нацеленный, что два судна флотилии - шнява и сайка, которым снаряды
угодили прямо в корпус ниже ватерлинии, через несколько минут пошли ко
дну. Их команды едва успели сесть в шлюпки и направились к находившимся в
центре бригам, которые приняли их на борт.
честь командиру орудийного расчета.
перебраться на бриги, и я все время опасаюсь абордажа; ведь в этом случае
численное превосходство будет на их стороне!
Корвет и пиратские корабли то и дело скрывались за пеленой белого
порохового дыма, и приходилось ждать, пока она рассеется, чтобы определить
степень причиненного судам ущерба. По несчастью, повреждения на "Сифанте"
были весьма существенны. Погибло немало матросов, еще больше было тяжело
раненных. Одному французскому офицеру осколок попал прямо в грудь в тот
момент, когда командир отдавал ему приказание.
помощники не успевали оперировать и перевязывать тех, кто был ранен на
палубе или на батарее непосредственно снарядами или обломками дерева. Хотя
между кораблями, находившимися на половине расстояния пушечного выстрела,
еще не началась ружейная перестрелка и врачам не приходилось пока
извлекать пуль, раны тем не менее были весьма серьезными и опасными.
своего долга. Хаджина Элизундо подала им пример. Все они спешили оказать
посильную помощь пострадавшим, ободрить и утешить их.
крови нисколько не пугал ее; было очевидно, что превратности судьбы уже не
раз приводили ее на поле битвы. При тусклом свете фонарей она склонялась
над койками, где лежали раненые, помогала при самых тяжелых операциях, и
когда очередной залп сотрясал корвет до самых кильсонов, на ее лице не
появлялось и тени испуга.
в рукопашную схватку с пиратами. Кольцо пиратских кораблей сомкнулось и
продолжало сжиматься. На корвет обрушилась лавина огня.
реял на гафеле. Артиллерия корвета производила страшные опустошения на
кораблях флотилии. Были разрушены еще два судна - сайка и фелюга. Одно из
них затонуло, другое, изрешеченное раскаленными ядрами, вскоре исчезло в
языках пламени.
прорвав сжимавшее ее вражеское кольцо. Отсутствие ветра лишало ее такой
возможности, а пираты, двигаясь с помощью галерных весел, подходили тем
временем все ближе и ближе.
выстрела, он ударил по корвету из всех своих пушек. Одно ядро попало в
ахтерштевень "Сифанты" и разнесло ее руль в куски.
абордажные сетки. Теперь с обеих сторон уже гремели ружейные залпы.
Карабины и мушкетоны, ружья и пистолеты засыпали палубу "Сифанты" градом
пуль. Снова было сражено множество людей и почти все - насмерть. Вокруг
Анри д'Альбаре так и свистели пули, но он стоял на юте, недвижный и
спокойный, отдавая приказания так хладнокровно, словно командовал
артиллерийским салютом во время смотра эскадры.
получили возможность разглядеть друг друга. Анри д'Альбаре тщетно силился
различить на борту брига, плывшего под черным флагом, Сакратифа, чье имя
наводило ужас на весь Архипелаг.
державшихся несколько позади судов подошли настолько близко к правому и
левому борту корвета, что его обшивка затрещала. Брошенные в ту же минуту
крюки зацепились за снасти и соединили все три корабля. Пушкам пришлось
умолкнуть, но так как орудийные порты "Сифанты" могли служить лазейкой для
пиратов, артиллерийская прислуга оставалась на своих местах, чтобы
оборонять их с помощью секир, пистолетов и пик. Таков был приказ командира
- приказ, переданный на батарею в минуту, когда оба брига приблизились к
корвету.
время они заглушили треск ружейной пальбы.
мушкетонов и ружей, ни удары секир и пик не могли помешать разъяренным,
пьяным от бешенства, жаждавшим крови пиратам ворваться на корвет. С марсов
своих кораблей они поливали его дождем гранат, который не давал
возможности оборонять палубу "Сифанты"; матросы корвета со своих марсов
отвечали им тем же, Анри д'Альбаре увидел, что он окружен со всех сторон.
Бортовые заслоны корвета, хотя и более высокие, чем заслоны бригов, были
сметены атакующими. Корсары продвигались от реи к рее и, прорывая
абордажные сети, прыгали на палубу. Какое могло иметь значение, что
некоторых из них убивали еще до того, как они до нее добирались! Пиратов
было так много, что это не играло почти никакой роли.
человек, приходилось сражаться против шестисот пиратов.
подвозили шлюпки флотилии. Их было столько, что противостоять им оказалось
почти невозможно. Кровь ручьями лилась по палубе "Сифанты". Раненые,
корчившиеся в агонии, поднимались из последних сил, чтобы еще раз
выстрелить из пистолета или ударить врага кинжалом. Все смешалось в
пороховом дыму. Но корфиотский флаг не будет спущен до тех пор, пока
останется в живых хотя бы один человек для его защиты!
юта. Раз двадцать топор, который он сжимал своей могучей рукой, опускался
на голову какого-нибудь пирата и спасал от гибели Анри д'Альбаре.
сохранял во всей этой сумятице обычное самообладание. О чем он думал? О
том, чтобы сдаться? Нет. Французский офицер не сдается пиратам. Но что ж
он предпримет в таком случае? Не последует ли героическому примеру
Биссона, который десять месяцев назад в сходных обстоятельствах взорвал
свой корабль, чтобы не попасть в руки турок? Уничтожит ли он вместе с
корветом оба брига, что прицепились к его бортам? Но это значило бы обречь
на гибель раненых матросов, невольников, вырванных у Николая Старкоса,
женщин, детей!.. Это значило бы принести в жертву Хаджину!.. И как на сей
раз избегли бы ужасов рабства те, кто уцелел бы после взрыва, если бы
Сакратиф даже пощадил им жизнь?
схватил пирата, собиравшегося нанести удар капитану "Сифанты", и сбросил
его в море. Трижды другие корсары пытались добраться до Анри д'Альбаре, но
каждый раз Ксарис укладывал их одного за другим.
слышалось выстрелов. Дрались преимущественно холодным оружием, и крики
сражавшихся заглушали ружейную пальбу.
грот-мачты. Мало-помалу они оттеснили команду корвета к юту. Их было по
меньшей мере десять против одного. О каком сопротивлении могла идти речь?
Если бы командир д'Альбаре и захотел теперь взорвать корабль, он бы не мог
уже этого сделать. Атакующие заняли входы в люки, ведущие внутрь корабля.
Они проникли на батарею и нижнюю палубу, где битва продолжалась с таким же
ожесточением. Поэтому нечего было и думать о том, чтобы добраться до
крюйт-камеры.
превосходству; только барьер из тел раненых и убитых пиратов отделял их
еще от кормы "Сифанты". Первые ряды, подталкиваемые задними, преодолели
этот барьер, предварительно нагромоздив на него новые трупы. Затем, ступая
по этим телам окровавленными ногами, они устремились на штурм юта.
с капитаном Тодросом. Они окружили командира корабля, полные решимости
бороться до конца.
гафеля вместе с рухнувшей бизань-мачтой, был снова поднят на флагштоке. То
был последний оплот, и делом чести было защищать его до последнего
человека.
против пятисот или шестисот пиратов, уже захвативших бак, середину палубы,
марсы, откуда градом сыпались гранаты? Экипажи кораблей флотилии
по-прежнему посылали подкрепления нападающим. Разбойников было столько,
что битва не утихала, между тем число защитников юта с каждой минутой
таяло.
несколько раз. Трудно оказать, сколько за него было пролито крови. И вот,
наконец, он взят! Под натиском нападающих людям "Сифанты" пришлось
отступить до самого гакаборта. Там они сгрудились вокруг флага, заслонив
его своими телами. В центре группы Анри д'Альбаре, с кинжалом в одной руке
и с пистолетом - в другой, наносил и отражал последние удары.
он решил умереть... Но тщетно! Казалось, нападавшим был дан тайный приказ
во что бы то ни стало взять его живым - приказ, стоивший жизни двадцати
самым отчаянным головорезам, павшим от руки Ксариса.
Суворов Виктор
Жюль Верн
Каменистый Артем
Глуховский Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Беляев Александр