почему "тоже"?
искренность и смелость в общении. Зачем же ты...
нравишься. Очень нравишься. Ну и что?
Это нечто... старое, стыдное, - девушка мучительно подбирала слова. Лицо
ее зарделось, стало то ли гневным, то ли обиженным, и Илья вдруг
почувствовал какую-то пустоту, стремительно надвигающуюся на них,
разделяющую или объединяющую - не понять.
чувственного голода... Патология бесконтрольной психики... Нет, не хочу.
шла к выходу из сада. Быстро, чуть ли не бежала, боясь, наверное, что он
станет догонять.
Кого она боится? Себя?.. Ну и Станция. Здесь даже отношения между людьми
строятся по принципу дурацкой детской игры. Столько тепла, неподдельного
тепла... и вдруг обжигающий холод. Нет, пора вплотную заняться Окном... И
улетать. Конечно же, надо улетать".
справится и диагност... Следите за жизнеспособностью клеток.
"Прочь, прочь все, что поражено. Чем тщательнее удалена некротизированная
ткань, тем больше активная площадь для трансплантата... Прочь и этот
черный лоскут... Держись, мой милый".
непораженных тканей. Еще ужаснее выглядело развороченное плечо. В глубине
рваной раны в области грудной клетки виднелась легочная масса.
истукан мог бы вживить. Ге-ни-альное решеньице - протез! А вдруг, как
говорит Ольга, они не понравятся друг другу?.. Ничего, я тебе, Иван,
сейчас такую руку слеплю...
объемном изображений искалеченной руки еще два красных огонька - места
поражений, не замеченные хирургом - и тут же сообщил:
обращаясь уже к Полине: - Подберите режим митогенетического облучения.
Активный режим!
остатки руки, на плечо Исаева, но Илье показалось, что тубус
хирургического комбайна движется чересчур медленно, и он приказал вскрыть
еще один консервант.
еще. Затем начал наращивать трансплантат на кость. Хуже всего было с
формой руки. Илья лепил кисть и с нетерпением поглядывал на громоздкую
установку диагноста: тот явно опаздывал с изготовлением форм. И если
бывший врач Ефремов как хирург умел многое, то как скульптор - он это
почувствовал сам - был беспомощен.
принял решение изменить ход операции и резко отмел соображения
электронного эскулапа, а также ее собственные, Илья словно забыл и о
сверхгуманности своей новой профессии, и о тонкостях этикета - даже на
"вы" перешел и покрикивает. Она понимала: сказывается колоссальное нервное
напряжение, которое во все времена иссушало, сжигало талантливых хирургов.
Определить грань, за которой регенерация органов - напрасное дело, за
которой остается чистое биопротезирование, - задача не из легких. А он
решил ее, вопреки советам диагноста решил и, кажется, успешно".
лба Ильи. И пока рука ее уносила тампон, он успел ответить на заботу
взглядом: коротким, полным тепла и немного обиженным.
Надежные, что ли. Они, наверное, легко снимают боль. Боль... Не из боязни
ли новой боли ты так резко и глупо говорила с Ильей? Ох, эта женская
логика! Сама почти объяснилась, а потом... Испугалась его тепла, ведь
правда? Испугалась, что раскиснешь, сдашься и обрушишь свою беду на
любимого человека... Господи, а это откуда? Откуда это слово взялось?!"
плечо... А вот и форма... Недельки две полежишь - будешь, как новенький.
диагносту. - Ну и, само собой разумеется, общий контроль деятельности
организма, стимулирование.
халата. В холле медотсека, возле экрана, показывавшего ход операции,
собралось человек двадцать. От них отделилась худенькая женщина, чем-то
даже похожая на Исаева, и Илья сразу понял - это она, жена энергетика,
зовут, кажется, Марией. Мария ни о чем не спрашивала, просто глядела на
него, но Илья почувствовал, как одиноко и холодно сейчас этой маленькой
женщине. Очень буднично и деловито он сказал:
бесцельное, потому что к питанию больного диагност никого не допустит, но
душевное спокойствие оно возвратит. А большего и не надо.
прищурился. - И вообще... Вы удачно вписываетесь в наш коллектив, брат
Илья. Смотрите, для вас это небезопасно. Свою судьбу придется потом
решать.
ей, потому что знал: с этим делом - случайным, полузабытым, рискованным -
он справился. - Мы всегда так работаем. Как свою судьбу, точно.
медотсека, - неплохо было бы оградить его психику. Экранирование
какое-нибудь, что ли...
наших светлых умов конкретное задание? Да еще такое!
седьмого сектора - это вспомогательные хозяйства, склады, и там нет систем
дублирования. Иван решил выйти, посмотреть. В скафандре. Амебы в это время
вели очередную атаку...
Станции, щуплый человечек в скафандре топает к антеннам защиты, а над ним,
в вышине, в желтой мути туманности кружат черные листья - падают, рушатся,
пикируют на невидимый колпак поля - представил и отчетливо почувствовал
холодок незащищенности. Не покидало его и ноющее, как зуб, ощущение
несоответствия энергий. Исаева как энергетика это, наверное, тоже не могло
не волновать. Он знал всю огромную мощь Станции, но мощь конечную, имеющую
пределы, а силы "простейших" множились так стремительно и легко, что за
ними угадывалась мощь невообразимых звездных величин - непонятная, а
значит временно недоступная человеку... По-видимому, Илья о чем-то спросил
Крайнева, потому что тот покачал головой:
прорваться. Но... они применили новый вид "оружия" - обстрел крошечными
сгустками своего вещества. Пока автоматы подбирали новый режим защиты,
одна из "шаровых молний" зацепила Ивана. Скафандр тут же самозарастился,
однако этих долей секунды хватило на все...
скрытой угрозой:
заказали девять космоботов с генераторами искривления пространства.
Четверо из них поймают нам хоть парочку амеб, а остальные под прикрытием
генераторов пойдут на разведку к Питателю.
выяснить, на что горазды эти проклятые амебы. Исаев - уже девятая их
жертва... Знать сущность амеб, конечно, надо. Но еще важнее знать
возможности этой пресловутой сущности. Ибо мы, кажется, раздразнили
могущественные силы. Раздразнили, даже не поинтересовавшись пределами их
могущества. Мы раздразнили целое гнездо космических ос, не представляя,
как далеко в случае бегства они будут преследовать нас. Способны ли они
вообще на такое?"
глубине которого яростно пылала Скупая. Ни нагромождения скал, ни ручейка
не было и в помине. Только связавшись с логическим блоком Станции, Илья
узнал, что его каюта переместилась с седьмого коридора в девятый. Узнал -
и возмутился. Вернее, насторожился, потому что понял: логический блок явно
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Василенко Иван
Лондон Джек
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий