моего низкого положения - зачем это было ей нужно и чего она этим хотела
добиться? - я молча нагнулся еще ниже и прижал свои губы к ее губам, и она
ответила мне поцелуем, еще более проникновенным, чем тот, предвечерний.
Стоит ли говорить, что я отозвался на него. Сняв мою руку с опоры, она
сунула ее за вырез своей сорочки, под груди, они пришлись мне как раз по
руке, и стала водить ею так, что мучительно восстало, и от нее это не
укрылось, мое мужское естество. Растроганная, она сострадательно, радостно
и нежно проворковала:
счастье разжечь тебя!.
пуговицы на моей куртке.
торопливые слова. - Снимай, сбрасывай, сбрасывай, я хочу тебя видеть, хочу
видеть бога! Да не мешкай же! Comment, а ce propos, quand l'heure nous
appelle, n'etes-vous pas encore pret pour la chapelle? Deshabillez-vous
vite! Je compte les instants! La parure de noce! [Как, в этот миг, когда
время уже призывает нас в церковь, вы еще не готовы? Раздевайтесь скорее!
Я считаю мгновенья! Свадебный наряд! (франц.)] Так я называю твои
божественные члены, мне не терпелось взглянуть на них с первой же минуты.
Ах, вот оно! Ах, как хорошо! Священная грудь, плечи, какая сладостная
рука! Ну, снимай же, наконец, все, снимай... О, ля-ля, вот такую
galanterie [любовную связь (франц.)] я понимаю! Иди ко мне, мой bien-aime
[возлюбленный (франц.)]. Ко мне, ко мне...
восклицала, было песней, музыкой, и она продолжала непрерывно говорить,
пока я оставался с ней. Такая уж у нее была манера - все облекать в слова.
В своих объятиях она сжимала питомца и предпочтенного ученика суровой
Розы. Он дарил ее счастьем и слышал из ее уст подтвержденье этому.
ладный мальчик, как ты это делаешь! Мой муж ни на что не способен, совсем,
совсем ни на что! О, будь благословен! Ты меня убиваешь! Мне нечем дышать
от счастья, мое сердце разрывается, я умру от твоей любви! - Она укусила
меня в губы, в шею. - Говори мне "ты", - вдруг простонала она уже в
последних содроганиях. - Называй меня на "ты", не церемонься, унижай меня!
J'adore d'etre humiliee! Je l'adore! Oh, je t'adore, petit esclave stupide
qui me deshonore... [Я обожаю униженье! Обожаю! О, и тебя обожаю, глупый
маленький раб, обесчестивший меня... (франц.)]
расплатился с ней. Но разве мог я не сердиться на то, что в последний миг
она бормотала об унижении, называла меня глупым маленьким рабом? Мы
лежали, еще сплетенные, еще в тесном объятье. Но задетый этим "qui me
deshonore", я не отвечал на ее благодарные поцелуи. Прильнув ртом к моему
телу, она еле слышно шептала:
любимся, а ведь ты простой слуга. Какое чудное бесчестье! Меня зовут
Диана. Но ты, ты должен называть меня шлюхой. Скажи совсем отчетливо:
милая моя шлюха!
усиленно биться. Я сказал:
сознаться, мне очень горько, что ты в моей любви видишь унижение...
моей любви к вам, ничтожные мальчишки! Ах, дурачок, ты этого не понимаешь.
отчаянии, стукнула ею о свою.
Филибер. Гупфле - мой муж, c'est du dernier ridicule [это смешно до
крайности (франц.)]; я печаталась под своей девичьей фамилией - Филибер,
sous se nom de plume [под этим псевдонимом (франц.)]. Конечно, ты никогда
не слыхал - да и откуда - этого имени, того, что стоит на многих книгах; я
пишу романы, понимаешь, психологические романы, pleins d'esprit, et des
volumes de vers passionnes... [Полные остроумия, и тома страстных стихов
(франц.)]
[интеллекта необыкновенного (франц.)]. Но интеллект... ах, бог ты мой, - и
она еще сильнее стукнула мою голову о свою, - ну откуда тебе это понять!
Интеллект томится по антидуховному, осязаемо красивому dans sa stupidite
[в своей глупости (франц.)], влюбляется до безумия, до самоотрицания и
самоотречения, влюбляется в красоту, в божественную глупость, падает ниц
перед нею, молится на нее в сладострастном порыве самозабвения и
самоуничижения, пьянеет от счастья, когда его оскорбляют.
простака ты меня все же не считай, пусть я не читал твоих романов и
стихов...
желательный.
зарываясь ртом в мою шею. - Ах, как это хорошо! Еще лучше, чем "милая
шлюха"! Это блаженство во сто крат большее, чем то, которое ты, кудесник
любви, заставил меня пережить! Голый маленький лифтер лежит со мной в
постели и называет меня "милое дитя", меня, Диану Филибер! C'est exquis...
ca me transporte! Armand, cheri [Это необыкновенно... это меня
захватывает! Арман, любимый (франц.)], я не хотела тебя огорчить. Не
хотела сказать, что ты как-то особенно глуп. Красота всегда глупа, потому
что она просто бытие, то есть то, что нуждается в возвышении через
интеллект. Дай мне посмотреть на тебя, на всего тебя, господи, до чего же
ты красив! Грудь, сладостная нежной и чистой суровостью! Стройные руки!
Ребра какие прелестные! Впалые бедра, и ах, ах, ноги, как у Гермеса...
вам так нравится наш набор округлостей. Божественная прелесть, перл
творения, эталон красоты - это вы, молодые, совсем еще юные мужчины, с
ногами, как у Гермеса. А знаешь ты, кто такой Гермес?
не слыхавшему о Гермесе! Какое сладостное унижение для интеллекта! Сейчас,
бедняжка ты мой, я тебе объясню, кто такой Гермес, Это юркий бог воров.
но я взглянул на нее - и оно рассеялось. Да и слова, которые она,
прижимаясь губами к моему локтю, то шептала, то, взволнованно возвышая
голос, произносила нараспев, меня вполне успокоили.
любила только тебя, тебя одного. Ну, не тебя, конечно, но идею такого, как
ты, сладостный миг, который в тебе воплотился. Можешь считать это
извращенностью, но мне противен мужчина в летах, с бородой и волосатой
грудью, зрелый, быть может, даже значительный человек. Affreux! [Ужасно!
(франц.)] Какая гадость! Значительна я сама, и я считаю извращением de me
coucher avec un homme penseur [лечь с мыслящим мужчиной (франц.)]. Только
вас, мальчишек, я и любила всю жизнь. Девочкой в тринадцать лет я до
умопомрачения влюблялась в своих сверстников. С годами, конечно, для меня
слегка менялся их возрастной ценз, но за пределы восемнадцати лет мои
устремления, моя любовь ни разу не перешагнули. Тебе сколько лет?
скажу... Может быть, эта страсть объясняется тем, что я никогда не была
матерью, матерью сына. Я бы его боготворила, будь он не вовсе дурен собой,
но где уж там - сын Гупфле... Может быть, эта моя страсть - неутоленное
материнство, тоска по сыну... Ты говоришь, извращенность? А вы-то, вы-то?
Что для вас наши груди, которые вас вскормили, наше лоно, которое вас
породило! Разве вы не жаждете снова стать грудными младенцами? Разве не
мать вы так непозволительно любите в женщине? Извращенность? Любовь -
извращенное, насквозь извращенное чувство, и другой она быть не может.
Хоть зондом прощупай ее, и везде, везде ты только извращение и
обнаружишь... Но грустно, конечно, до боли грустно женщине любить мужчину
лишь в юноше, в мальчике. C'est un amour tragique, irraisonnable [это
любовь трагическая и безрассудная (франц.)], любовь непризнанная,
непрактическая, Для жизни она не годится и для брака тоже. За красоту
замуж не выйдешь. Я вышла за Гупфле, богача-фабриканта, чтобы писать под
защитой его богатства, писать книги qui sont enormement intelligents
[невероятно интеллектуальные (франц.)]. Мой муж ни на что не способен, я
уж тебе сказала, во всяком случае со мной. Il me trompe [он меня
обманывает (франц.)], как говорится, с одной актрисой. Может быть, с ней
ему что-нибудь удается, впрочем сомневаюсь. Да мне это и безразлично, все
эти истории - мужчина и женщина, брак и измена - мне они безразличны. Я
живу только своей так называемой извращенностью, любовью, она для меня
основа того, что я есть; я живу восторгом и горечью убеждения, что среди
всего необъятного мира природы нет ничего, по прелести равного юной
мужественности; превыше всего для меня любовь к вам, к тебе, мой кумир,
чью красоту я целую, покорно смиряясь с духом. Я целую твои жадные губы,
сомкнувшиеся над белыми зубами, которые ты обнажаешь в улыбке. Целую
нежные звезды на твоей груди и золотистые волоски в темном проеме
подмышек. Но скажи, откуда у тебя этот бронзовый оттенок кожи? Ведь глаза
у тебя синие и волосы белокурые. Ты сводишь меня с ума. О да, сводишь с
ума! La fleur de ta jeunesse remplit mon coeur age d'une eternelle ivresse
[цветенье твоей юности навек опьянило мое немолодое сердце (франц.)]. Душе
Мережковский Дмитрий
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Бажанов Олег
Посняков Андрей