объяснения.
покончить с собой. И не думаю, что она сбилась с дороги в темноте. - Я
сказал это резким тоном - совершенно из тех же побуждений, из каких
инспектор только что орал на сержанта. Мне нужно было и от себя и от
других скрыть свое волнение и рассеять чары. - Не можете ли вы, доктор
Бауэрнштерн... - обратился я к ней. - Я бы не стал вас просить, если бы не
знал, что вы сделаете это лучше меня...
хотя бы интереса. Теперь я вызывал у нее уже не просто неприязнь, а
настоящую ненависть.
иначе я не стал бы вас утруждать. И не будем терять времени.
сказал ей: "Действуйте".
посветить ей и, несмотря на усталость и глубочайшее нежелание делать что
бы то ни было по моей просьбе, приступила к осмотру. Она работала так
искусно, легко и красиво, что я невольно - и с какой-то грустью -
залюбовался. Когда ее пальцы, наконец, перестали двигаться и она подняла
глаза, я прочел на ее лице, что моя догадка верна.
кожей скопились сгустки крови. Значит, либо она сильно ударилась обо
что-то затылком, когда машина свалилась в канал, либо...
я. - Моя версия такова. Они ехали и о чем-то толковали. Она оказалась
несговорчивой, и ее пристукнули, а машину пустили в канал. Заметьте, -
обратился я к инспектору, - тот же метод, что и в первый раз: убийство,
которое может сойти за несчастный случай.
инспектор.
видимым усилием, - но действительно трудно понять, как можно так сильно
ушибить голову, только ударившись обо что-нибудь при падении. Это гораздо
больше похоже на умышленно нанесенный удар. По-моему, - добавила она
неохотно, - мистер Нейлэнд прав.
раньше несколько раз называла меня по имени. Почему-то мне казалось, что
она начисто забыла - или даже сознательно вычеркнула из памяти - мое имя.
И сейчас, убедившись, что она его не забыла, я обрадовался до смешного.
Она не знала, в какой форме, зато я знал. Поэтому я и поговорил с нею
сегодня вечером. Бедняжка никому не делала зла, но у нее было сомнительное
прошлое, и она его скрывала. Чтобы подняться по нашей пресловутой
"социальной лестнице", она рассказывала о себе всякие небылицы, выдавала
себя за вдову человека, умершего в Индии. Она обманывала даже мужа и его
родных. Замуж она вышла для того, чтобы из официантки и парикмахерши
превратиться в даму высшего круга, но потом полюбила мужа и из-за этого не
хотела, чтобы все открылось.
и понял, что они могут на нее нажать и использовать ее для своих целей, о
которых она ничего не подозревает. Вероятно, один из них и увез ее из
"Трефовой дамы", чтобы сообщить, чего от нее хотят...
что наш разговор слушает доктор Бауэрнштерн.
или... гм... небольших интимных услуг. Но когда она узнала, чего именно от
нее добиваются, - а я ей уже намекнул, о чем может идти речь, - она не
поддалась на шантаж, отказалась наотрез и пригрозила, вероятно, все
рассказать мне, или вам, или мужу. Это решило ее участь. Им пришлось ее
убить. Тут же на месте. Так я себе это представляю. - Я посмотрел на труп,
выловленный из канала, и вспомнил нахальный носик, сочные улыбающиеся
губы, ярко-синие глаза, один чуточку темнее другого... - И если все это
верно, то она такая же жертва войны, как любой солдат, скошенный
пулеметным огнем. Она жертва и другой войны, худшей - войны рядового
человека с насквозь прогнившей социальной системой. Они вырастают,
веселые, жизнерадостные, воображая, что в двух шагах их ждет рай, а мы
спихиваем их в ад.
тихо и удивленно.
поздно, и я слишком разболтался...
ненадолго заглянуть ко мне в управление, доктор. Может быть, довезете нас?
Бауэрнштерн посмотрела на меня бесстрастно, но при этом удивительно
по-женски, и наклонилась к трупу, как будто Шейла просто спит и нужно
уложить ее поудобнее и дать ей покой.
позавидовала. Она была такая хорошенькая, веселая, так радовалась жизни...
Каждой женщине иногда хочется быть такой. И с нею был высокий, красивый
молодой человек - наверное, муж. Я сразу поняла, что они обожают друг
друга. Да, я ей позавидовала.
прозвучало холодно и неприязненно. - Когда я увидел вас здесь...
подумал: "В жизни не видел лица красивее". Мне даже больно стало.
загадочная.
холодным и неприязненным тоном, но мне уже не пришлось наигрывать. -
Просто когда я чем-то потрясен... кстати, женщины меня потрясают не так
часто, как мужчины... мне хочется сказать человеку об этом. Однажды я
проехал шестьсот миль только для того, чтобы сказать старику Мессайтеру,
что его Кэрновская плотина - шедевр и что я чуть не заплакал от восторга,
увидев ее. Мне после этого стало легче. Это все равно, что уплатить долг.
спросила она, но лицо ее было серьезно.
другу. Идемте, доктор, нас ждут.
он оставил мне записку. Он писал, что доедет почти до самого коттеджа на
грузовике, а завтра, когда немного отдохнет и придет в себя, мы с ним
увидимся.
доктора Бауэрнштерн, и я, чтобы иметь возможность поговорить с нею,
попросил ее подбросить меня домой. Адрес я ей сказал уже в машине.
убили так же, как сегодня Шейлу. Недурно работают в Грэтли, а?
какую-то маленькую мерзкую тварь. По тому, как она молчала, я понимал, что
не дождусь от нее больше ни единого слова. И мы ползли по затемненным
улицам - два человека, которым нечего сказать друг другу. Но я не хотел с
этим примириться.
заскребется. Все в порядке... не считая убийств... не считая измены... не
считая старых планов подороже продать свой народ...
помолчите.
кривляетесь, важничаете... Нашли подходящее время!
можете остановиться, потому что мы, кажется, уже приехали.
на это очень болезненно реагирую, у меня сегодня был трудный день.
Бауэрнштерном.
австриячка, ваша прислуга.
посетителей, нервничает, что в доме есть что-то или кто-то, кого нужно
прятать от всех. Нетрудно было связать это наблюдение с вашим деверем.
поговорить с Отто Бауэрнштерном.
гестапо?
Суворов Виктор
Василенко Иван
Березин Федор
Флинт Эрик
Лукин Евгений
Сертаков Виталий