Чтение 33–й страницы книги ~Операция "Испаньола"~

он не имел права. Да, сначала нужно посоветоваться с Громовым.

- Я тебя понял, - сказал Алексей Стриженому. - Но сейчас ничего сказать по
этому поводу не могу. Мне надо переговорить с...- он замялся,- с теми,
кто...- произнести имена друзей означало выдать часть тайны, но Стуколин
нашелся: - с теми, кто в истребителях.

- С другими офицерами? - уточнил Стриженый с непонятной интонацией.

- Да, - подтвердил Стуколин. - С другими офицерами, занятыми в операции
перехвата.

- Как ты думаешь, что они тебе скажут? Они не сидели здесь с нами, не пили
этот коньяк и не говорили по душам. Что они тебе скажут?

Стуколин подумал. Выходило, что да, под влиянием момента сказать можно все,
что угодно, но вот когда пройдет время и начнешь сопоставлять и
прикидывать... Ни Громов, ни Лукашевич не знают Стриженого, они его ни разу
не видели. Не видели они, как он блестяще разобрался с экипажем первого
транспорта; не видели они, как он мучается, рассуждая о будущем Родины и о
том, что его действия могут быть использованы не на благо, а во вред, в
конце концов, не пили они с ним коньяк...

Что они скажут?..

- Но я давал обещание, - признался Стуколин. - Я обещал, что не открою
тайну никому постороннему.

- А я, значит, посторонний? - Стриженый снова рассмеялся и снова невесело.-
Как мы, русские, все-таки зашорены. У них вон, на Западе, всђ намного
проще. Если тебе кажется, что правительство тебя обманывает, поступай, как
считаешь нужным, по совести, и никто тебе слова обидного не скажет.

Тут он был не прав. Но Стуколин не смог с ходу припомнить случай, который
опровергал бы утверждение Стриженого, а потому промолчал.

- ...А у нас всђ не как у людей. Казалось бы, делаем общее дело, роли
распределены, акценты расставлены, так нет, надо обязательно друг друга
запутать, довести до такого, чтобы все друг друга подозревали и
ненавидели...

Стуколин всђ еще колебался, но тут их беседу прервали в самый щекотливый
момент: в окошко вдруг застучал изгнанный из джипа водитель. Стриженый с
недовольным видом опустил стекло, и тут же причина, по которой Олег рискнул
накликать на себя гнев шефа, стала понятна. С запада накатывался гул мощных
двигателей.

- Летят, - сообщил Олег с глупой улыбкой на мокром от дождя лице.

- Ну что ж, - Стриженый посмотрел на Стуколина. - Пора работать, лейтенант!
Договорим в следующий раз...
(Карелия, сентябрь 1998 года)

Роторы четырех турбовинтовых двигателей "Аллисон" Т56-А-15 мощностью в
четыре с половиной тысячи лошадиных сил, провернувшись несколько раз по
инерции, остановились. Норвежский военно-транспортный самолет С-130Н
"Геркулес" замер в конце взлетно-посадочной полосы. Пираты в кожаных
куртках уже шли к нему, доставая на ходу оружие и стараясь не обращать
внимание на дождь и злой ветер.

Как и неделю назад, переговоры с экипажем повел Стриженый. Когда люк,
ведущий в кабину "Геркулеса", распахнулся, Стриженый приказал показавшемуся
пилоту опустить трап. Пилот уточнил:

- Вам нужен груз?

- Догадливый,- отметил Стриженый.

- Забирайте груз, - сказал пилот и захлопнул люк.

- Я не врубился, - Стриженый озадаченно повертел головой, - он мне хамит?

Тут рампа грузового отсека начала опускаться, и последний вопрос отпал сам
собой.

- О-о! - восхитился Стриженый.- Нас уже понимают с полуслова!

Он повернулся к подчиненным:

- Вперед, ребята! Выпотрошите мне его! Старший лейтенант Стуколин, все еще
слегка пьяный и находящийся под впечатлением от странной беседы,
состоявшейся несколько минут назад, направился, покачиваясь, к своему
грузовику. Женя Яровенко ждал его, сидя за рулем.

Когда за пеленой дождя прогремели первые выстрелы, Стуколин даже не сразу
понял, что это за звуки, и только когда шальная пуля, просвистела совсем
рядом и разбила вдребезги левую фару грузовика, до него дошло: стреляют! И
он упал в жидкую грязь.

Стрельба на некоторое время затихла. Женя выскочил из кабины и подбежал к
Стуколину.

- Куда?! - заорал ему тот. - Ложись, сержант, мать твою!

Яровенко плюхнулся на живот и подполз к лейтенанту.

- Ты цел, старший?

- Цел я, цел, - откликнулся Стуколин. - Куда ты поперся? Хочешь, чтоб башку
прострелили? Отчаянный малый помотал головой.

- Не хочу, - сказал он с совершенно дурацкой улыбкой. - Но и тебя, старший,
оставить не могу.

- А кто тебя просил оставлять? Ждал бы себе в кабине.

Стуколин огляделся. Рампа грузового отсека была опущена и касалась бетона.
Там уже стоял грузовик, подготовленный к принятию первой порции ящиков и
коробок. Между задними колесами грузовика и рампой лежал один из парней
Стриженого. Лежал он на спине, раскинув руки, дождь лил ему прямо на лицо,
но парень не делал никаких попыток пошевелиться. "Убит!" - понял Стуколин,
он мгновенно протрезвел.

Второй парень прятался за передним колесом грузовика. Он сидел на корточках
и держал в оставленной руке пистолет. Издалека марку оружия было не
распознать, но старшему лейтенанту показалось, что это пистолет Токарева,
известный под аббревиатурой "ТТ". Остальные подчиненные Стриженого и он сам
залегли в разных позициях на бетоне полосы.

- Кто стрелял?! - крикнул им Стуколин. - Вы видели, кто стрелял?

Стриженый приподнял голову.

- Стреляли из отсека, - сообщил он, и в ту же секунду, словно в
подтверждение его слов, в хвосте транспорта раздались новые выстрелы.

Обзор с того места, где находился Стуколин, был не ахти, но все же часть
проема грузового отсека он видел. Там за ящиками с натовскими пайками
перемещались какие-то фигуры. Выходить наружу они явно не собирались,
дожидаясь, когда пираты сами придут к ним.

Парень, прятавшийся под колесами грузовика, вдруг бросил пистолет, встал на
четвереньки и, пятясь, как рак, быстро-быстро пополз прочь.

- Вот и война началась, старший, - прошептал Женя; дурацкая улыбка не
сходила с его лица. - Настоящая война!

- Чему ты-то радуешься, идиот? - озлился на него Стуколин. - Война? Одного
из наших уже убили, вот тебе и вся война.

- Эй, лейтенант! - окликнул Стриженый. - Что делать будем? Идеи
какие-нибудь есть?

Пока Алексей прикидывал, как бы ответить помягче, свое слово решили
высказать те, кто засел в "Геркулесе".

- Русские! - воззвал сильный мужской голос. - Убирайтесь, русские! Вы
ничего не получите! Убирайтесь, пока мы не пустили вам кровь!

- Дурачье! - проревел в ответ Стриженый. - Чтобы вас всех грохнуть, нам