Чтение 33–й страницы книги ~Серебро и свинец~

- Не понимаю я, - повторил старший лейтенант Васильев, - какого лешего мы в этой дыре торчим уже второй день? До столицы полсуток пути, императорский замок на горизонте виден, а мы...

- Не понимаешь, так молчи, - отозвался Аркаша. - Вон разведка тоже не понимает, и ничего, сидит себе в углу. А тебе все так сразу скажи...

- Я, между прочим, - набычившись, произнес Васильев, - заместитель командира группы! А кроме того, именно я лично ответствен перед майором Кобзевым...

- Ну и хули ты, заместитель, вые..ся, когда командир рядом сидит? - весело спросил Аркаша. - Вот ведь человек! Я его не трогаю, мешки таскать не прошу, с поручениями не гоняю...

- Вот-вот! - перебил его Васильев. - Что это за поручения, которые вы роздали почти всему личному составу? Я категорически против того, чтобы рядовой состав в одиночку перемещался по...

- Уймись, старлей, - отмахнулся Либин. - Это ж тебе не твои туристы совковые, которые первый раз в жизни сорок восемь сортов заморской колбасы на прилавке увидели. Это разведка, спецназ, они сам-один к черту в жопу без масла залезут и с ценными данными оттуда вернутся. Так ведь, капитан?

- Примерно, - процедил Мухин из своего угла.

- Видели мы это хождение в одиночку, - пробурчал гэбист. - По водке да по бабам... все, млин, большие специалисты.

- Ни один из наших бойцов, - холодно заметил спецназовец, - не был замечен в самовольных отлучках за пределы базы.

- Ну да, не пойман - не вор, - скривился Васильев. - Ваши орлы такие ушлые, что хрен прищучишь. Тем более когда и без них каждую ночь с ног сбиваешься.

- Давали б увольнительных побольше, - зевнул Аркаша, - и ловить бы не надо было.

- Ага, щас, - прищурился Васильев. - Может, нам и в Союзе загранпаспортов побольше выдавать, а? Тогда, глядишь, и погранвойска можно было бы подсократить? Так, что ли?

Прежде чем ответить, Либин вытащил из лежащей на столе торбы здоровенный бутерброд, состоящий из двух ломтей белого хлеба, между которыми аппетитно розовел ломоть ветчины, и с чавканьем впился в него зубами.

- Не, погранцов сокращать не надо, - промычал он в перерыве между чавками. - А вот ОВИР разогнать на хер...

- Да вы... - начал подниматься Васильев.

- Сядьте! - резко скомандовал Мухин. - Неужели вы не понимаете, что он вас нарочно дразнит? А вы, Либин, - повернулся он к снабженцу, - тоже... кончайте ломать комедию. Смотреть противно.

- А че я? Че я? - Аркаша дожевал бутерброд и начал, подняв перед собой блестящие от жира руки, оглядывать комнатушку в поисках чего-либо похожего на полотенце. - Он же первый начал.

- Я вообще буду настаивать, - пробурчал гэбист, усаживаясь обратно, - чтобы это пугало вывели из состава группы. - Он покосился на украшенный наспех латунными побрякушками чемодан с рацией. Раз в сутки над предполагаемым местом нахождения группы пролетал гидросамолет - при отсутствии отражающего слоя ионосферы это был единственный способ связаться с Большой землей, а заодно и получить оттуда очередную порцию неутешительных новостей. - Равно как и бойцов, которые были в одном подразделении с Оканом - это к вопросу о самовольных отлучках за пределы базы.

- Я бы попросил вас, товарищ старший лейтенант, - в голосе Мухина явственно прозвенел металл, - не делать преждевременных самостоятельных выводов по факту исчезновения сержанта Окана и туземки до заключения расследующей этот... инцидент компетентной комиссии. Равно как и принять во внимание тот факт, что состав нашей группы тоже был утвержден вышестоящим командованием. В том числе и вашим непосредственным начальником.

- Вот-вот! - поддакнул Аркаша. - И вообще... А с Оканом - там ух как запутано. Я эту эльфиечку успел краем глаза обозреть - та еще штучка! С виду как тростинка, а как своими глазищами зыркнет - прямо хоть с копыт долой. У нее из этих глаз такая гипнотическая сила перла...

- Сперма у кого-то из ушей перла, вот что, - съязвил Васильев. - Видел я, как ты давеча по местному рынку шел - ни одной задницы мимо себя не пропустил.

- Ах так! - взвился Либин. - А ну, скажи, почем на этом рынке мешок капусты торговали? А? Молчишь? Потому что ты, старлей, за мной глаза проглядывал, а я по сторонам смотрел. А баб щипал для полноты образа, понял? А то, что это за купцы такие - здоровые молодые парни, кровь с молоком, а на женщин ноль внимания и ходить, что характерно, норовят след в след? Руссо туристо, облико морале? А ну как местный воевода такими вопросами озадачится?

- Если бы вчера с места двинулись, а не зады просиживать решили, - проворчал гэбист, - никаких бы скользких вопросов не возникало.

- Слушай, ты... - Либина аж распирало от возмущения. - Может, я тебя учу шпиенов ловить или за диссидентами приглядывать? Или его, - он мотнул головой в сторону Мухина, - как натовских генералов из постели воровать? Нет? Так и ты, молодой, в мои, - на этом слове Ар каша сделал явственное ударение, - дела нос свой не суй. Я на этом свою первую собаку съел, когда тебя еще и в проекте не обозначили.

- Я, товарищ Либин, - медленно произнес гэбист, - буду делать то, что должен и что считаю нужным. И в данный момент я считаю нужным получить ответ на вопрос - когда мы наконец перестанем отсиживаться на этом чертовом постоялом дворе и приступим к непосредственному выполнению данного нам командованием задания?

- А вот завтра с утра, - сказал Аркаша. - Как только рассветет, так прямо сразу и приступим.

* * *

Низкие серые тучи лениво ползли по небу, едва не задевая вершины сопок. Мелкий моросящий дождик то ли капал, то ли просто носился параллельно земле. Ну а надвигающиеся сумерки окончательно превращали мир в размытое серое пятно.

Капитан Перовский моргнул.

Он лежал в десантном отсеке БМД, накрытый небрежно брошенным брезентом, и внимательно наблюдал за подходами к пятачку, на который, согласно приказу командующего, стаскивали сломанную бронетехнику, нуждавшуюся в заводском ремонте. За последние несколько дней тут скопилось шесть машин, которые должны были вот-вот отправить на Большую землю, втиснуть на пятачок можно было еще максимум одну.

Лежал капитан уже больше четырех часов, и тело у него затекло просто зверски. Он попытался осторожно перевернуться на другой бок - и замер, пристально вглядываясь в сумеречную мокрень.

Почти неразличимая серая тень отделилась от склона сопки и бесшумно скользнула к соседней машине.

Капитан тихо кашлянул. Тень замерла.

- Далеко собрался, Студент? - скучающе осведомился капитан.

Алекс Окан медленно выпрямился.

- Да не так чтобы очень, товарищ капитан, - ответил он. - Домой.

- Ну-ну, - протянул Перовский, откидывая брезент и с наслаждением потягиваясь. - Залезай, что ли. Поговорим. Пэбэшник только спрячь... подальше.

Алекс недоуменно, словно впервые узнал о его существовании, уставился на бесшумный пистолет в своей руке, сунул его в кобуру и, согнувшись, нырнул в БМД.

Некоторое время они молча сидели напротив друг друга.

- Ну, - нарушил затянувшееся молчание капитан. - Давай, рассказывай, Студент, как ты дошел до жизни такой... отличник боевой и политической...

- Да вот, сложилось, - вздохнул Алекс, устало глядя в проем люка. - Позацеплялось... одно за другое...

- И пошли клочки по закоулочкам, - хмыкнул Перовский. - Я ведь серьезно, Студент.

- Да и я не шучу, товарищ капитан, - проговорил Алекс. - Чес-слово. Вы же понимаете - никакой я не агент ЦРУ, прокравшийся в доблестные ряды советского спецназа. Дезертир, предатель - это да, эти ярлыки я честно заслужил. Просто... не увидел я другого пути, чтобы ее спасти!

- Она здесь. - Перовский не спрашивал, а, скорее, констатировал факт.

- Она просто девочка, - сказал Алекс после очередной долгой паузы. - Ей и так уже досталось по полной.

- Думаешь, у нас ей будет легче? В чужом мире...

- Для нее теперь любой мир - чужой, капитан. Она утратила... я не совсем врубился... короче, ее народ не примет ее. А местные люди для нее столь же чужие, как и мы. У нас я, по крайней мере, смогу ее защитить.

- Уверен?

- Да. - Алекс произнес это тем окончательным тоном, после которого у оппонента обычно пропадает желание продолжать спор на данную тему. - Сумею.

- Мальчишка. - По тому, как произнес это слово Перовский, было непонятно - то ли он одобряет поступок Окана, то ли порицает. - Пацан, - добавил он все тем же устало-равнодушным голосом. - Один против всего мира? Против двух миров?

- Не один. - Алекс улыбнулся, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы капитан заметил и оценил эту улыбку. - Теперь - не один.

- Все равно - мальчишка, - сказал Перовский. - Да еще самонадеянный. Вся эта история с побегом...

- Ваша школа, товарищ капитан.

- Молчал бы уж!

- Так ведь сработало.

- Если бы сработало, - наставительно произнес Перовский, - я бы тут не сидел... или ты бы тут не сидел. А так, - он сделал короткую, в несколько секунд паузу, - я тебя пересчитал.

- Я же, товарищ капитан, не выпускной экзамен сдавал, - тихо возразил Окан. - Да, не тяну я против учителя... пока.

- А не тянешь, так сиди и не отсвечивай, - сказал капитан. - Экзамен... экзамен, Студент, в нашем деле один - бой. И с зачетом-незачетом там просто.

- Ну, а мне повезло, - прошептал Алекс. - Вытянул счастливый билет. А Димка... и те ребята... мне ведь теперь еще и за них жить, так, капитан?

- Ты за себя-то хоть проживи, - вздохнул Перовский. - И за нее.

- За нее, - задумчиво повторил Алекс. - Да, за нее... стоит жить. Она... хорошая.

- Так уж и быть, поверю тебе на слово, - сказал Перовский и, помолчав чуть, добавил: - Разбегаетесь, как клопы на морозе, честное слово. - Сохатый ушел, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд сержанта. - Совсем. Ребята его прикрывают пока, но я-то знаю.

- Куда? - невольно спросил Окан.

- В деревню. - Перовский пожал плечами. - Женился. Хозяйство обустраивает. Наши к нему в гости наведываются, а остальных... те его и не видят. Моя все же школа, - с непонятной гордостью заявил он и неожиданно спросил: - Ты не куришь?

- Никак нет, товарищ капитан, - отозвался Окан. - Никогда не курил... и за последние двое суток не начал.

- И я не курю, - сказал капитан грустно. - В лесу табачный дым за полкилометра унюхать можно. А так иногда хочется.

- Да, - кивнул Окан. - Сейчас бы не помешало.

- Пойти, что ли, у Вяземского сигару стрельнуть? - Капитан словно бы размышлял вслух. - У него, говорят, кубинские.

- Сказки это, - сообщил Алекс. - Байки народов мира. У полковника был блок французских сигарет, "Житан", по-моему. Если он их еще не скурил к свиньям собачьим.

- Или трубку завести? - задумчиво сказал Перовский, словно не слыша.

- И дымить "Герцеговиной флор"?

- Ну да... - отозвался капитан и, словно очнувшись, взглянул на Алекса.

- В третьей справа машине, - отрывисто проговорил он, - в десантном отсеке ящики с ЗИП-м навалены. Подходяще. Я там оставил сухпаек, консервы... короче, разберешься. В Союз этот металлолом отправляют завтра, тут ты все правильно понял... - Он коротко усмехнулся. - Хотя завматчастью пришлось уламывать.

- Капитан...

- Да ну, фигня все это, - неожиданно оборвал его Перовский и, резко вскочив, выпрыгнул наружу.

- Ты вот что, - бросил он, держась за люк. - Берегись там... и ее береги. И... удачи.

- Тебе того же, капитан, - отозвался Алекс. - Ни пуха...

- К черту! - выдохнул Перовский и, не оглядываясь, зашагал прочь.

* * *

Вой сирены прорвал тонкую пелену сна, которой со знание Обри Норденскольда пыталось защититься от зноaкой предрассветной прохлады. Снаружи слышались крики, топот ног, железный лязг.

"Неужели атака?" - подумал Обри панически и тут же устыдился. Он общался с туземцами больше чем кто бы oi ни было в лагере... и еще ни разу не поймал их на прямом вранье. Если императорский посол дал американцам время до рассвета, чтобы убраться, то, пока не встанет солнце его войско не сдвинется с места.

Тогда что же?

Обри не успел еще натянуть китель, когда в дверь постучали. Майор глянул на часы - четыре минуты. Неплохо.

- Кто там? - поинтересовался он, сражаясь с пуговицами.

В комнату заглянул вестовой от Макроуэна.

- Подполковник просит вас немедленно подойти, майор Норденскольд, сэр! - выдохнул он.

Даже в полумраке видно было, как блуждают глаза морпеха.

- Что там стряслось? - поинтересовался Обри, выбегая вслед за вестовым из домика. Солдат покачал головой.

- Подполковник сказал, чтобы вы сами посмотрели.

Обри на ходу пожал плечами.

Макроуэна они нашли на одной из смотровых выше-расставленных по углам территории. Подполковник стоя в позе греческой статуи, задумчиво опершись за неимением колонны о станковый пулемет, и вглядывался в даль.

- Что случилось, Даг? - поинтересовался майор, тяжело дыша.

За последние недели старшие офицеры группировки перешли на "ты".

- Гляди! - Макроуэн ткнул пальцем вперед и вниз.

Обри послушно всмотрелся. До рассвета оставалась еще пара часов, но небо уже светлело на востоке, пока еще не розовым пламенем зари, а серым призрачным свечением, точно от люминесцентной трубки. Вначале майор не понял, на что указывает Макроуэн, - широкий луг, отделявший ограду лагеря от опушки леса, был пуст. А потом увидел.

Земля была черной. Даже в жалобном предутреннем свете он мог отличить зелень травы от глухой темноты угля. И запах... да, ветерок нес запах гари.

- Они выжгли луг, - прошептал Макроуэн. - Просто выжгли... за какие-то секунды, часовой видел... То ли как предупреждение, то ли ради удобства.

Обри покачал головой. Он догадывался, что туземцы держат в рукаве пару тузов. Ему не требовалось выглядывать вниз, чтобы догадаться - горелая полоса заканчивается точно под сеткой.

- Мины сдетонировали? - поинтересовался он отрешенно.

Макроуэн резко кивнул.

- Готовимся к нападению туземцев, - приказал Обри. Именно приказал, хотя по уставу не имел над своим товарищем никакой власти. - Всеми имеющимися силами. Если мы не выстоим...

- Мы выстоим, - с безумным упрямством проговорил Макроуэн. - В конце концов, они всего лишь дикари... пусть даже на них камлают шаманы и работают телепаты.

Всматривавшийся в сумрак Обри резко обернулся.

- А что ты скажешь, когда земля будет гореть у тебя под ногами, Даг? - шепотом поинтересовался он. - Мы ошиблись, ошиблись в самом начале - надо наконец осмелиться признать это. Перед нами не крестьяне и рыцари Темного времени. Перед нами нетехническая цивилизация. Культура, которой три тысячи лет. Империя, простоявшая двадцать веков. Мир, на свой лад не менее развитой, чем наш. А мы повели себя... как туристы, которые требуют кока-колы и гамбургеров в парижском ресторане!

Майор перевел дыхание.

- Нас сгубила гордыня, - проговорил он чуть слышно. - Хубрис. Почему мы решили, будто сможем тягаться с ними?.. Даже не тягаться, нет - пройти мимо них и по ним, не заметив! Мы начали вторым Сонгми... а нам, похоже, устроили второе наступление "Тет".

- И все-таки я не понимаю. - Макроуэн отвернулся, точно так ему было легче облекать в слова то, о чем настоящий солдат не должен и думать. - Как можно было настолько промахнуться? Ведь аналитики...

- Логика, - Обри горько усмехнулся, - прекрасная штука. С ее помощью можно доказать все, что требуется. Аналитики искали признаки военной мощи... А где они? - Он обвел взмахом руки далекий лес. - Где? Как могли они догадаться, что эта мощь - в людях? В людях, каждый из которых наделен уникальным даром и каждый - отдельная сила? Как могли мы понять, что здесь люди... - он замялся в поисках нужного слова, - незаменимы. Здесь то, что мы полагаем досадным недоразумением - подумаешь, десятком гуков меньше! - оказывается преступлением под стать каинову.

- Ты думаешь, - голос Макроуэна был отстранен и сух, - что, если бы Уолш не открыл тогда огонь, мы бы с ними договорились?

Обри застыл с открытым ртом. Ему в голову не приходило задать себе этот вопрос.

- Не знаю, - признался он. - Не знаю. Подполковник передернулся всем телом, стряхивая с себя крамольные мысли, как собака - воду.

- Идем, - бросил Макроуэн. - До рассвета еще есть время.

Глянув на прощание, Обри уловил какое-то движение на кромке леса. Он всмотрелся до боли в глазах и наконец увидел. По опушке стояли люди. Неровной чередой, вовсе не похожей на строй, группками и по одному... стояли и ждали.

Восточный горизонт медленно, неуклонно наливался розовой краской, как зреющий ядовитый плод.

* *

Андрей Ростовцев решил, что стольный град Андилайте - это круто.

Он очень любил свой родной Киев и считал его самым красивым городом в мире - по крайней мере, в нашем мире, поправился он. Но хрустальные башни, рвущиеся в небо из зеленых волн деревьев, производили неизгладимое впечатление. Такими любили изображать города светлого коммунистического будущего в любимых Андреем сборниках советской фантастики.

Особенно же впечатлял императорский дворец, искрившийся алмазными гранями стен. Он гордо стоял на высящейся над городом скале - прекрасный и недоступный, как заветная мечта. Двухсотметровый утес-столб да на его верхушке еще этажей пятнадцать самого дворца, прикинул Ростовцев - Эйфель бы, увидев такое, загнулся от зависти. Оно, конечно, с Останкинской башней не сравнить... но одно дело протыкающая небеса стальная спица и совсем другое - похожий на застывшую слезу или серебряное пламя замок, одновременно массивный и невесомый. Замок называли "безумием Конне", и верно, только сумасшедший мог вздыбить над распростершимся в зеленой долине городом это чудо.

Но вид с тех крохотных балкончиков, должно быть, просто потрясающий.

Да, хорошо быть императором в светлом Эвейне!

Ростовцев пообещал сам себе, что если он - уж неизвестно, какими правдами и неправдами - попадет в состав отправляемой к императору делегации, то обязательно найдет способ прорваться на один из тех балкончиков и посмотреть на Андилайте сверху. Если уж Париж стоит мессы, то столица Серебряной империи - тем более.

А пока он просто бродил по широким тенистым... проспектам - после узких и не слишком чистых улочек городков, в которых они останавливались по пути, другого слова не подберешь. Глазел, как и положено заезжему провинциалу, на красоты архитектуры, а еще больше - на обыденные невероятности этого колдовского города: вот двое кумушек возвращаются с базара, а полная корзина снеди плывет перед ними, как крутобокая каравелла, нетерпеливо распихивая прохожих... вот бригада строителей, как положено, с матюгами возводит очередной особнячок, и один чародей аккуратно настругивает глыбу белого кварцита на ровненькие блоки, а другой, на лесах, так же проворно соединяет их в монолит стены... Разглядывал вывески и таблички - "Мастер-кузнец Таргевракс Молот - наговорные клинки в стиле эпохи Эльфийских войн", "Гильдейский лекарь Левенай ит-Менарикс", "Товарищество Юриэны - доставка мелких посланий по всему Эвейну" и ниже мелкими буквами: "Под рукой гильдии отверзателей"... Рассеянно улыбался празднично одетым - или они все время так одеваются? - людям, особенно молодым девушкам, которых тут было необычайно много. И одеты они были необычайно легко, впрочем, это было понятно - даже в тени термометр, если бы тут нашелся хоть один, показал бы никак не меньше двадцати пяти.

Андрей давно уж скинул тяжеленную кожанку и расстегнул гимнастерку, удивляя встречных полосатостью тельняшки. Правда, удивление сразу пропадало, стоило только эвейнцам разглядеть цепь с массивным серебряным звеном.

Внезапно Ростовцев углядел на противоположной стороне проспекта, среди яркого многоцветья местных одежд, нечто зелено-пятнистое, до боли родное и знакомое - и бросился вперед, расталкивая прохожих.

- Эй, славянин! - закричал он, чуть удивляясь - кто здесь мог оказаться, вроде ж бы сектора нарезали без пересечек - и слегка досадуя, что не может отчего-то с ходу узнать товарища. - Заблудился, что ли?

На его крик обернулись сразу несколько человек, в том числе и парень в камуфляже - и Андрей замер, словно налетев на невидимую стену.

Он не знал этого человека! Это был человек не из их группы!

Только сейчас, задним числом, до него начало доходить, что расцветка камуфляжа только похожа на спецназовскую. Похожа - но не до конца. Немного другие оттенки красок, другая форма пятен - сочетание, виденное уже... на инструктажах. Натовская униформа!

* * *

Крис бродил по городу уже третий час и все это время клял себя последними словами.

Ну что, спрашивается, стоило захватить фотоаппарат?! Самую простенькую, дешевую "мыльницу", которую за двадцатку баксов запросто привез бы любой шоферюга из подразделения снабжения. Боллингтон вон догадался - и сейчас, радостно повизгивая, заканчивает уже третью пленку. Почем он эти кадры будет потом толкать - и думать не хочется, одно ясно - это будет покруче убийства Кеннеди.

Хорошо хоть, не один он оказался таким лопухом! Три четверти группы волками выло, глядя на своих более предусмотрительных коллег. Ребята попытались было подкатиться к майору, чтобы тот радировал на базу, но Ричардсон послал их подальше. Впрочем, даже если бы он и подал эдакий запрос, на базе его бы, скорее всего, зарубили.

Теперь неудачники изощрялись кто как мог. Капрал Ховард, например, нашел какого-то местного маляра - Крис искренне сомневался, что тот когда-либо рисовал что-нибудь сложнее вывесок над лавкой, - и потребовал, чтобы тот изобразил его, капрала Ховарда, на фоне заходящего за императорским замком солнца. Ладно хоть не на белом коне и в позе Наполеона.

Художника, однако, удивить ему особо не удалось - тот, похоже, привык к самым заковыристым заказам пришельцев из-за пределов Благословенной. Если те платят полновесными монетами - то почему бы и нет.

Скорее всего, ничего из ховардовской затеи не выйдет, размышлял Крис. Одно дело - фотопленки, хотя с ними тоже могут возникнуть проблемы - кто знает, что творится в этом чертовом портале, не засветит ли он все к свиньям собачьим, и совсем другое - пейзажик три на четыре фута. Конфискуют, и думать нечего.

У Криса же возникла другая идея. Разглядывая от нечего делать соседние лавки в десятикратную трубу, снайпер заметил, как один из купцов показывал своему приятелю чудную игрушку - стеклянный шар, размером не больше бильярдного, а внутри - Крис готов был поклясться, потому что купец держал шарик на виду достаточно долго, - сам Андилайте в миниатюре.

Такой сувенир пронести через эмпишников будет довольно просто - достаточно закрасить шар чем-нибудь легкосмываемым.

Проблема оставалась только одна - найти лавку, где торгуют подобными редкостями. Спрашивать у купца Крис поопасался - тот мог бы что-нибудь заподозрить, а лишний шум группе был никак не нужен. Столичные же жители в ответ на невнятные вопросы чужеземца - чертов колдун, как оказалось, вложил им окраинный диалект эвейнского - понимать-то их понимали, но определенные проблемы в общении имелись.

Кто-то закричал на противоположной стороне улицы, и Крис вместе с несколькими другими прохожими инстинктивно обернулся на голос.

Прямо к нему бежал какой-то незнакомый черноволосый парень - но цвет его волос занимал Криса в самую последнюю очередь.

Гораздо важнее было то, что одет был этот парень в типично земные - мало того, явно армейские, пятнистые брюки, с ремнем с широкой пряжкой и столь же пятнистую рубашку, из-под которой выглядывала полосатая, словно зебра, майка.

Крису потребовалось всего несколько секунд, чтобы вспомнить, где он видел такую форму - в учебных фильмах, посвященных войскам "вероятного противника". Та одеваются самые элитные подразделения советских войск - десант и спецназ.

Но за эти несколько секунд опомнившийся русский развернулся и, прежде чем Крис успел сделать хоть что-нибудь исчез в толпе прохожих.