового окна, он попытался высвободить ее
из-под неподвижного тела Спарсера и затем вытащить наверх, но не смог. Она
была слишком безвольна и тяжела. Клайд сумел только оттащить ее назад,
подальше от Спарсера, и оставил лежать в автомобиле между передним и
вторым сиденьем.
который был лишь слегка оглушен падением; он добрался до ближайшей дверцы
и открыл ее. Затем благодаря своей атлетической силе без особого труда
подтянулся на руках и вылез наружу, восклицая:
удирать отсюда, пока не явились фараоны!
забыл и думать о бегстве. Ближе всех к нему была Майда, и он крикнул ей:
ощупывая сильно разбитую голову, а Хегленд снова взобрался на раму шасси,
наклонился над дверцей и схватил за плечи Тину Когел, упавшую на Хигби.
Она была оглушена и теперь с трудом пыталась сесть. А Хигби, освободившись
от тяжести чужих тел, сразу поднялся на колени и начал ощупывать голову и
лицо.
терять время. Ты ранен? Черт возьми, говорю, надо удирать отсюда. Вон уже
кто-то идет - не фараон ли!
не найдется ли внутри автомобиля чего-нибудь, на что можно поставить ногу,
и заметил под ногами кожаную подушку, слетевшую с заднего сиденья. Он
встал на подушку, подтянулся на руках до уровня дверцы, сел на нее и
перекинул ноги наружу. Потом огляделся и, увидев, что Хегленд, Ретерер и
Клайд пытаются вытащить Спарсера, пошел им помогать.
Клайда, стала ощупывать свое лицо и обнаружила, что ее левая щека и лоб не
только исцарапаны, но и кровоточат. Она подумала, что случившееся могло
навсегда обезобразить ее, и разом ее охватил эгоистический страх; у нее
все вылетело из головы - и страдания и раны других, и даже опасность, что
их всех поймает полиция, и убитый ребенок, и разбитая дорогая машина, -
словом, она помнила только о себе и о том, что, быть может, ее красота
потеряна безвозвратно.
какая жуть! Лицо у меня все изранено! О, какой ужас!
никому ни слова (в это время Клайд помогал Ретереру в автомобиле), вдруг
бросилась бежать вдоль Тридцать шестой улицы по направлению на юг - к
центру города, к ярко освещенным людным улицам, подгоняемая единственной
мыслью: как можно скорее добраться домой и позаботиться о себе.
секунды. Что они ей? Лишь изредка среди мыслей о своей погибшей красоте
она мельком вспоминала об убитом ребенке... Ужас всего случившегося,
преследование полиции, то, что разбитый "пакард" не принадлежал Спарсеру и
что всех их теперь могут арестовать, - все это мало ее трогало. О Клайде
она вспомнила лишь потому, что это он пригласил ее на злополучную
прогулку, значит, он и виноват во всем. Безмозглые мальчишки... втянули ее
в историю... не могли справиться получше...
перепугались сначала. Теперь же их охватила настоящая паника: что, если
полиция схватит их, арестует, их разоблачат, будут судить... И они стояли
подле машины, восклицая:
все, что можем. Из-за вашего крика сюда сбежится вся полиция.
живший квартала за четыре отсюда: он услышал грохот, крики и приплелся
посмотреть, что случилось. С любопытством разглядывая разбитую машину и
людей вокруг нее, он подошел поближе.
кто ранен? Вот беда! А машина-то какая шикарная! Может, вам помочь?
Спарсера он уложил на дно и больше ничем не мог ему помочь. Он тоскливо
озирался по сторонам - его мучила мысль, что полиция неизбежно будет их
преследовать. Надо спасаться! Его не должны захватить здесь. Подумать
только, что будет с ним, если его захватят! Его опозорят и, вероятно,
накажут... отнимут у него его прекрасный мир, прежде чем он слово
вымолвит... Узнает мать... мистер Скуайрс... Все узнают! Его наверняка
посадят в тюрьму... Ужасная мысль! Она терзала его, точно самая страшная
пытка... Они больше ничего не могут сделать для Спарсера; оставаться здесь
дольше - значит рисковать, что их схватят. Поэтому, спросив: "А где же
мисс Бригс?" - он выбрался из автомобиля и стал всматриваться в темноту,
надеясь увидеть Гортензию. Он подумал, что прежде всего надо помочь ей и
проводить ее.
мотоциклов, мчавшихся к месту катастрофы; жена того человека, который
подошел к ним, услышав в отдалении треск разбившейся машины и стоны, по
телефону сообщила в полицию о несчастье с автомобилем, и теперь этот
человек объяснил:
поездки вскочили, готовые бежать. В темноте уже показались огни
приближавшихся мотоциклов: машины вместе дошли до угла Тридцать первой и
Кливленд-авеню, потом одна повернула по Кливленд-авеню к месту катастрофы,
а другая продолжала свой путь по Тридцать первой, обследуя окрестности.
врассыпную!
дальним восточным предместьям; но тут же сообразил, что едва ли удастся
ускользнуть от преследования по Тридцать пятой, той самой, где лежал
разбитый автомобиль, и, повернув на северо-восток, кинулся прямо в поле,
прочь от города.
мечты о приятной жизни окончатся позором и, вероятно, тюрьмой! - тоже
пустился бежать. Но вместо того чтобы последовать за Хеглендом или за
кем-нибудь из остальных, он повернул к югу, по Кливленд-авеню, к южной
окраине города. Однако он, как и Хегленд, сообразил, что на улице
преследователям легко будет догнать его, и тоже решил свернуть в поле.
Только вместо того чтобы бежать прочь от города, он повернул на юго-запад,
к тем улицам, что лежат южнее Сороковой. Ему предстояло пересечь открытое
пространство, но позади уже шарил свет от фонарей мчавшегося мотоцикла, и
Клайд поспешно бросился в придорожные кусты и притаился за ними.
возвращаться сознание. Местный житель в полнейшем изумлении стоял подле.
Похоже, что это вовсе не их автомобиль!
убежище, Клайд услышал слова:
ловко вывернуться, да не вышло. Вас-то нам и нужно. А где же остальная
шайка, а? Где они?
кто ехал в автомобиле, разбежались, но полиция еще может захватить их,
если угодно. Услышав это, Клайд торопливо, на четвереньках, стал отползать
по снегу, направляясь к далеким юго-западным улицам; он все время видел
перед собой слабый отблеск их фонарей; там он надеялся скрыться от
преследователей, если его прежде не схватят; он затеряется там и, если
только судьба будет милостива к нему, избегнет несчастья и наказания,