Чтение 33–й страницы книги ~Почем фунт лиха~

- А, - махнула она рукой. - Есть обстоятельства, которые обесценивают его
знаки внимания.

Я насторожилась. Что за обстоятельства? Клавдия явно что-то
недоговаривает. А если интуиция мне не изменяет, недоговаривает много чего.
Мне очень хотелось узнать все подробней, но приход Нелли прервал беседу.

Клавдия быстро спрятала фотографию под старую клеенку, лежащую на столе.
Меня шокировало такое небрежное обращение с красавцем Димой, но я сдержалась
и промолчала.

Потом мы пили чай и обсуждали предстоящую генеральную стирку, которую,
жалея слабосильную Клавдию, всегда взваливали на свои плечи. Я обязалась
принести новый отбеливатель, купленный по случаю со скидкой в двадцать
процентов.

- А я принесу "Тайд", и мы замочим твои шторы, - пообещала Нелли. - Они
изрядно запылились. Постельного белья много собралось?

- Не осталось ни одного комплекта, - виновато сообщила Клавдия. - И
полотенца все грязные. Нелли покачала головой.

- Ужас! Ужас! - сказала она и осуждающе посмотрела на меня. - Видишь, к
чему приводит твоя Разгульная жизнь?

- А что бы вы стали делать, умри я на самом деле? - возмутилась я.

- Это другое дело, - строго сказала Нелли. - Пришлось бы тогда
выкручиваться мне одной.

- Может, ты и сейчас выкрутишься?

- Не могу. Из-за Саньки. Такая стирка часов на пять, если без тебя.
Клавдию я в расчет не беру. Какая от нее помощь.

Учитывая, что не осталось ни одного полотенца, стирку назначили на
следующий день. Нелли, как обычно, все тщательно спланировала.

- В два часа я заканчиваю прием своих психов, прыгаю в "жигуль" и сразу к
Соньке, - с оптимизмом сообщила она. - В три мы будем у тебя. А ты, Клавдия,
не сиди сложа руки, а то мы до самой ночи провозимся, а у меня Санька.

- Да, чтобы к нашему приходу первая партия уже прокрутилась и была готова
к полосканию, - поддержала ее я. - Надеюсь, заложить белье в машину ты сама
сможешь?

- Смогу, - заверила Клавдия, хотя я не помню, видела ли ее за этим
занятием. Нелли вздохнула.

- Эх, жаль, Анна Адамовна так рано умерла.

- Почему? - удивилась я.

- Не успела купить Клавке автомат, чтобы мы не мучились. Надо сброситься
всей семьей и сделать такой подарок на Клашино сорокалетие.

- Спасибо, но надо еще дожить, - усмехнулась Клавдия.

- Доживешь, какие твои годы, - покровительственным тоном сказала Нелли,
залпом допивая чай и поднимаясь из-за стола. - Ну, по коням?

Возвращаясь от Клавдии, мы обсуждали знаменательное событие, в которое
Нелли, вопреки очевидности, никак не могла поверить.

- Ну надо же, наша Клаша влюбилась! - время от времени выкрикивала она,
яростно сжимая руль.

- Клавка втрескалась не на шутку, - подливала я масла в огонь. - Ей уже
никогда его не разлюбить.

- Почему ты так решила?

- Потому что сразу видно, как она влюблена. Во-первых, только влюбленный
по-настоящему человек готов говорить о своем обожаемом предмете со всеми
подряд, даже с Алиской. А во-вторых, я же видела, как она рада была открыть
мне душу. Не поверишь, но мне приходилось ее останавливать - так
вдохновилась бедняжка. Это Клавдия-то, из которой каждое слово приходится
тащить едва ли не клещами.

- Да, влюбленный греется образом любимого, - убежденно констатировала
Нелли. Все же как она умна. Порой.

Глава 18

На следующий день я проснулась рано утром от настойчивого телефонного
звонка. Это Нелли.

- Что случилось? - спросила я сквозь продолжительный сладкий зевок.

- Ты не забыла о стирке?

Вот же епэрэсэтэ, как говорит Маруся. Хоть не связывайся с этой Нелли.
Иначе не будет покоя ни Днем, ни ночью. Лучше бы я сама постирала Клавкино
белье, но тогда, когда смогу и захочу, а не тогда, когда мне грубо навяжут.

- Иди к черту, - рассердилась я.

- Не к черту, а в половине третьего я за тобой еду. Будь готова.

- Ты что, за этим только и звонишь на заре? - я посмотрела на часы. - В
семь утра.

- Ну да, я знаю, как ты любишь филонить. Мне вовсе не хочется отдуваться
за двоих. В любом случае, я напомнила. Не вздумай смотаться куда-нибудь.

- Да куда я смотаюсь, когда у Маруси сегодня закончился отпуск, а Аким
без нее вряд ли захочет меня сопровождать. Он теперь жить будет в ее буфете.
Да и надоело мне ходить по городу и пугать собой всех подряд.

Нелли удивилась.

- Что ты имеешь в виду? - спросила она.

- Как что? Мое воскрешение, конечно. Соседи как будто пообвыкли и уже не
шарахаются, но есть же еще друзья и родственники.

- А они до сих пор не знают, что ты жива?

- Нет, зачем их расстраивать. Вчера, например, когда спешила к тебе,
столкнулась с Тоськой. Бедняга с перепугу креститься начала, хотя атеистка с
тех времен, когда была комсоргом школы.

- А Нина Аркадьевна?

- Та, похоже, не знает. Или делает вид, что не знает. Во всяком случае,
пока мне не звонила. Ну ладно, когда ты за мной заедешь?

- Никогда меня не слушаешь. Повторяю, в половине третьего, - рассердилась
Нелли.

- Не рычи, буду паинькой, - пообещала я, и мы простились.

До полудня я не знала, чем себя занять. Несколько раз порывалась ради
развлечения позвонить своему спасителю Евгению, но всякий раз останавливала
себя вопросом: "Что ему скажу?"

Когда диктор радио сообщил, что в Москве тринадцать часов, я позвонила
Клавдии. Она уже пришла с работы и рапортовала о замоченном белье Я сказала,
что собираюсь, чищу перышки, так как через полтора часа приедет Нелли.

Минут десять я бесцельно бродила по своей огромной квартире, заглянула в
Красную комнату и гостиную, в зал, вспомнила недобрым словом третьего мужа,
так и недоделавшего двустворчатые двери. С тех пор прошло больше десяти лет,
а двери так и остаются недоделанными. Я, правда, не знаю, что там
недоделано. На мой взгляд, все прекрасно, но муж бросил на прощание эту
фразу о дверях, и теперь она мучает меня много лет. Может, он сказал это
нарочно, чтобы лишить меня покоя? Тогда он действительно подлец. Я вынесла
третьему мужу окончательный приговор, после чего отправилась в спальню.

Там я присела к туалетному столику, достала с полочки косметический набор
и очень быстро сделала с собой такое, после чего ни один мужчина не смог бы
по доброй воле отвести от меня глаза.

Несколько раз чесанув расческой по своей золотистой гриве, я пришла в
восторг: "До чего хороша, когда высплюсь и не бегаю от преступников. Надо
почаще давать себе передышку".

Отвлек меня от достойного занятия звонок из прихожей. Соблюдая
предосторожность, я заглянула в "глазок". Пышный бюст Маруси вплотную
подпирал мою дверь. Несмотря на то, что второго такого бюста не сыщется во
всей Москве, я все же спросила:

- Маруся, ты?

- Я, я, - подтвердила Маруся, всхлипывая. - Открывай, старушка.

Распахнув дверь, я невольно прижалась к стене, чтобы освободить проход.
Маруся в кокетливом фартyке и красивом, совсем не буфетном, платье ворвалась
в квартиру и забегала хаотично, как растревоженный таракан. О резвости такой
я и не подозревала, с трудом поспевая за ней.

- Где он? - спросила она, набегавшись вволю.

- Кто?

- Аким.

- Аким? Почему ты решила, что он у меня?

- Он сам сказал, что отправляется сюда, - опять всхлипнула Маруся.

Я догадалась, в чем дело.

- Поругались?

- Да... Он сказал, что я бестолковая и что пойдет туда, где его лучше
понимают.

- Ах, речь об "Абсолюте". Неужели ты пожалела для него? - принялась я
выговаривать Марусе. - Запомни, Аким не алкоголик какой-нибудь, он очень
тонкая натура.

Она кивала кудрявой головой и сморкалась в фартук. Вид у нее был
невыносимо несчастный.

- Да, да, все понимаю, - твердила она, - для Акима ничего не жалко, надо
было только дождаться конца рабочего дня.

- А ему вынь да положь? Немедленно?

- Да, он не хотел ждать.

Извечная трагедия большинства женщин - нетерпимость и нетерпеливость
мужчин. Пора, милочки, понять, что мужчина может дожидаться всего чего
угодно, но только не того, что связано с удовольствиями. Иначе пойдет искать
удачи в другом более щедром месте. Ведь все мужчины придерживаются
незыблимого для них принципа: лучшее благо - благо немедленное. Против этого
есть одно хорошее средство, но не каждому оно доступно.

Марусе, судя по ее несчастному виду, это средство точно недоступно.

- Но если Аким не у тебя, тогда где он? - растерялась она.

- Не знаю, может, в клубе?

Клубом у нас называли местную затрапезную пивную где собиралось множество
"романтиков" похлеще Акима. Он среди них, как рыба в воде.

- В клубе? - воспряла духом Маруся. - А ты знаешь, где это?

- Конечно.