Чтение 33–й страницы книги ~Атолл "Морская звезда"~

Мартин пил и с опаской поглядывал на приятеля: вдруг вновь заведет
речь о костюме! Но тот словно забыл об этом - тянул из стакана и болтал о
всякой всячине.

У отставного пилота отлегло от сердца. Теперь следовало улучить
минуту и сбежать.

Вскоре такая возможность появилась: собеседник отправился к стойке
бара, где был телефон, снял трубку и набрал номер.

Пора! Схватив шляпу, Мартин стал выбираться из-за стола.

Но его окликнули. Человек, который утром передал газету с интервью,
сидел за соседним столиком, потягивая пиво, и дружески улыбался Мартину.

"Черт бы тебя побрал!" - подумал бывший пилот, но тоже улыбнулся
знакомцу. Очевидно, тот принял это за приглашение, потому что подхватил
свою кружку и пересел к Мартину.

А тут вернулся и собутыльник, звонивший по телефону.

Таким образом Мартин оказался в обществе Джозефа Болла и Медика.

События развивались. Медик достал потертый замшевый кошелек и
вытряхнул его содержимое на стол. Простодушно смеясь, рассказал, что
полчаса назад нашел этот кошелек на панели близ кабака. Сколько же здесь
денег?.. Ого, их вполне хватит, чтобы весело провести время! Он сгреб в
кучу монеты и подозвал пробегавшего мимо кельнера. Рому на троих! Самого
лучшего!

Мартин сделал протестующее движение: он в цейтноте, должен выполнить
важное поручение.

Собутыльники захохотали и стали его удерживать.

Мартин предпринял несколько попыток встать из-за стола.

- Сиди, парень! - Болл схватил его за плечо, заставил опуститься на
стул.

- Может, и впрямь у человека спешное дело? - вступает в разговор
Медик. Он ведет роль этакого сердобольного человека, врага насилия. -
Пусть скажет, куда торопится, мы и решим, отпустить его или нет!

Медик обнимает Мартина, шепчет ему на ухо:

- Передал газету профессору? Как он отреагировал? И его русская
гостья?

Глаза Мартина с тоской обращены к часам над стойкой бармена. Уже
потеряно верных пятьдесят минут.

- Друзья! - Он вновь делает попытку обрести свободу. - Друзья,
поймите же, я просто обязан...

- Сиди! - рука Болла придавливает его к стулу. - Говори, куда
торопишься?

Мартин глядит на часы. Минутная стрелка дрогнула и перескочила на
очередное деление. Скоро четыре часа. А в пять, он знает, закрываются
учреждения и конторы. Значит, закончится работа и в советском посольстве,
люди разойдутся по квартирам... Как же он посмотрит в глаза Лаврову?

Часы на стене начинают бить. Четыре гулких удара, и каждый - будто
удар молотком по голове Мартина.

Он сидит сцепив зубы, багровый от напряжения.

- Ну что с тобой, приятель? - участливо спрашивает Медик.

Мартин смотрит в его добрые, участливые глаза и... начинает
рассказывать.

Болл быстро глядит на партнера. Тот отвечает не менее выразительным
взглядом. Оба думают об одном и том же: дружок профессора Лаврова должен
окончательно раскрыться!

Они начинают хохотать. Болл достает платок и вытирает глаза - у него
даже слезы проступили, так насмешил его Мартин. Ну какой нормальный
человек поверит подобной брехне?

Бывший пилот затравленно озирается. Как ему убедить этих весельчаков?
Он видит только одну возможность - показать записку Лаврова. Рука сама
тянется к внутреннему карману пиджака.

Болл берет записку, вглядывается в торопливые строчки. Но ни он, ни
Медик не могут разобрать ни слова!

- Это же по-русски! - кричит Мартин.

Вытянув шею, Медик взглядом отыскивает третьего партнера - Лотара
Лашке.

А тот уже спешит навстречу - оставил свой столик, когда услышал
возглас Мартина.

Медик трогает за рукав Джозефа Болла:

- Отвлеки парня!

В ту же секунду Болл набрасывается на Мартина, крича, чтобы тот
перестал темнить и загадывать ребусы. Став за его спиной, Лотар Лашке
быстро прочитывает записку. Несколько секунд раздумья - на большее нет
времени - и решение принято. Записка снова у Медика.

- Езжайте в русское посольство, - шепчет ему Лашке.

- Все трое?

- Да!

- А вы?

- Я буду там. Я - "русский дипломат", поняли?

Медик озадаченно глядит вслед Лашке - тот уже пробирается к выходу.

В те минуты, когда профессор Лавров знакомился с интервью Сергея
Чугунова, аналогичная газета легла на стол руководителя специальной
службы, в ведении которой находилось подразделение инспектора Данлопа. Его
вызвали и спросили, как документирована катастрофа с "ягуаром" Брызгалова.

- Заключение дорожной полиции гласит: всему виной искра статического
электричества, взорвавшая бензин в баке автомобиля. Машина вздыбилась,
потому что в момент взрыва потеряла управление и налетела на массивное
каменное ограждение проезжей части улицы. Все оформлено надлежащим образом
и подписано авторитетными специалистами.

- Теперь об интервью. Меня интересует то место, где идет речь о
женщине. Ее реплики автор интервью считает странными. Я цитирую: "Будто
Брызгалова не очень хорошо понимала, о чем говорит". Что он имел в виду?

- Не могу взять в толк, шеф. Все было сделано чисто... Мне тут же
позвонил Шервуд и выразил удовлетворение хорошей работой... Уж не темнит
ли Чугунов?

- Я знаю этого человека. Что-то он держит за пазухой, Данлоп,
какой-то камень... Ну-ка, пусть прокрутят магнитную запись этой беседы.
Слушать будем не мы одни - только что из России прибыл наш человек: в
разное время провел в этой стране почти два десятка лет, хорошо знает
язык...

Прослушав магнитную запись телефонного разговора Чугунова с
Брызгаловой, шеф сказал, что все вроде бы в порядке. При этом он посмотрел
на сотрудника, вернувшегося из России.

- И у меня нет замечаний, - сказал тот. - Разве только вот это -
житель Советского Союза вряд ли назовет свое посольство русским...

- Имеете в виду то место, где Анна Брызгалова говорит, что не приедет
в "русское посольство"?

- Привычнее прозвучало бы "советское посольство".

- Замечание не кажется мне существенным. Можно привести сотни
примеров, когда русские в слово "Россия" вкладывают понятие обо всем
Советском Союзе... Вспомните хотя бы широко известную реплику одного из
политических комиссаров Красной Армии в критический момент обороны Москвы:
"Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва". И все же интервью
тревожит меня... Женщина все еще в доме Лаврова? Увезите ее оттуда.
Увезите немедленно.

Данлоп покинул кабинет шефа в начале пятого часа вечера. Около
тридцати минут затратил на подбор нового помещения для Анны Брызгаловой.
Выбор пал на одну из загородных резиденций секретной службы - здание было
достаточно изолированно и комфортабельно, чтобы можно было поселить в нем
пленницу. Сложнеее оказалось с организацией питания и круглосуточного
медицинского обслуживания пациентки. Кроме всего прочего в доме постоянно
должна была находиться охрана. Но Данлоп справился и с этими задачами.

Без четверти пять он сел в служебный автомобиль и назвал шоферу
адрес.

Автомобиль притормозил возле дома Лаврова, когда время перевалило за
пять вечера. Дверь отворила Гибсон. Данлоп осведомился, дома ли профессор,
и показал свой полицейский жетон.

Гибсон позвала Лаврова. Не поздоровавшись, Данлоп спросил о состоянии
больной.

- Не знаю, что ответить, - Лавров посмотрел на Гибсон, как бы ища у
нее поддержки. - Ведь курс лечения только начат...

- Вот глядите! - Гибсон взяла со стола пачку бумажек. - Это анализы.
Первые анализы пациентки профессора. Они получены только сегодня.

- Давайте! - Данлоп сунул анализы себе в карман. - Их будет смотреть
другой врач. Я забираю больную.

- Но это невозможно! Она серьезно больна. Будет новое потрясение.
Понимаете, чем это может кончиться?

- Все понимаю. Однако таково решение.

- Чье решение, позвольте узнать?

- Помогите больной одеться, - Данлоп взглянул на Гибсон. - Действуйте
осторожно, не напугайте пациентку. Скажите, что ее везут на
консультацию...

Гибсон сделала шаг к лестнице, ведущей в спальню.

- Погодите, Джоан! - крикнул Лавров. Он всем корпусом повернулся к
Данлопу: - Только что была проведена сложная процедура. После нее больную