Габриэль. - Мне казалось прежде всего, что сердце его величества ничего не
таит и не может таить от вас. Стало быть, впоследствии вы все равно узнали
бы об этом разговоре. А затем я надеялся, как оно и случилось, что вы
соблаговолите поддержать мое ходатайство перед государем, посоветуете ему
послать меня на это испытание, ибо вы, женщины, всегда на стороне
милосердия.
словах Габриэля, не заметил бы ни малейшего следа презрения в бесстрастных
чертах его лица. Словом, проницательный взгляд госпожи де Пуатье ничего не
узрел.
крайне любопытно, как это вы, такой молодой, оказались обладателем тайны
восемнадцатилетней давности?
Габриэль, - и вы поймете, что тут во всем видна божья воля. Конюший моего
отца, Перро Травиньи, убитый при происшествии, повлекшем за собою
исчезновение моего отца, вышел по соизволению господа из могилы и открыл мне
то, о чем я вам только что говорил.
задыхаясь, порывисто вскочил с кресла. Даже Диана, хоть и были у нее
стальные нервы, невольно вздрогнула. В тот суеверный век сверхъестественные
видения и призраки принимались как должное, а поэтому твердый ответ Габриэля
не мог не произвести устрашающего впечатления на нечистую совесть этих
людей.
вы просите, я согласен. Ступайте же, ступайте!
слову вашего величества?
себя от испуга. - Сделайте то, что посулили, а я даю вам слово короля и
дворянина выполнить вашу просьбу.
вышел.
себя непомерный груз.
ему госпожа де Пуатье. - Вы чуть было не выдали себя в присутствии этого
человека.
воплощенная говорящая боль моей совести.
офицера и отправив его туда, куда он пожелал. И если он погибнет под стенами
Сен-Кантена, вы избавитесь от вашей боли.
кардинал.
об одном: как бы свидеться с той, от которой он некогда бежал в полном
смятении, - иначе говоря, с Дианой де Кастро.
ее служанки не последовали за нею? И Габриэль направился в ее бывшие покои в
Лувре, чтобы порасспросить Жасенту.
Дениза, осталась в Лувре. Она-то и приняла Габриэля.
что-нибудь знаете новое о моей доброй госпоже?
охватывает беспокойство.
у короля разрешение удалиться в монастырь.
монастырь? Обитель бенедиктинок в Сен-Кантене, где настоятельницей сестра
Моника, ее подруга! Она не пробыла там и двух недель, как испанцы осадили
город.
удвоит мои силы и мужество! Спасибо, Дениза! Прими вот этот подарок за
добрые вести, - добавил он, вручив ей кошелек с золотом, - молись за госпожу
свою и за меня.
Мартен-Герр.
послезавтра, а посему отправимся в путь через час.
мой! Я еще кое-как мирюсь с сознанием, что я пропойца, игрок и распутник, но
если окажется, что я еще и трус, тогда я брошусь один на целый вражеский
полк.
XXVI. ЖАН ПЕКУА, ТКАЧ
именитые граждане. Город еще держался, но уже подумывал о сдаче. Страдания и
лишения горожан дошли до предела, и поскольку не было ни малейшей надежды
отстоять этот старинный город, то не лучше ли было прекратить эти бесплодные
мучения?
Монморанси, поручил оборону города, решил открыть ворота перед испанцем
только в самом крайнем случае. Он знал, что каждый лишний день обороны, как
ни тяжел он был для несчастных горожан, мог оказаться спасительным для
судьбы государства. Но как он мог унять ропот и недовольство населения?
Борьба с внешним врагом не позволяла успешно бороться с внутренним, и если
бы сен-кантенцы отказались вдруг от оборонных работ, то всякое сопротивление
стало бы бесполезным и осталось бы только вручить ключи от города и ключ от
Франции Филиппу II и его полководцу Филиберу-Эммануилу Савойскому.
сделать последнюю попытку, для чего и созвал в ратуше старейшин города.
ответом было только угрюмое молчание. Тогда Гаспар де Колиньи предложил
высказаться капитану Оже, одному из отважных дворян своей свиты. Он
надеялся, начав с офицеров, увлечь и горожан на дальнейшую борьбу. Но
капитан Оже, к несчастью, высказал не то мнение, какого ждал Колиньи.
моим мнением, то я скажу вам с полной откровенностью: Сен-Кантен обороняться
больше не может. Будь у нас надежда продержаться хоть еще неделю, хоть
четыре дня, хоть даже два, я сказал бы: "Эти два дня могут спасти отечество.
Пусть падут последняя стена и последний человек - мы не сдадимся". Но я
убежден, что с первого же приступа неприятель овладеет городом. Не лучше ли,
пока еще не поздно, капитулировать и спасти то, что еще можно спасти?
говорить, а сердце. Впрочем, не верю я и тому, что для овладения городом
испанцам понадобится один только приступ... Ведь мы отбили их уже пять...
Что вы скажете, Лофор, как руководитель инженерных работ? Только говорите
правду, для того мы и собрались здесь.
без прикрас. Господин адмирал, в наших крепостных стенах неприятель проделал
четыре бреши, и я, признаться, весьма удивлен, почему он еще не
воспользовался ими. В бастионе Сен-Мартен брешь так широка, что через нее
могли бы пройти двадцать человек рядом. У ворот Сен-Жан уцелела только
большая башня, а наилучшая часть куртины снесена. В поселке Ремикур испанцы
подвели траншеи к задней стенке рва и, укрывшись под образовавшимся
карнизом, непрерывно подрывают стены. Наконец, со стороны предместья д'Иль,
как вам известно, господин адмирал, неприятель овладел не только рвами, но и
насыпью, и аббатством, и укрепился там настолько прочно, что в этом пункте
ему уже невозможно нанести урон. Остальная же часть крепостных стен еще
продержалась бы, пожалуй, но эти четыре смертельные раны скоро погубят
город, монсеньер. Вы хотели правды, я вам изложил правду во всем ее
неприглядном виде.
вслух роковое слово, каждый твердил про себя: "Лучше сдаться и тем самым
сохранить город".
нас ненадежные стены, то взамен их у нас есть доблестные солдаты, живые
стены. Неужели нельзя с их помощью и при активном содействии горожан
отдалить сдачу города на несколько дней? А тогда постыдное деяние
превратилось бы в славный подвиг! Да, укрепления слишком слабы, я согласен,
но ведь у нас достаточно солдат, верно же, господин де Рамбуйе?
толпы, ожидающей наших решений, я сказал бы вам: да, достаточно, - ибо
нельзя лишать горожан надежды и уверенности. Но здесь, перед испытанными
храбрецами, я не колеблясь докладываю вам, что в действительности людей у
нас недостаточно для такой невероятно трудной задачи. Мы раздали оружие всем
способным его носить. Остальные поставлены на оборонные работы, им помогают
Акунин Борис
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Куликов Роман
Афанасьев Роман
Сапковский Анджей