вечерам. Как раз в ту пору мы получили большой заказ на учебные пособия
для сельских школ, и можно было хорошо заработать.
рассердился и написал его в одну ночь. Но у меня были и другие долги, -
например, немецкий, которого я не любил. Словом, в конце полугодия мы с
Катей только раз собрались на каток - и то не катались. Лед был очень
изрезан: с утра на катке тренировались хоккейные команды. Мы только выпили
чаю в буфете.
но мне неохота было вспоминать об этом подлеце, и я промолчал. Она
все-таки спросила. Пришлось рассказать - очень кратко - о том, как мы жили
в Энске, как умер в тюрьме отец и мать вышла за Гаера. Катя удивилась, что
у меня есть сестра.
сестре с тех пор, как уехал из Энска.
несколько раз. Ну, жив, здоров... Неинтересно.
и занятия, чтение и чтение. Я вставал в шесть часов утра и садился за
"Самолетостроение", а вечером работал в столярной, - случалось, что и до
поздней ночи...
сделал, - позвонил Кате и пригласил ее в нашу школу на костюмированный
бал.
равнодушно отнеслись к этой затее, и только два или три костюма были на
антирелигиозные темы. Так, Шура Кочнев, о котором пели:
оделся ксендзом. И очень удачно! Сутана и широкополая шляпа шли к его
длинному росту. Он расхаживал с грозным видом и всему ужасался. Это было
смешно, потому что он хорошо играл. Другие ребята просто волочили свои
рясы по полу и хохотали.
по телефону. Она пришла замерзшая, красная, как бурак, и сразу, еще в
раздевалке, побежала к печке, пока я сдавал ее пальто и калоши.
градусов двести!
косой большой синий бант.
коралловая нитка на шее! Она была такая крепкая, здоровая и вместе с тем
легкая и стройная. Словом, едва только мы с ней вошли и актовый зал, где
уже начались танцы, как самые лучшие танцоры нашей школы побросали своих
дам и побежали к ней. Впервые в жизни я пожалел, что не танцую. Но делать
нечего! Я сделал вид, что мне все равно, и пошел к артистам в уборные. Но
там готовились к выступлению, и девочки выгнали меня. Я вернулся в зал.
Как раз в это время вальс кончился. Я окликнул Катю. Мы уселись и стали
болтать.
самом галстуке, который я брал у него под залог. На мой взгляд, он сегодня
был совсем недурен. Но Катя смотрела на него с отвращением.
привык, и поэтому не замечаешь. Он похож на Урию Гипа.
многозначительно:
развитым.
сказала: "Григорьев - яркая индивидуальность". Вот так индивидуальность!
Диккенса не читал!
Гипа, но в это время опять заиграл оркестр, и наш учитель физкультуры,
которого все звали просто Гоша, пригласил Катю, и я опять остался один. На
этот раз меня пустили к артистам и даже дали работу: загримировать одну
девочку под раввина. Это была нелегкая задача. Я провозился с ней полчаса,
а когда вернулся в зал, Катя все еще танцевала - теперь уже с Валькой.
со своих ног, как будто это были черт знает какие интересные вещи, а
Катька подталкивала его, учила на ходу и сердилась. Но мне почему-то стало
скучно.
каторжник, с номером на груди и скучал. Вдруг пришли сразу два письма:
"Довольно притворяться. Скажите аткровенно, кто вам нравится. Пиши ответ
N140". Так и было написано: "аткровенно". Другое было загадочное:
"Григорьев - яркая индивидуальность, а Диккенса не читал". Я погрозил
Катьке. Она засмеялась, бросила Вальку и села рядом со мной.
станешь учиться танцевать?
что-то вроде фойе: по углам стояли бутафорские кресла из трагедии "Настал
час", и лампочки были обернуты красной и синей бумагой. Мы сели на мою
парту - последнюю в правой колонне. Не помню, о чем мы говорили, о чем-то
серьезном, - кажется, о говорящем кино. Катя сомневалась в этой затее, и я
в доказательство привел ей какие-то данные сравнительной быстроты звука и
света.
быть, поэтому я так осмелел. Мне давно хотелось поцеловать ее, еще когда
она только что пришла, замерзшая, раскрасневшаяся, и приложилась к печке
щекой. Но тогда это было невозможно. А теперь, когда она была синяя, -
возможно. Я замолчал на полуслове, закрыл глава и поцеловал ее в щеку.
"мы незнакомы" или что-нибудь в этом роде.
я вернулся с водой, она прочитала мне целую лекцию. Как дважды два, она
доказала, что я к ней равнодушен, что "это мне только кажется" и что если
бы на ее месте в данную минуту была другая девушка, я бы и ее поцеловал.
- а на самом деле - ничего подобного!
все-таки мне не следовало так поступать именно потому, что я только
обманываю себя, на самом деле ничего же чувствую...
покраснела.
Она не отняла, и несколько минут мы сидели молча на моей парте в
полутемном классе. Мы сидели в классе, где меня спрашивали и я "плавал",
где я стоял у доски и доказывал теоремы, - на моей парте, в которой еще
лежали скомканные Валькины шпаргалки. Это было странно. Но как хорошо! Не
могу передать, как было хорошо в эту и минуту!
увидел Ромашку. Не знаю, почему он так громко дышал, но у него был
необыкновенно подлый вид. Разумеется, он сразу понял, что мы заметили его.
Он что-то пробормотал и подошел к нам с вялой улыбкой.
что он испуганно заморгал и вышел. Это было довольно смешно, что он сразу
так испугался. Мы оба прыснули, и Катя сказала, что он похож не только на
Урию Гипа, но еще на сову, рыжую, с крючковатым носом и круглыми глазами.
Она угадала: Ромашку в классе иногда дразнили совой. Мы вернулись в зал.