Чтение 33–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

– Но как вы сумели из Мира Танатоса?.. Или это сам Хронос вызвал вас… но чем вы расплатитесь? Неужели пообещали отдать ему всю апирею?

Я затряс головой.

– Что вы, прекрасная леди Клэр!.. Как могли такое подумать? Вы же знаете, как далеко… это упрятано?

Она промолвила очень тихо:

– Вы имеете в виду глубоко?.. Но если вы теперь в мире живых, то достать для вас не составляет труда. А если учесть, что вам апирея в мире Танатоса ни к чему, то вы вполне могли пойти на сделку с Хроносом.

– Нет-нет, – заверил я поспешно, очень уж не нравится ее строгое лицо и еше более строгий голос. – Закон запрещает.

– Закон? Какой закон?

– Который внутри нас, – объяснил я туманно. – Другие времена, другие правы, восхитительнейшая леди Клэр. Сейчас правы те, которые раньше были не правы. А которые были правы, теперь уже не правы. Можно подумать, что стали левыми, но на самом деле совсем напротив – ультраправыми. Я доступно объясняю?.. Из правых выходят только ультраправые, как из левых получается вполне послушная челядь.

Она вздохнула.

– Вы рассуждаете совсем как герцог Гельмгольд. Темно и непонятно, хотя очень интересно. И еще вы так мужественно вскидываете подбородок! А мне вот и поговорить не с кем, хотя обречена, представляете, появляться здесь каждое полнолуние…

– Со мной же получилось, – вырвалось у меня, я спохватился и прикусил язык. – Простите…

Она печально вздохнула.

– Вы – свой, потому я с вами могу. А с остальными нет, они живые!

– Я тоже, – пробормотал я. – Живой… пока еще.

– Вы – наш, – возразила она, – побывали в нашем мире, потому можете общаться, а остальные меня даже не видят!

Обида и недоумение сквозят в ее голосе, но не в этом ли наказание, что вот такая красивая и блистающая, а наряды и макияж показать некому. Народу полно, но смотрят мимо, восторгаются какими-то худосочными дочками герцога, у которых и платья – тьфу, и прически – дурость, и украшения поддельные, и ноги кривые…

Я отвесил изысканнейший поклон, помахал незримой шляпой и сказал куртуазно:

– Ах, леди Клэр!.. Многое изменилось, а я тоже изменился. Вы мне никогда не казались такой восхитительной, как сейчас. Я даже не знаю, что на меня нашло… Ах-ах, я должен бежать дальше, чтобы не наговорить лишнего. У меня очень срочное дело. Очень. А когда вернусь, поболтаем. Или в следующее полнолуние… столько там до него?

Отступив, я быстрыми шагами пошел к лестнице, сбежал в холл и выскользнул во двор. Пахнет конскими каштанами, часть коней у коновязи мерно хрумают овсом, темный купол неба выгнулся пугающе высоко, словно пузырь, раздуваемый теплым воздухом. У башни по диагонали через двор полыхает красным огнем смола в бочках, с обеих сторон двери – смолистые факелы, отсюда слышно, как потрескивают, видно, как роняют темные кипящие капли.

Задействовав все чувства, я прижимался к стенам, прятался в ниши, за статуями и колоннами, но проник через холл, где пятеро слуг и оруженосцев бросают кости, поднялся по широкой лестнице на второй этаж, переждал толпу гуляк, взбежал на третий этаж, снова затаился, пока прошли подвыпившие вельможи, долго держал взглядом дверь королевских покоев, на них щит с его гербом, высчитывал шаги двух стражей, что ходили взад-вперед перед дверью.

Семь шагов вправо, семь шагов влево, это не густо, если учесть, что я затаился почти у лестницы и мне до двери не меньше десяти шагов. Оба в добротных доспехах, одновременно парадных и боевых, чуть ли не турнирных, что отличаются повышенной толщиной и прочностью, из-за чего шагают медленно и величаво, настоящие королевские стражи – высокие, красивые, яркие, внушающие уважение и даже почтение.

Я просчитал трижды их шаги, так же трижды мысленно пробежал до двери, выждал, и когда стражи, встретившись у двери, развернулись и пошли в противоположные стороны, я выскользнул и ринулся на цыпочках, но со всей скоростью, которую смог развить, к двери.

Отворилась без скрипа, я проскользнул в щель быстрее, чем сделал бы убегающий от собак кот, прикрыл и двумя гигантскими прыжками оказался на ложе. Король отшатнулся, вытаращил глаза.

Я прижал острие ножа к его дряблому горлу.

– Тихо!..

Он пролепетал в ступоре:

– Что за…

Я щелкнул пальцами. В комнате возник Красный Демон. Зловещий алый свет огней ада растекся по всему помещению. Лицо короля залила смертельная бледность.

– Стража…

– Не придет, – прервал я. – Этот демон уничтожит всех ваших людей во мгновение ока! А души утащит в ад. Это доступно?.. А теперь, Ваше Величество, настал час. Мне насточертели все эти дурацкие попытки избавиться от меня. Вот теперь я собираюсь избавиться от тебя… набитый дурак.

Он хрипел, я чуть отнял лезвие, другой рукой с силой ударил его в лицо. Король булькнул и завалился навзничь. Второй удар разбил ему губы, третий рассек бровь, у короля вид стал, как у боксера на ринге, уже нокаутированного, но я такой паладин, что могу и лежачего, в моем королевстве это в порядке вещей, прикрываемся благородным термином восточных единоборств, еше несколько раз с превеликим удовольствием вмазал в харю.

Наконец он вжался спиной в спинку и смотрел то на Красного Демона, то на меня расширенными в ужасе глазами.

– Нравится? – поинтересовался я. – Давно не получал по морде? Когда других вот так – просто забавно, да?.. Когда головы топором, когда вешают, четвертуют – хаханьки?.. Вот что, ублюдок, мое терпение кончилось. Прямо сейчас выходишь и собираешь своих прихвостней и… отсюда, понял? Во всю прыть! Соври, что прибыла срочная депеша. Больше я тебе шанса не дам. Увижу второй раз, просто убью, понял?.. Не по морде, как сейчас, а просто убью.

Он вздрогнул, когда я ухватил его за бороду и замахнулся ножом, но лезвие отхватило только бороду. Правда, зато под самый корень. Я зачем-то сунул эту отвратительную шерсть в карман. Рука короля дернулась к подбородку, но не решился ощупать то, что осталось на месте великолепной бороды.

– Я… я… – пробулькал он, – сейчас же…

– Ну? – сказал я грозно и повел глазами в сторону неподвижного демона. – Что «сейчас же»? Стоит мигнуть, этот мой слуга разнесет весь замок в пыль! А если прикажу, чтобы всего лишь сожрал короля и унес душу к себе в ад, а там чтобы заставил говно жрать…

Король задрожал, распухшее лицо, несмотря на кровоподтеки, ухитрилось стать белее бумаги. Я добавил, как будто только что вспомнил:

– Твой колдун и его помощники уже в аду. Могу показать, в какой котел с кипящей смолой я их засадил… хотя нет, сразу же сдохнешь!

Я повернулся к Красному Демону и, за миг до того, как тот должен исчезнуть, сказал небрежно:

– Стань незримым и следи за ним, пока не покинет замок! Задержится – тащи в тот же котел, куда по моему приказу засунул его колдунов.

Демон исчез, вместе с ним пропал зловеще-багровый отблеск на стенах. Я вопросительно посмотрел на короля. Не в силах вымолвить слова, он часто закивал. Я некоторое время испепелял его пронизывающим взором, затем отступил и нарочито неспешно вышел, показывая, что хозяин положения в замке по-прежнему я, несмотря на всю его свиту, рыцарей, охрану и всезнающего Вирланда Зальского.

Глава 12

Ночной двор наполнился криками, заметались оранжевые блики на стенах и булыжнике. Из башен выбегают с факелами, я слышал крики о темных оборотнях, о призраках, огромных троллях, что ухитрились напасть на самого короля, но тот сражался доблестно и обратил их в бегство. Везде звенело железо, красные огни вспыхивали на обнаженных мечах, на топорах, на шлемах, панцирях и конской сбруе.

Прогремел могучий голос Вирланда, главнокомандующий прокричал, что Его Величеству пришла срочная депеша, в столице требуется немедленная помощь, потому выступаем сейчас же, все по коням, повозки оставим здесь, нам они не нужны…

Испуганные слуги торопливо зажгли все факелы на стенах, а перед башнями вспыхнула смола в бочках. Двор осветило красным зловещим огнем. Король и самое ближайшее окружение вихрем промчались верхами под узкой аркой северных ворот, рискуя ободрать ноги в стременах о каменные стены.

Из донжона выбежали встревоженные леди Изабелла и леди Дженифер. Герцогиня сразу же заметила меня, хотя я предельно скромно держался в сторонке от входа и очень застенчиво старался не привлекать внимания. Я видел, как ее лицо мгновенно напряглось, движения замедлились. Слуги и оруженосцы гостей носятся, сбивая друг друга с ног, на герцогиню никто не оглянется, она несколько минут смотрела на суматоху, затем ее царственная голова медленно повернулась в мою сторону.

– Сэр Ричард…

Я сделал шаг к ней, поклонился.

– Мое почтение, леди Изабелла.

Она всматривалась в мое, надеюсь, красивое в своей мужественности лицо, красный свет факелов пляшет на моих доспехах, а у меня нижняя челюсть заныла от попыток выдвинуться еще дальше. Голос ее прозвучал достаточно властно, только мое чуткое ухо уловило нотки растерянности:

– Вы знаете, что происходит?

– Да, ваша светлость.

– Сэр Ричард, – напомнила она, – так ко мне обращаются слуги. Для вас я леди Изабелла.

– Да, леди Изабелла.

– Что происходит?

– Его Величество, – ответил я почтительно, – убирается по своим государственным делам. В великой спешке. Что значит крупный государственный деятель! Сразу оставил все личные дела, выпустил зверей, чтобы двигаться налегке, оставил пьянство… Не совсем, конечно, ибо что за мужчина, если не пьет, но…

Она всматривалась в меня, в глазах недоумение и недоверие сменилось беспокойством.

– Ох, сэр Ричард! Я боюсь и подумать, что вы как-то причастны…

Она запнулась, я подсказал:

– К поспешному отъезду по государственным делам?

– Да, – подтвердила она со вздохом, – именно по государственным.

– Мы все к этому причастны, – ответил я дипломатично. – И ваши дочери, что не выразили радости от щедрого предложения Его Величества выйти замуж за придворных, и я, когда отказал ему в праве распоряжаться вами и всем замком, и даже вы, леди Изабелла…

– Я?

– Разве вы ликовали, что ваших дочерей выдают замуж, даже не интересуясь мнением их родителей? Леди Изабелла, как бы вы ни держали лицо и герцожье спокойствие, ваше неприятие происходящего достаточно заметно. Даже очевидно. Это видно даже слугам, что… хорошо.

Она спросила настороженно:

– Почему?

– Слуги должны не только чтить хозяев, – сказал я, – но и уважать, иначе перестанут слушаться. Эти нахальные и назойливые гости у всех уже в печенках. Думаете, слуги от них не наплакались?

От горящих факелов во дворе море огня, заскрипели ворота конюшни. Несколько человек, толкаясь, с криками поспешно выводили под уздцы испуганных лошадей. Конюхи, отчаянно рассыпая проклятия, выволакивали роскошную королевскую повозку и запрягали в нее коней. Дженифер смотрела большими круглыми глазами, щеки чуть побледнели, но в глазах я видел ослепляющую радость.

Мелькнуло розовое платье Бабетты, она дважды порывалась к нам, но в водовороте тел ее всякий раз отшвыривало, наконец двое дворян затолкали ее в королевскую карету, кучер тут же взмахнул кнутом, устрашенные кони понесли к распахнутым воротам.

Подбежал Мартин, коротко поклонился, неуклюже распределяя поклон между мной и герцогиней. Леди Изабелла заметила, нахмурилась, покосилась в мою сторону. Я как раз старался дать взглядом понять Мартину, что все почести нужно отдавать только герцогине, а я так, пришей кобыле хвост. Мне достаточно и скромной роли серого кардинала. Настолько серого, что и от стены не отличишь.

Герцогиня нахмурилась сильнее, Мартин проговорил скороговоркой:

– Сэр Вирланд просит дать им трех хороших коней.

Герцогиня уже открыла было рот, но я спросил резко:

– С какой стати?

– У них не успели отдохнуть.

– Успели, – возразил я. – Не стоит показывать, что мы так уж ликуем их уходу, что готовы все отдать… К тому же они заморили коней, когда ездили к враждебным нам Касселю и Лангедокку. Мы помним этот недружественный жест. Передайте, что леди Изабелла отказывает! Нет, леди Изабелла слишком добра, она никому отказать не может, если вы меня правильно понимаете, а вот сэр Ричард отказывает в грубой извращенной форме! И напоминает, что у вас, мол, и так коней больше, чем нужно, – клетки-то пустые. Можете в этом месте ехидно улыбнуться, но только чуть-чуть, а то их удар хватит. Так все и передайте. С мимикой. Сэр Вирланд поймет. И даже вспомнит кое-что из нашего прошлого разговора.

Я видел на роже Мартина торжествующую улыбку. Догадывается, что коней Вирланд хочет взять вовсе не потому, что они нужны, просто постоянно и во всем стремится продемонстрировать власть, оказать давление, прощупать податливость оппонента.

Он торопливо удалился, пока взбешенная герцогиня не отменила мой приказ. Дженифер в испуге смотрит то на меня, то на мать, сказала быстро:

– Вы политик, сэр Ричард! Холодный, как жаба. Есть такие толстые отвратительные жабы, я сама видела, как они сидят-сидят на болотной кочке, а когда мимо проскачет бедный кузнечик, то р-р-р-раз!.. и хватают без промаха.

Я поклонился.

– Спасибо за комплимент, леди Дженифер. Могу сказать только, что и я вас люблю.

Герцогиня перевела дыхание, словно сглотнула раскаленный камень, которым собиралась плюнуть в меня, посмотрела на обоих холодно и произнесла ледяным, будто заснеженная вершина Хребта, голосом:

– Если кому понадоблюсь, я в своих покоях. Думаю, Его Величество, отбывая в такой спешке, вовсе не планирует со мной прощаться.

В третий раз с тяжелым надсадным скрипом поднялась решетка, масса всадников двинулась сплошной лавиной, простучали копыта. Кони ржали в тревоге, животным передался страх, охвативший людей. Почти вся пестрая толпа протиснулась под узкой аркой ворот, посредине двора остались две исполинские повозки: одна с восемью колесами на каждой стороне, вторая – с тремя.

Вирланд садился на коня в числе последних, уже положил ладони на седло, готовясь вскочить, но оглянулся на уходящую к воротам башни герцогиню, впервые я увидел, как леди Изабелла горбится, вид у нее донельзя, сломленный. Вирланд побежал за ней, ухватил за руку и опустился на колено, совершенно не обращая внимание на меня, на дочерей, на замерших Мартина, Джулиана Дейза. Я не услышал, о чем он говорит, однако лицо герцогини сперва вспыхнуло румянцем, как у юной девушки, затем его сменила смертельная бледность.

Вирланд говорил горячо, прижимая ладони к сердцу, кивнул в сторону открытых ворот, герцогиня отрицательно покачала головой. Он указал на темную громаду южной башни, зубцы как раз вспыхнули ярко-оранжевым огнем, словно загорелось железо в кузнечном горне. Вирланд заговорил горячо и быстро, вижу по губам, герцогиня качала головой, он ухватил ее руку и припал к пальцам губами. Она попыталась высвободить, но вяло, а затем, к моему изумлению, вторая рука опустилась на голову Вирланда, пальцы зарылись в его коротко подрезанные, седые волосы.

Мартин подбежал по взмаху длани Вирланда, тот ему что-то сказал коротко. Я видел, как Мартин отшатнулся, повернулся к герцогине. Она замедленно кивнула. Мартин выпрямился, бросил ладонь на рукоять меча и что-то сказал такое, от чего на губах герцогини появилась слабая улыбка. Мартин прокричал своим воинам, моментально появилась еще одна лошадь, уже оседланная.

Вирланд подсадил герцогиню в седло, она, к моему изумлению, сразу же разобрала поводья и повернула коня в сторону распахнутых ворот. Мартин проследил, как Вирланд и герцогиня стремя в стремя проскочили под аркой, взмахнул рукой, металлическая решетка с грохотом опустилась. Мартин во главе отряда дворцовых латников остолбенело смотрел им вслед.

Я наконец сдвинулся с места, моя хата с краю, это не я виновник всей суматохи, сейчас буду спрашивать, позевывая, а что случилось и почему это все не спят.

Мартин подбежал, весь сияющий от ушей до пят. глаза горят восторгом, прокричал издали:

– Сэр Ричард!.. Лорд Ричард!.. Прошу принять от меня присягу в верности!.. И позволить служить вам так же преданно и верно, как служил вашему отцу и благородной леди Изабелле!

Я спросил оторопело:

– Э-э, Мартин, ты че такое пил?

Он опустился на одно колено и сказал снизу вверх, преданно глядя в мое лицо:

– Лорд Ричард, леди Изабелла изволила уехать с графом Вирландом. Она приняла его предложение стать ему женой и скрасить ему одиночество после смерти его супруги. Сэр Ричард, леди Изабелла поступила как истинный мудрый правитель! Она разом решила все вопросы и развязала все узлы. Теперь вы – властелин этого замка, который по вашему желанию даже башню восстановил… а также вы – старший в роду. Никто не усомнится в вашем праве отдавать приказы, как и в праве выдавать своих сестер замуж!

Я жестом велел подняться, Мартин смотрит глазами преданного пса, даже мой Бобик никогда не смотрел так влюбленно, хорошо, что у Мартина нет хвоста, а то свой панцирь измял бы могучими ударами по бокам.

– Леди Изабелла, – проговорил я ошалело. – Леди Изабелла?.. Вот такой финт?.. Она что… в самом деле?

– Представьте себе, сэр Ричард!

– Э-э-э… рухнулась?

– Сэр Ричард, – сказал Мартин с прежней влюбленной настойчивостью. – Она – светлый ум! И глубокий. Ну, кто, как не вы, способны лучше всех управлять замком? Герцогиня это понимала, но не могла же она передать его вам? Сами знаете, не могла. А сейчас…

Я сказал растерянно:

– Да-да, скажи еще, что для того и уехала с графом! Ну герцогиня, ну государственница… Такой финт, такой финт… От кого угодно мог ждать, но не от нее.

Он взглянул мне в глаза быстро, отвел взгляд, но умному достаточно, я успел прочесть, что да, глубокий и расчетливый ум, но в этих расчетах осталось место и для своего личного счастья. Она выполнила долг гражданки, женщины и герцогини: родила троих здоровых детей, плечом к плечу с мужем бдила и укрепляла, а вот сейчас, когда дети выросли и можно переложить на их плечи все заботы, можно скромно удалиться и чуть-чуть успеть пожить для себя лично, а то все для страны, для государства, для общества. Граф Вирланд, кстати, тоже послужил немало, дети оперились и выпорхнули из гнезда, теперь сами могут его защищать, как раньше защищал их он, так что остаток дней можно для себя… А дни для себя только тогда чего-то стоят, если с любимым человеком.

– А ты и рад, – упрекнул я Мартина.

– Рад, – ответил он честно. Возразил себе тут же: – Да что рад, счастлив!

– Свинья, – сказал я искренне.

– Свинья, – согласился он охотно. – Эх, сэр Ричард, здесь работы – непочатый край. С вашей силой и талантами столько всего можно…

Я выставил ладони.

– Нет уж, нет уж. У меня другие планы. Надеюсь, сегодня никто не сунется?..

Он насторожился, лицо вытянулось.

– Сэр Ричард! Что вы задумали?

Я загадочно улыбнулся, подмигнул и пошел к распахнутым дверям башни. Дженифер все еще стоит там, где ее оставила мать, лицо бледное, глаза вытаращенные. Посмотрела на меня, перевела взор на опущенную решетку северных ворот. Руки молитвенно прижала к груди. Я услышал, как с ее бледных губ сорвался едва слышный шепот:

– Неужели они уехали? Неужели в самом деле уехали?

– Успокойтесь, – сказал я легко. – Уехали, уехали. Только что на вашу маму нашло?

Она вздрогнула, плечи зябко передернулись. Я едва удержался от страстного желания ухватить ее за хрупкие плечи и прижать к своей широкой, надеюсь, груди.

– Мама… – прошептала она, – мама его любила… очень давно. Но только простолюдины могут руководствоваться в браках, как и животные, чувствами, а люди высокого ранга… словом, маму выдали за молодого герцога. Однако я никогда бы не подумала, что мама так вот решится… Нет-нет. Мама всегда была такая суровая, такая верная супруга…

Не знает, понял я. Все-таки дочерей герцога настолько любят, что никто все еще не рискнул причинить им боль сообщением о гибели их отца.

– Пусть хоть сейчас поживет для себя, – сказал я. Она вытерла глаза, подобралась, я с сочувствием и неподдельным интересом наблюдал, как сперва выпрямилась спина, раздвинулись плечи, лицо вернуло себе гордое и даже надменное выражение, затем Дженифер, уже настоящая дочь герцога, сказала с высокомерным благорасположением:

– Мы не знаем, как выразить нашу благодарность, сэр Ричард.

– За что? – удивился я тупенько.

– Вы не позволили, – объяснила она, – самому королю распоряжаться нашими судьбами! Наш отец тоже бы так поступил, он обещал советоваться с нами…

– Обещанного не всякий дождется, – заметил я. – К тому же я отказался отдать только леди Даниэллу, как вы могли заметить. Про вас речь не шла. Вы так… пошли довеском.

Она вздрогнула, глаза расширились, некоторое время всматривалась в мое бесстрастное, надеюсь, лицо. Вернее, наглую морду, если уж честнее.

– Обо мне… Хотя понимаю. Вы ведь ничего не делаете просто так, верно?

– Верно.

– Чего вы хотите?

Я сдвинул плечами.

– Вы назвали меня наемником. Как наемник, я готов получить плату.

Она притихла, некоторое время кусала губки, а я нарочито наглым взглядом прошелся по ее бюсту, сделал вид, что заглядываю в глубокий вырез платья.

– И что, – произнесла она совсем тихо, было видно, как кровь прилила к ее щекам, – что вы хотите… получить?

Я подумал, сказал в раздумьях:

– Одной серебряной монетки бы достаточно… Что, много? Ладно, согласен и на медную. Не могу же заломить больше, чем вы стоите… Это совсем нечестно.

Она отшатнулась, несколько мгновений смотрела неверяще. Я с той же тупой рожей любовался ее вспыхнувшим преобразившимся лицом.

– Вы… вы…

Я ждал, но она повернулась, взметнулся шлейф платья, донесся быстро удаляющийся перестук каблучков. Даже по морде не врезала. Не сообразила, наверное, а теперь если и сообразила, то возвращаться уже поздно, после драки дареному коню кулаками не машут.

Солнце поднялось яркое, блистающее, синее небо выгибает спину, как кот, которого чешут. Стены и башни горят чистым золотом. Сырая прохлада ночи уступила место утренней свежести. Суета во дворе медленно затихает, слуги оглядывались то на ворота, словно не веря спешному уходу короля с его буйной свитой, то на южную башню, блистающую под солнцем особенно ярко, наконец разбрелись, я чувствовал, как вспыхнули дрова в каминах людской, как начали варить похлебку, заодно все и всем перемывают кости. Я сходил в свои покои, распахнул дверь.

– С вещами, – сказал я строго, – на выход!.. Или у тебя нет вещей?.. Ладно, тогда я кое-что возьму.

Пес запрыгал ликующе, внимательно следил, как я собираю мешок, пробежался по всей необъятной спальне и проверил, поводя широким носом, не забыл ли чего.

В окно неожиданно ворвался слепящий луч солнца. На стенах вспыхнули золотые рамы портретов, а рыцарские доспехи засияли, словно ртутные. Свет был настолько ярок, словно мы перенеслись на Меркурий, вот-вот в окне покажется огромный, на полнеба, раскаленный шар неистового огня.

Когда мы с Псом спустились вниз и я вывел из конюшни Зайчика, от южных ворот примчался Мартин. Он привычно отсалютовал, в глазах почтение, но и тревога.

– Сэр Ричард, – сказал он, – что насчет… перехода замка под контроль лордов «зеленого клина»?

– Герцогства, – напомнил я строго. – Это герцогство! Сам понимаешь, где сейчас этот план. Думаю, о нем уже забыл и тот удирающий дурак… прости, что такое о твоем короле, который собирался вот сейчас отворить ворота войскам мятежных лордов герцогства. Забудь… но южные ворота охраняй!

Он тревожно посматривал на объемистый седельный мешок за седлом на Зайчике, такие не берут, когда выезжают просто погарцевать перед вратами.

– Я… могу чем-то помочь?

Я отмахнулся.

– Пустяки. Меня уже обучили затягивать подпругу. Он кивнул.

– Да, я уже заметил, что у вас за подпруга.