Чтение 33–й страницы книги ~Ультиматум~

Когда яхта приземлилась на крыше Дворца Правительства, Эдгар еще какое-то время не выходил из своего салона, просматривая по ТВ-боксу последние новости. Оказалось, что в городе происходят волнения и толпы демонстрантов бурлят у самых дверей правительственного комплекса.

"Ну чего им еще надо? - с легкой обидой подумал Хубер. - Трудишься, надрываешься, можно сказать, создаешь им рабочие места, а они клумбы топчут и окурки бросают... И это вместо того, чтобы работать".

- Сэр... - произнес начальник охраны, остановившись на пороге каюты.

- Да, уже иду, - отозвался Эдгар и со вздохом поднялся. Его ожидало еще одно заседание правительства, правда, теперь уже в несколько иных условиях.

Три дня назад генерал Ламберт разбил 11-й Директивный флот, да так, что 9-й Стремительный быстро оставил транспортный узел Гануш-Онслейм-Во-кадор и убрался подальше. Видимо, его командующий не оставил надежды, что после своей победы наемники уйдут обратно - на просторы большой войны. Но этого не случилось.

Узнав об этом, Хубер заметался, не зная, что предпринять. Если бы знать точно, что Ламберт достаточно силен, Эдгар помог бы ему "по старой дружбе", однако если Ник блефует, за его поддержку примары и урайцы могут здорово наказать.

В качестве эксперта он затребовал к себе молодого двухзвездного генерала Кориншера, занимавшегося в штабе вооруженных сил оперативным планированием. Эдгар хотел получить от него сведения о состоянии флота.

- Этого Ламберта мы размажем в ближайшие трое суток, - с ходу похвастался генерал, а когда Эдгар обрисовал ему точку зрения начальника штаба флота адмирала Вормера, Кориншер не задумываясь обозвал адмирала "трусливым старым пердуном".

- Какие же у нас резервы? - осторожно поинтересовался Эдгар.

- Резервы?! Да у нас огромные резервы, мистер Хубер! Кстати, у вас отличный коньяк. Никогда не пил ничего лучше... Так вот - о резервах. У нас тысячи кораблей, а у этого Ламберта не более двух десятков. Ну и на чьей стороне, по вашему, сила?

Несложных расчетов Хуберу был достаточно, чтобы убедиться, - сила действительно на стороне ОАМ.

- Просто им пока везло, но это временно... У них под рукой нет даже снабжения, а потому, будь они хоть трижды военные гении, им против нас не продержаться.

Одним словом, генерал Кориншер убедил Хубера в несерьезности претензий выскочки Ламберта, и Эдгар решил послать Ника подальше, как только он снова позвонит.

Теперь же Хубер был благодарен Ламберту за то, что тот не позвонил и он не наговорил ему глупостей.

Через сутки после разгрома 11-го Директивного пришло сообщение, что эскадра генерала Ламберта заняла орбитальные склады на Хойзере. А на Чоббере и еще двух сельскохозяйственных планетах открылись вербовочные пункты.

- Да, он круто взялся, - вынужден был признать Эдгар в разговоре с директором УПИ Ральфом Гарднером.

- Он - профессионал, сэр. И этим все сказано... Еще через десять часов, когда Хубер уже спал, его снова разбудил звонок от Ральфа.

- Вы просили в любое время, сэр, - напомнил он.

- Да-да, конечно, Ральф, говори...

- Эскадра генерала Ламберта пополнилась новым судном. Это новейший урайский крейсер "Симона", сэр. По нашим сведениям, его каким-то образом сумели украсть революционеры из Треугольника.

- Что говорят военные эксперты? Как они оценивают это приобретение?

- Я говорил с адмиралом Вормером. Он запросил все тактико-технические данные - точно известные и расчетные...

- И что же? - нетерпеливо переспросил Эдгар.

- Он сказал, что еще никогда его задница не была в такой опасности...

Это последнее сообщение потрясло Хубера, но вместе с тем позволило принять бесповоротное решение. Теперь он точно знал, что Ник достаточно сильный игрок, чтобы ставить на него по-крупному. Играть же против него было опасно. Эдгар хорошо помнил их первую и последнюю встречу в присутствии мастера сыска Дзефирелли, теперь уже покойного профессионала. Тогда Ник был еще лейтенантом, но как же грозно он смотрелся! Сейчас он дослужился до генерала и, конечно, может перекусывать зубами гвозди. Иначе и быть не могло.

- Ральф, надвигаются большие перемены...

- Кажется, так, сэр.

- Думаю, ты хотел бы сохранить если не этот пост, то приличное положение.

- Без сомнения, сэр.

-Тогда дуй ко мне, нам следует обмозговать ситуацию. Сейчас не время спать.

- Конечно, сэр.

102

Давно уже Эдгар не испытывал такого волнения. Не волнения даже, а чувства какого-то внутреннего неудобства. То ли в зале заседаний было жарко, то ли несло сыростью.

Председатель перечислил всех собравшихся членов правительства, не забыв отметить, что мистер Хубер - лицо приглашенное.

"Приглашенное, - мысленно передразнил Эдгар. - Вот уроды-то. Да я постояннее всех вас. Попробовали бы только не пригласить".

Пододвинув к себе листок с повесткой заседания, Эдгар вздохнул. Все должно было случиться незадолго до перерыва, но до него было еще далеко.

Хубер посмотрел на высокий потолок, затем перевел взгляд на секьюрити, стоявших за спиной Председателя вдоль длинной стены. Они были похожи один на другого, словно их покупали в одном магазине.

Там же стояли и его, Хубера, охранники. Поскольку дело предстояло опасное, он взял новеньких, их было не так жалко.

Ежеминутно тяготясь ожиданием и время от времени проваливаясь в дрему, Эдгар еле-еле дотянул до начала акции. Он пытался слушать очередного докладчика, кажется министра транспорта, как вдруг поднялся шум.

- Всем на пол! Руки вверх! - раздалось позади Эдгара, и он быстро, без лишних напоминаний нырнул под стол.

Загрохотали автоматные очереди, закричали люди, во все стороны полетели щепки от дорогой мебели. Эдгар вжался в пол, понимая, что даже он со всем его финансовым могуществом не застрахован от случайной пули. Однако в данный момент требовалось правдоподобие, и ради этого приходилось рисковать.

Автоматный огонь как внезапно начался, так же резко и прекратился. Последовало еще несколько одиночных выстрелов, и все стихло - с охраной членов правительства было покончено.

- Всем встать! Выходи строиться!

-Вы не имеете права! - проблеял кто-то из министров, уверенный, что его собираются расстрелять. Беднягу попытались поддержать коллеги, однако, получив несколько пинков, умолкли.

- На каком основании? - Это был голос Председателя. Эдгар узнал его. - Я требую объяснений!

Ответом на демарш Председателя был удар кулаком в солнечное сплетение. Затем хрипящего премьера отволокли к остальным, куда сейчас же поспешил и Эдгар Хубер. Хотя он и был в курсе дела, но все равно опасался, как бы и ему не наподдали ради достоверности.

- Итак, ваше правительство смещено, и вся власть переходит к временному комитету социал-демократической хунты! - громко объявил высокий широкоплечий человек в черной маске и с автоматом в руке. Выглядел он очень внушительно, и Эдгар остался доволен его устрашающим видом. Другие путчисты смотрелись не хуже, а окровавленные тела секьюрити добавляли картине столь необходимую правдоподобность.

- А теперь, скоты, поворачивайтесь направо, и шагом марш! - скомандовал главный, и все правительство под конвоем автоматчиков потопало в холл, чтобы затем отправиться в городскую тюрьму.

Это Хубер знал точно.

Он смиренно перенес неудобства транспортировки в обычной вонючей машине со стальными стенками и даже выпил жидкий кофе, которым его угостили в большой камере.

"Заседание правительства на выезде", - про себя съязвил он, глядя на потерянных, бледных министров. Внезапно ему стало страшно, что Ральф бросит его, воспользовавшись ситуацией.

Впрочем, страх скоро прошел. Эдгара вызвали якобы на допрос, а на самом деле оказалось, что на связь с ним вышел сам генерал Ламберт.

- Теперь у меня есть что предложить вам, мистер Хубер, - сказал генерал, когда Эдгар удобно устроился в кресле начальника тюрьмы. Все посторонние из кабинета вышли, остался только Ральф Гарднер.

- Позвольте, генерал, опередить вас, - дружеским тоном перебил Эдгар. - У меня встречное предло жение. Предлагаю вам занять пост Председателя вре менного комитета социал-демократической хунты. Дело в том, что власть в ОАМ несколько часов назад перешла к этому органу. Ожидается, что скоро военные части всех родов войск будут присягать ему на верность...

К такому резкому повороту не был готов даже генерал Ламберт.

- Вы верно определяете перспективу. Эдгар, - наконец сказал он. - С вами приятно иметь дело.

- Да, господин Председатель временного комитета. Я надеюсь на ответное расположение.

- А что мне остается? Вы ведь человек незаменимый, Эдгар.

- О да, генерал. С этим трудно спорить.

103

Закончив разговор, Ламберт снял с головы микрофон и положил его на панель.

- Неужели все так просто? - произнес ошарашенный полковник Татчи, внимательно глядя на Ника. - Это что, в обычаях варварских народов, менять власть словно жилетку?

- Нам просто повезло, что Эдгар чувствует себя немного виноватым. В противном случае пришлось бы вести долгую войну.

- В чем же он виноват перед вами, генерал, если не секрет? - поинтересовался Татчи, и все офицеры на мостике, услышавшие этот вопрос, замерли, с интересом ожидая, что скажет генерал.

- Да дело прошлое. Он хотел меня убить, но не получилось. Меня тогда выручил знаменитый в местных шпионских кругах агент Дзефирелли.

- Понятно. И что нам теперь нужно делать, сэр? Высадиться на Дижанейро под ликующие крики толпы?

- Именно. Только сначала следует десантировать туда сто тысяч пехотинцев с танками. Я верю в талант Эдгара Хубера, но хотелось бы иметь какие-то гарантии...

Обдумывая услышанное, Татчи посмотрел на большой экран, на котором во всей своей красе отображался Чоббер.

- Как долго Урайя и Примарская Империя будут терпеть наше самоуправство здесь, генерал? Я не специалист, но весь Равновесный Мир напичкан шпионами и агентами влияния. За нами начнут охотиться или организуют интервенцию.

- Я знаю способ, как обезопасить нас, полковник. Мы заставим старых врагов примириться, - невозмутимо заявил Ник.

- Примириться?! - едва не закричал Татчи. Офицеры на мостике уже не скрывали своего любопытства и смотрели на Ника широко раскрытыми глазами. - Каким же образом, генерал? Это же огромные маховики смерти, которые раскручивались столетиями. Даже сейчас, когда мы разговариваем, это чудовищный котел переваривает пятьсот тысяч жизней ежедневно.

- Сейчас я не могу вам сказать большего, но после того, как состоится высадка на Дижанейро, мы обставим этот процесс официально... А пока, дорогой Татчи, я отправлюсь на челнок. - Ник поднялся, и полковник встал вместе с ним. - Нужно пообщаться с Уорреном. Высадка на Дижанейро должна пройти, как настоящая войсковая операция.

- Конечно, сэр. Не смею вас задерживать, - согласился полковник.

Его еще никто не называл "дорогим Татчи", причем без желания уколоть или обидеть, позабыв про уважаемые родовые корни.

104

Массового скопления народа и праздничных торжеств избежать не удалось. Вызволенный из заключения Эдгар Хубер использовал прибытие генерала Ламберта как повод сообщить населению Лидсбурга, главного города Дижанейро, что уж теперь-то, с новым руководством, все быстро наладится. Преступность снизится, количество рабочих мест увеличится, а курс англизонского кредита поднимется относительно примарских империалов и урайских дархамов.

Охраной самого Ника Ламберта занимался лично сержант Бакстер. Он бы никому не уступил этого права. Его команда из трехсот человек оказалась на месте прибытия Ламберта за несколько часов до появления первых горожан.

Помимо пехотинцев Бакстера, по всему периметру восточного парка Лидсбурга было выставлено оцепление из полицейских, которые ежились от утренней сырости и обсуждали ожидавшееся событие.

В пригородах с самой ночи продолжали высаживаться войска. Перехватчики с "Гинсборро" то и дело прочерчивали в небе белые борозды. Авиация с местных баз, во избежание недоразумений, специальным распоряжением командования была оставлена на аэродромах.

На орбитах Дижанейро висели крейсеры "Симона", "Лорбейд" и "Туамоту", а также авианосец "Гинсборро", бывший буксир "Тиара" и разнокалиберные рейдеры наемников.

Группа рейдеров G-7 под руководством майора Берроуза отправилась в качестве прикрытия с Джоном Саблиным - прямиком на Бронтзее. Об этом попросил Ника Эдгар Хубер. Его можно было понять, поскольку на Бронтзее размещалась большая часть его собственности.

Вдобавок к рейдерам Джон получил транспорты с двадцатью тысячами пехотинцев и полусотней танков, а в переоборудованном "Раввлике" прятались два десятка заправленных "ливитов".

- Я бы и сам с удовольствием побывал на родной планете, Джон, - сказал генерал Саблину. - Но пока сделай это за меня и передавай привет своей маме...

- Да, сэр! Конечно! - обрадовался Джон, который не был дома почти восемь месяцев. Все это время он лишь писал миссис Саблиной письма и довольствовался короткими разговорами со штабного коммутатора на Платоне-2.

Когда челнок генерала Ламберта сел на небольшую бетонную площадку в Восточном парке, многотысячная толпа встречающих взорвалась восторженными криками.

Вскоре дверца судна отворилась, и по трапу сошел сам генерал Ламберт - высокий и красивый, в отлично сидевшем на нем парадном мундире.

Генерал был весел и приветливо махал горожанам рукой. Когда он направился к ожидавшему его кортежу лакированных авто, охрана сузила свое кольцо, с трудом сдерживая орду журналистов и операторов, которые с пугающей частотой щелкали фотосленжерами и выкрикивали какие-то вопросы.

Напоминая о себе, низко над парком проносились звенья истребителей, и толпа снова кричала "ура" и подбрасывала в воздух головные уборы.

- Очень красиво, - заметил Ламберт, наблюдая за этим представлением с отдаленной площадки. Его челнок приземлился на Дижанейро полтора часа назад, а под объективы телекамер и, возможно, оптические прицелы, подставлялся специально отобранный двойник.

- Я рад, что вам понравилось, Ник, - улыбнулся Хубер. - Однако пора ехать.

- Что скажешь, Бакстер? - обратился Ламберт к сержанту.

- Можно, сэр, - кивнул тот. - Только кроме мистера Хубера в вашу машину сядут рядовой Блиц и капрал Хилфилд.

- Как прикажешь, начальник, - согласился генерал.

Вскоре все разместились в неброских бронированных лимузинах, простоявших в гаражах Правительственного Дворца не один год.

- Что у нас назначено на завтра, Эдгар? - спросил Ник, когда машины тронулись.

- Я планировал начать процедуру приведения войск к присяге. С этим тянуть нельзя.

- Нельзя - согласен. Но мы должны сделать еще одно важное дело.

- Какое? - Хубер подался вперед, заинтригованный таинственным выражением лица генерала. Несмотря на кажущуюся деловитость и спокойствие Эдгара, он боялся скорой расправы со стороны одной из великих держав, которым ничего не стоило отправить в Равновесный Мир небольшую экспедицию, которая сотрет в порошок и весь флот ОАМ, и бесстрашную эскадру Ника Ламберта.

Эдгар боялся, но робел сказать об этом Нику.

- Нужно пригласить ко мне резидентов СИБ и УРУ.

- Но зачем, Ник? Вы хотите подразнить их?

- Нет, у меня к ним есть предложение.

- Предложение?

- Скорее это можно назвать ультиматумом.

- Ник, но ведь вы можете все испортить! Простите меня, но ультиматум в нашем положении - это самоубийство!

- Разве? - Ламберт улыбнулся, достал из кармана вчетверо сложенный лист и протянул его Эдгару. - Вот текст - можете ознакомиться.

Пока он любовался возникавшими вдали многоярусными конструкциями Лидсбурга и его уступчатыми небоскребами, похожими на скалы, Хубер лихорадочно читал текст.

Кажется, он прочитал его два раза или даже три, прежде чем бессильно откинулся на спинку сиденья и под недоуменными взглядами двух огромных пехотинцев несколько раз глубоко вздохнул.

- Это, конечно, безумие, Ник, то, что вы написали. Это великая дерзость, и... я даже не могу найти подходящего определения, но мне кажется, это может сработать... Если, конечно, они не договорятся...

- Это сработает, - уверенно произнес Ник. - Они никогда не договорятся... Их недоверие укреплялось столетиями.

105

В эту ночь Нику Ламберту не спалось. Волнение давало о себе знать, ведь его ожидала не обычная операция, к которой он, какой бы трудной она ни была, всегда был готов. Нет, теперь ему предстояло сделать нечто иное. Генерала беспокоила не его собственная жизнь, не личная безопасность. Получится ли то, что он замыслил?

Да, просчитал он все верно и не оставил своим противникам никакого выхода, и все же...

Первая половина первого дня Ника Ламберта в его новом качестве прошла как нельзя лучше. Общение с военачальниками протекало гладко, и даже те, кто прежде отзывался о Нике не очень хорошо, теперь старались пробиться в первые ряды, чтобы этот "человек из наших" бросил на них, пусть и мимолетный, взгляд, а может, если повезет, пожал руку.

По сценарию, заготовленному политическим аппаратом Эдгара Хубера, присяга на верность новой власти подкреплялась раздачей чинов и повышением жалованья.

Глядя на счастливые раскрасневшиеся лица нетрезвых офицеров генералитета, Ник Ламберт не сомневался, что Хубер выбрал самый верный подход.

Не был обойден вниманием и адмирал Роули, который командовал попавшимся на зуб Ламберту 11-м Директивным флотом.

Ник помянул его как грамотного и мужественного офицера, который до конца исполнил свой долг. После этих его слов в зале долго не смолкали аплодисменты.

В какой-то момент один из распорядителей-помощников Хубера дал знак, и Ламберт вместе с Эдгаром и сержантом Бакстером, который парился в бронежилете под парадным мундиром, покинули торжественное собрание и отправились в другое крыло дворца.

- Эти двое уже там? - спросил Ламберт у запыхавшегося от быстрой ходьбы Хубера. Вместе со свитой они остановились перед дверью и перевели дух.

- Да. Я приказал запустить обоих - пусть дозревают...

- Ну, пошли?

- Пошли, - кивнул Хубер и первым распахнул дверь, а следом за ним двинулся Ник.

- Господа! - словно заправский конферансье начал Хубер. Оба резидента при виде высокой фигуры с генеральскими погонами вытянулись в струнку. - Господа, представляю вам генерала Ника Ламберта, Председателя временного комитета социал-демократической хунты.

- Господин Председатель, - Хубер повернулся к Ламберту, - это уважаемые граждане нашего города: Адольф Леонардо и Зоман Батыр.

- Очень рад видеть вас, господа, и сразу перейду к сути. Дело в том, что на официальном уровне Обединение Англизонских Миров не имеет на своей территории представительств Урайи и Примарской Империи, поэтому я вынужден попросить об услуге вас, людей, частным образом поддерживающих с этими державами дружественные контакты...

При словах "дружественные контакты" Эдгар Хубер позволил себе ехидную улыбочку, однако Леонардо и Батыр смотрели только на Ламберта, ошарашенные столь открытым обвинением в шпионаже.

- А потому прошу немедленно довести до сведения ваших друзей следующую информацию...

Ламберт кивнул Бакстеру, и тот с торжественным видом вручил обоим резидентам незапечатанные конверты.

- Можете ознакомиться с текстами прямо сейчас, - разрешил Ламберт.

Прошло всего лишь сорок минут после того, как Адольф Леонардо умчался из Правительственного Дворца, а полный текст предложения, фактически - ультиматума, уже лежал на столе директора СИБ.

Когда вызванный среди ночи двухзвездный генерал Люк Фонтен вошел в кабинет директора, адмирал Гринго сидел с выпученными глазами, уставившись в противоположную стену.

- Что случилось, сэр?

- Катастрофа, Люк. Твой дружок, этот неблагодарный наемник, подвел нас к краю пропасти...

- Да что случилось? - продолжал недоумевать Фонтен.

- На, почитай. Копии уже разосланы в комитеты региональных правительств, а также в Центральное Правительство. Теперь там все стоят на ушах.

Люк взял изрядно помятый листок и начал читать. По мере того как до генерала доходил смысл прочитанного, внутри возникала какая-то нервная дрожь.

Итак, Ник Ламберт как глава Объединения Англизонских Миров, а фактически хозяин всех государств Равновесного Мира настоятельно рекомендовал Урайе и Примарской Империи заключить между собой мир.

На то, чтобы прекратить огонь на фронтах и развести войска, он давал двум супердержавам... двадцать четыре часа.

За эти же двадцать четыре часа обеим сторонам следовало предоставить ему планы заключения полноценного мирного договора. И всю эту информацию необходимо было прислать на станцию связи, расположенную в пространстве Равновесного Мира. Причем к определенному часу.

Над этим текстом можно было посмеяться, если бы не небольшое дополнение, в котором генерал Ламберт сообщал, что игнорирование его предложения любой из сторон автоматически ведет к подписанию союзнического договора с более "миролюбивой стороной конфликта" для проведения совместных действий против третьей стороны до полной победы над ней.

Ламберт очень точно сумел оценить степень недоверия старых врагов друг к другу и теперь играл на этом недоверии.