хорошее из всего этого, и не напрасно они все должны проливать свою кровь.
Трудно постигнуть смысл жизни. "Так и надо, потерпи". Вот и все, что можно
сказать. Как хотелось бы вернуться вновь к былым спокойным дням. Но нам
придется долго ждать..."
застал старого Петюшу (это все тот же принц Петя Ольденбургский, муж его
сестры Ольги. - Авт.). Три часа провели под огнем тяжелой австрийской
артиллерии... Петя держал себя с большим холоднокровием и просит для себя
награды. Я дал ему георгиевское оружие, отчего он чуть не помешался... Всю
субботу имел удовольствие провести с Мишей, который стал совершенно прежний
и опять такой милый".
Миша получит Георгиевский крест, командуя конниками "Дикой дивизии". Они
были похожи - Ники и Миша, они очень любили друг друга. И своих жен...
Графиня Брасова никогда не прощала Семье своего унижения. Перед революцией -
на исходе 1916 года "ее салон часто распахивал двери перед левыми депутатами
Думы. В придворных кругах ее даже обвиняют в измене царизму. А она рада этим
слухам. Они создают ей популярность. Она говорит вещи, за которые другой
отведал бы лет двадцать Сибири". Так записал в своем дневнике все тот же
Палеолог.
мной остались наши дети, но с тобой уходит часть моей жизни - мы с тобой
одно... Ты всегда приносишь с собой "обновление" - как говорит наш Друг...
Отрадно знать, что его молитвы следуют за тобой... Это хорошо, что ты
сможешь основательно потолковать с Н[иколашей]. Ты сообщишь ему свое мнение
о некоторых лицах и подскажешь ему некоторые мысли..." (До "Друга" уже дошли
известия, что Верховный Главнокомандующий собирает сведения против него. Он
пожаловался "маме" - и вот Аликс уже просит Николая внушить Верховному
"некоторые мысли".)
никто не живет в этом этаже. Святые ангелы да хранят тебя..."
письмо и чуть не расплакался... На этот раз мне удалось взять себя в руки в
момент расставания, но тяжела была борьба... Любовь моя, страшно тебя
недостает, так недостает, что невозможно и выразить! Я постараюсь писать
очень часто, ибо, к удивлению, убедился, что могу писать во время движения
поезда... Моя висячая трапеция оказалась очень практичной и полезной. Я
много раз подвешивался и взбирался на нее перед едой. В самом деле отличная
штука в поезде, дает встряску телу и всему организму".
уже было особое развлечение для избранных - водить в дом, где постреляли
царскую семью. Кстати, около забора мне показали место, где у него была
трапеция. Когда он приехал, он ее сразу подвесил и начал крутить "солнышко".
И ноги у него поднялись над забором. Тогда они тотчас решили сделать двойной
забор".
в то время, как я тебе пишу, дорогой мой, я ежедневно утром и вечером целую
и крещу твою подушку - тоскую по ее любимому хозяину. Сегодня очень мягкая
погода, Бэби катается в своем автомобиле. Потом Ольга... возьмет его в
Большой дворец, чтобы навестить офицеров, лежащих там и желающих его видеть.
Я слишком устала, чтоб с ними ехать... к тому же, нам предстоит ампутация в
большом лазарете. Меня преследуют ужасные запахи от этих зараженных ран..."
охладили энтузиазм. Раненые, беженцы, пот, кровь и грязь. В этот ужас была
погружена вся Европа.
конечно, значения городским сплетням, которые расстраивают нервы... Я верю
исключительно тому, что сообщает Николаша. Тем не менее, я просила Аню
протелеграфировать Другу, что дело обстоит очень серьезно и что мы просим
его помолиться".
провели в работе. Один солдат умер во время операции - такой ужас. Это
первый подобный случай... Девочки выказали мужество, хотя ни они, ни Аня
никогда не видели смерти так близко... Можешь себе представить, как это
потрясло нас. Как близка всегда смерть".
взял с собой в путешествие Николая Павловича Саблина - любимого
флигель-адъютанта. - Авт.) едем по живописному краю, для меня новому, с
высокими горами по одну сторону и степями по другую. Я долго сидел у
открытой двери вагона, с наслаждением вдыхая теплую свежесть воздуха. На
каждой станции платформы битком набиты народом, множество детей... Они так
милы в своих крохотных папахах на голове... Поезд страшно трясет, так что ты
извини за мой почерк... После лазаретов я с Н.П. заглянул на минуту в
кубанский женский институт и большой сиротский приют от последней войны. Все
девочки казаков. Вид у них здоровый, непринужденный, попадаются хорошенькие
лица... Великолепен и богат этот край казаков. Пропасть фруктовых садов. Они
начинают богатеть, и что главное - непостижимое, невероятное множество
младенцев. Будущие подданные. Все это преисполняет верой в Божье милосердие.
Я должен с доверием и спокойствием ожидать того, что припасено для России".
посчастливилось увидеть хорошенькие личики. Мне чаще приходится видеть иные
части тела, менее идеальные".
стоящим среди народа... Нужно было раскланиваться, смотреть на всех...
улыбаться и не иметь возможности смотреть на тебя. А мне так этого хотелось.
Наш Солнечный Луч выехал на своих санках, запряженных осликом. Он тебя
целует. Он уже в состоянии наступать на ногу..."
был убит, так как не хотел сдаться в плен - немецкий офицер сообщил нам это.
Он, бедный, конечно, совершенно подавлен".
лейб-медика Александра II и Александра III. Его сыновья тоже стали врачами.
Знаменитый Сергей и куда более скромный, но необычайно добрый, душевный
Евгений Сергеевич - врач в Георгиевской общине.
проводила часы в постели, пытаясь победить тоскливую боль в сердце. У царицы
все чаще сердечные припадки - синели руки и она задыхалась. Ко двору были
приглашены знаменитейшие европейские светила. Они не нашли у нее сердечной
болезни, определили расстройство нервов - и потребовали изменить режим.
диагнозов ее болезни... Вот почему был приглашен лейб-медиком мягкий Евгений
Сергеевич. С одной стороны, это как бы продолжало традицию лейб-медиков
Боткиных, с другой - покладистый Евгений Сергеевич тотчас прописал царице
знакомое лекарство: лежать без движения. Он сделал это не потому, что не
понял ее истинного состояния, просто он считал, что такой диагноз лечит
нервы. Знакомый диагноз успокоил царицу, перечить Аликс - означало усилить
губительное для нее возбуждение.
головокружение... Прижимаю тебя к моему больному сердцу и целую без
конца..."
на ослепительно белом снегу Царского Села. Вереница экипажей и авто у
подъезда Большого дворца. В зеркальной галерее выстроился дипломатический
корпус. Николай в сопровождении свиты обходит дипломатов. С французским
послом у него долгая беседа: "Путешествие, которое я только что совершил
через всю Россию, показало мне, что я нахожусь в душевном согласии с моим
народом". И вдруг совсем другим голосом, полным беспокойства, царь
добавляет: "Мне известно о некоторых попытках... распространять мысль, будто
я упал духом и уже не верю больше в возможность сокрушить Германию и будто
даже намереваюсь вести переговоры о мире. Это слухи. Их распространяют
негодяи и германские агенты..."
ноге и так боится предстоящей ночи... Аня просит меня сказать тебе то, что
забыла вчера передать по поручению нашего Друга, а именно то, что ты не
должен ни разу упоминать о главнокомандующем в твоем манифесте - манифест
должен исходить от тебя к народу". (Разгоралась, разгоралась война с
Николашей.)
такой большой и пустой после того, как убрали елочку..."
письма. Я сделал визит Николаше и осмотрел его новый железнодорожный вагон,
очень удобный и симпатичный, но жара там такая, что более получаса там не
выдержишь. Мы вплотную поговорили о некоторых серьезных вопросах и, к моему
удовольствию, пришли к полному согласию... Должен сказать, что, когда он
один и находится в хорошем расположении духа - он судит правильно. С ним
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий