оба орудия.
Солдаты, не сговариваясь, стали копать быстрее, а пятые и шестые номера
стали поспешно выбирать из ящиков и складывать отдельно бронебойные патроны.
Твердо помня свое место в бою, Ваня бросился к патронам.
И в это время Енакиев заметил мальчика.
- Как! Ты здесь? - сказал он.- Что ты здесь делаешь?
Ваня тотчас остановился и вытянулся в струнку.
- Шестой номер при первом орудии, товарищ капитан,- расторопно доложил
он, прикладывая руку к шлему, ремешок которого никак не затягивался на
подбородке, а болтался свободно.
Тут, надо признаться, мальчик немножко слукавил. Он не был шестым
номером. Он только был запасным при шестом номере. Но ему так хотелось быть
шестым номером, ему так хотелось предстать в наиболее выгодном свете перед
своим капитаном и названым отцом, что он невольно покривил душой.
Он стоял навытяжку перед Енакиевым, глядя на него широко раскрытыми
синими глазами, в которых светилось счастье, оттого что командир батареи
наконец его заметил.
Ему хотелось рассказать капитану, как он переносил за пушкой патроны,
как он снимал колпачки, как недалеко упала мина, а он не испугался. Он хотел
рассказать ему все, получить одобрение, услышать веселое солдатское слово:
"Силен!"
Но в эту минуту капитан Енакиев не был расположен вступать с ним в
беседу.
- Ты что - с ума сошел? - сказал капитан Енакиев испуганно.
Ему хотелось крикнуть: "Ты что - не понимаешь? На нас идут танки.
Дурачок, тебя же здесь убьют. Беги!" Но он сдержался. Строго нахмурился и
сказал отрывисто, сквозь зубы:
- Сейчас же отсюда уходи.
- Куда? - сказал Ваня.
- Назад. На батарею. Во второй взвод. К разведчикам. Куда хочешь.
Ваня посмотрел в глаза капитану Енакиеву и понял все. Губы его
дрогнули. Он вытянулся сильнее.
- Никак нет,- сказал он.
- Что? - с удивлением переспросил капитан.
- Никак нет,- повторил мальчик упрямо и опустил глаза в землю.
- Я тебе приказываю, слышишь? - тихо сказал капитан Енакиев.
- Никак нет,- сказал Ваня с таким напряжением в голосе, что даже слезы
показались у него на ресницах.
И тут капитан Енакиев в один миг понял все, что происходило в душе
этого маленького человека, его солдата и его сына. Он понял, что спорить с
мальчиком не имеет смысла, бесполезно, а главное - уже нет времени.
Чуть заметная улыбка, молодая, озорная, хитрая, скользнула по его
губам. Он вынул из полевой сумки листок серой бумаги для донесений, приложил
его к орудийному щиту и быстро написал химическим карандашом несколько слов.
Затем он вложил листок в небольшой серый конвертик и заклеил.
- Красноармеец Солнцев! - сказал он так громко, чтобы услышали все.
Ваня подошел строевым шагом и стукнул каблуками:
- Я, товарищ капитан.
- Боевое задание. Немедленно доставьте этот пакет на командный пункт
дивизиона, начальнику штаба. Понятно?
- Так точно.
- Повторите.
- Приказано немедленно доставить пакет на командный пункт дивизиона,
начальнику штаба,- автоматически повторил Вайя.
- Правильно.
Капитан Енакиев протянул конверт.
Так же автоматически Ваня взял его. Расстегнул шинель и глубоко засунул
пакет в карман гимнастерки.
- Разрешите идти?
Капитан Енакиев молчал, прислушиваясь к отдаленному шуму моторов. Вдруг
он быстро повернулся и коротко бросил:
- Ну? Что же вы? Ступайте! Но Ваня продолжал стоять навытяжку, не в
силах отвести сияющих глаз от своего капитана.
- Что же ты? Ну! - ласково сказал капитан Енакиев. Он притянул к себе
мальчика и вдруг быстро, почти порывисто прижал его к груди.- Выполняй,
сынок,- сказал он и слегка оттолкнул Ваню рукой в потертой замшевой
перчатке.
Ваня повернулся через левое плечо, поправил шлем и, не оглядываясь,
побежал. Не успел он пробежать и ста метров, как услышал за собой орудийные
выстрелы. Это били по танкам пушки капитана Енакиева.
25
Когда Ваня, трудно дыша и обливаясь потом, добежал до артиллерийских
позиций и наконец разыскал командный пункт дивизиона, на той высоте, где он
оставил капитана Енакиева, уже давно кипел бой.
Вся высота была сплошь покрыта смешавшимися клубами белого, черного и
серого дыма, тугого и кудрявого, как новая овчина. В дыму мигали молнии
взрывов. Земля вздрагивала. Воздух ходил над полем, как будто все время
где-то распахивали и запахивали огромные ворота.
И десятки снарядов наших ближних и дальних батарей каждый миг
проносились над головой по направлению к этой высоте.
Не глядя на Ваню, начальник штаба взял пакет, прочитал, нахмурился,
сказал:
- Да. Я уже знаю.
И положил пакет в папку боевых донесений.
Ваня вышел из штабного' блиндажа и побежал назад. Только теперь он
заметил, что бой идет не только на той высоте, где находился капитан
Енакиев.
Теперь бой уже шел по всему фронту, медленно перемещаясь на запад.
Ваня бежал, а мимо него, обгоняя, проносились грузовики
мотомеханизированной пехоты танки косо переваливались через глубокие
канавы, как утки на вид медленно, а на самом деле быстро двигались,
скрежеща гусеницами, самоходные пушки бежали со своими палками и катушками
телефонисты, наращивая свои линии ехал на прыгающем "виллисе" генерал в
дымчатой папахе с красным верхом, держа перед глазами карту, развернутую,
как газета.
Словом, все вокруг перемещалось, все было в движении, все торопилось
вперед. Ваня с трудом узнавал знакомую местность, которая, казалось, тоже
переменилась, стала какой-то чужой, странной. Ваня не знал, сколько времени
прошло с тех пор, как он оставил свое орудие. Ему казалось, что прошло
несколько минут. На самом деле прошло несколько часов. Он думал, что на
высоте продолжается бой, и очень торопился.
Он не знал, что там уже давно все кончено: танки уничтожены, атака
отбита, взятая высота закреплена, а то место, где стояли пушки, уже
находится почти в тылу. И тем более он не знал, как это все случилось. Он не
знал, что две пушки капитана Енакиева и остатки батальона Ахунбаева,
расстреляв все патроны, в течение сорока минут отбивались от окружавших их
немцев ручными гранатами, а когда не стало гранат, то они дрались штыками,
лопатами, чем попало. Но так как немцы продолжали наседать, то капитан
Енакиев позвонил в дивизион и вызвал огонь батарей дивизиона на себя.
Ничего этого Ваня не знал. Но необъяснимая тревога мало-помалу охватила
его душу, когда он стал приближаться к знакомому месту.
Впрочем, это место тоже теперь было незнакомым. Ваня с трудом узнавал
его.
Вот позиция, откуда они первый раз стреляли прямой наводкой. Ваня узнал
ее только по куче картофельной ботвы, немного сбитой набок, когда на нее
взбирался капитан Енакиев. Возле этой кучи раньше лежал пустой расколовшийся
ящик от патронов. Он и сейчас лежал здесь. Но теперь из него кто-то
неизвестно зачем вынул внутренние перегородки с луночками для патронов и
бросил их тут же, на замерзшую землю.
Больше ничего знакомого не было. Главное, не было тех людей, которые
тогда здесь находились и которые-то и делали это место знакомым.
Мальчик пошел дальше.
На том поле, где раньше лежала в цепи пехота Ахунбаева, теперь дымился
обугленный грузовик, со всех сторон окруженный взорвавшимися и
разлетевшимися орудийными патронами. И Ваня понял, что это был грузовик,
который, наверное, пытался подвезти капитану Енакиеву патроны.
Еще дальше Ваня увидел два разбитых немецких танка, которых тут раньше
не было. Из одного развороченного танка торчала нога в серой обгоревшей
обмотке и в толстом башмаке, подбитом стершимися железными гвоздиками. Возле
другого танка, с расщепленным орудийным стволом, в воронке валялась какая-то
треснувшая склянка, похожая на электрическую лампочку. Из этой склянки
медленно вытекала густая прозрачная жидкость, горя неподвижным пламенем -
желтым и неярким, как фосфор.
Дальше все поле было изрыто воронками. Большие и маленькие воронки так
близко находились одна от другой, что между ними невозможно было найти
ровного места, чтобы поставить ногу. Все время приходилось опускаться вниз и
подыматься вверх. Ваня прошел по этому полю шагов тридцать и совсем устал.
Горячий пот покрывал его голову под тяжелым шлемом. Тяжелая шинель
давила на плечи.
Несколько незнакомых артиллеристов прошли мимо Вани. На спине у одного
из них был зеленый ящик с зеленой антенной, похожей на камышинку с тремя
узкими листьями.
Проехал незнакомый артиллерийский капитан на незнакомой рослой вороной
Курылев Олег
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Шидловский Дмитрий
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий