Чтение 33–й страницы книги ~Очень в Сокольниках~

Видимо, все-таки здорово долбанулся головой.

- Итак, искусство вечно, - вслух сказал Вадим.

- Какое точное замечание, - иронически отметил вошедший в комнату
Малюков. - Андрей Петрович, Орлов после своего героического падения начал
говорить необычайно афористично.

- Давайте простим ему это отклонение, - сказал Кафтанов, - он отоспится
и вновь станет излагать мысли в свойственной ему манере. Не забывайте, что
в его нравственном становлении сыграла некую роль его сестра, хозяйка
интеллектуального салона.

Малюков внимательно посмотрел на Кафтанова. Лицо генерала оставалось
служебно-непроницаемым.

- Итак, - продолжал Малюков, - обыск закончен в двадцать два тридцать
пять. Кое-чего по мелочи нашли, пора и по домам.

- Распорядись, Вадим Николаевич, - сказал Кафтанов, - пусть изъятое
доставят в департамент и насчет засады.Вас довезти, товарищ советник?
Несмотря на ваш высокий чин, машины вам, как и прежде, не предоставляют.

- Увы, - Малюков развел руками.

- До завтра, Вадим, - Кафтанов протянул руку Орлову, - ты, как всеща,
молодец. Только прошу тебя, не забывай, что тебе не тридцать, а...

Вадим усмехнулся.

Он раздал все необходимые приказания. Четко оговорил задание остающимся
в засаде офицерам и спустился во двор.

У подъезда стояли серые "Жигули" - фургон. Марина, прислонясь спиной к
дверце, курила.

- Марина, вы...

- Я подумала, что вдруг понадоблюсь вам.

- Мне так неловко, я втравил вас в эту историю.

- Вам больно? - Она провела ладонью по щеке Вадима.

И он внезапно прижался к этой ладони, мягкой, пахнущей бензином,
табаком и неуловимой прелестью горьковатых духов.

- Давайте я отвезу вас, - сказала она.

- У меня машина...

- Лучше я. Только за руль я вас не пущу.

- Спасибо.

В салоне машины пахло теми же горьковатыми духами. Вадим откинулся на
сиденье и ему внезапно захотелось курить. И он вспомнил, что не курил весь
вечер.

Они въехали в Столешников, полутемный и поэтому особенно красивый.

- Это мой дом, - сказал Вадим. - пойдемте попьем кофе.

- К ьзм? - удивленно спросила Марина.

- Конечно, ко мне.

- А как воспримет ваша жена столь поздний визит незнакомой дамы:

- А у меня нет жены. У меня есть сосед Валера Смагин, дивный парень,
киносценарист.

Марина повернулась к Вадиму и посмотрела на него долго и внимательно
Потом открыла дверь и сказала:

- Что ж, пойдем знакомиться с соседом киносценаристом.

Поднимаясь по лестнице, Вадим мучительно пытался вспомнить, все ли в
его комнате в порядке, но было поздно, они уже подошли к двери.

- Прошу, - он посторонился, пропуская Марину.

Валерка был занят любимым делом, он сидел в кресле под телефоном,
висящим на стене, поставив на маленьком столике пепельницу из снарядной
гильзы. Рядом лежала пачка сигарет и зажигалка.

- Да. дорогая, конечно, он был не прав... - басил Валера в трубку.

Увидев Марину, он ошалело замолчал, потом проговорил скороговоркой:

- Ниночка, приехал мои режиссер из Ташкента, я позвоню позже.

Он бросил трубку на рычаг и вскочил.

- Орлов, что у тебя с головой и где ты взял это чудо?

- На улице, - ответила Марина, - все произошло на улице.

- Минутку, - Смагин скрылся за дверью своей комнаты.

- Входите, Марина, - Орлов пропустил ее вперед и зажег свет.

Слава Богу,в комнате все было в порядке.

Валера появился через минуту. Он был в новых пронзительно-синих
джинсах, роскошных черных мокасинах и в рубашке, напоминающей форму
латиноамериканских генералов. Она была затейливо украшена нашивками,
погонами, карманами и эмблемами.

- Ты словно в Дом кино собрался, - уязвил его Вадим.

- Ты грубый человек, я пригпел произвести впечатление на да.му. Меня
зовут Валерий Смагин, я разведен.

- Вы считаете это достоинством? - спросила Марина.

- Нынче спрос на одиноких мужчин. Разве я ке прав?

- Правы.

- Валера,у нас есть чего закусить?

- Конечно. Ты утром дал мне десятку, и я как проворный фуражир кое-чего
достал. У меня даже есть коньяк.

- Я, к сожалению, за рулем. - развела руками Марина.

- Святое. Зато я организую замечательный кофе.

- Ты развлеки Марину, а я пойду приведу себя в порядок.

- Меня не надо развлекать, Вадим, я лучше помогу Валере.

- Маринз. помогите мне снять повязку.

- Зачем?

- У нас есть пластырь, и ссадину на лбу лучше заклеить им.

- У нас есть все, - усмехнуж- Валера, - все, что надо для оказания
первой помсит чемпионам по прикладным видам спорта.

- А такое часто бывает? - прищурилась Марина.

- Бывает. Один раз его собирали по кускам.

- Пойдемте в ванную, Вадим, - Марина повернулась к Орлову.

- Сейчас, я только возьму во что переодеться.

- Да, - со знанием дела констатировал Смагин, - костюм можно выкинуть,
а жаль.

- Жаль, - усмехнулся Вадим, - я за ним аж в какое-то Орехово-Кокосово
ездил и еще в очереди промаялся полдня.

- А разве офицеры милиции не пользуются преимущественным правом захода
через задние двери? - усмехнулась Марина.

- Возможно, и есть такие, - жестко ответил Вадим, - но их надо гнать из
милиции и судить.

Марина внимательно посмотрела на него.

- Пойдемте, - сказала она.

Ванная комната удивила ее ухоженностью и чистотой.

- Садитесь, - сказала она, - на край ванны.

Она намочила повязку, умело разбинтовала, протерла рану перекисью.
Крови почти не было, но шрам наверняка останется.

- У вас останется шрам, но ничего, это украшает мужчину, - пошутила она.

- А вам нравятся мужчины со шрамами? - Вадим следил за ее пальцами,
ловко режущими пластырь.

- Я врач, мой милый сыщик. Врач. Я предпочитаю, чтобы их не было. Я три
года работала в Афганистане, там я насмотрелась на шрамы.

Вадим совершенно иными глазами посмотрел на эту тонкую и красивую
женщину.

Вот откуда у нее почти мужское спокойствие и решительность. Странная
штука жизнь. Ведь случайная пуля душмана могла попасть именно в нее, и
тогда не было бы этого вечера, наполненного предчувствием счастья.

Они ели тосты с сыром и колбасой и пили кофе. Никогда еще Вадиму кофе
не казался таким вкусным. Они с Валерой налили по рюмке коньяку, и ему
стало тепло и хорошо.

И вдруг зазвонил телефон.

Вадим автоматически взглянул на часы- было ноль тридцать.

Телефонный звонок, словно плетка, стеганул Марину. Неужели опять он
уедет в свой непонятный мир, где, как в кино, стреляют из пистолета, режут
ножами, бьются на машинах. Мир, в котором в любой момент может погибнуть
этот красивый, умный, отважный человек.

- Орлов, - Вадим поднял трубку.

- Слушай, Орлов, - услышал он бойкую скороговорку сестры. - Что ты там
творишь? Ко мне приехала вся в слезах Ларочка Лесоковская, тебе знакома
эта фамилия?

- Знакома.

- Ты сошел с ума. Врываешься в дом, оскорбляешь известного
композитора...

- Лауреата.

- Да, представь себе и лауреата тоже. Твоя ирония неуместна.
Устраиваешь погром, грозишь, хамишь. Ты позоришь семью. Меня, Славу,
Нинку. Тебе закроют двери в приличные дома.

- Если ты считаешь приличными домами те, где скупают краденое, то
пускай закрывают. Вот что, Алла, ты не звони мне больше по поводу своих
светских знакомых.

- Ты идиот, у них связи, я умоляла ее не писать на тебя телегу...

- Пусть пишет, - Вадим бросил трубку.

- Дорогая сестра? - спросил Валера.

- Именно.

- Пытается влиять на ход следствия?

- Что-то в этом роде.

Марина, сидя в кресле, курила, наблюдая за этими людьми, которые
внезапно стали для нее понятными и близкими. Она вслушивалась в веселую
пикировку мужчин, чувствуя по-женски, что эти два человека за веселой
иронией скрывают глубокую нежность друг к другу.

Ей было хорошо в этой комнате, так нс похожей на квартиры многих ее
знакомых. И так не похожей на квартиру Бориса. Он жил в вылизанном,
обставленномдорогой мебелью музее. Из каждой командировки за рубеж он
привозил веши, придававшие его жилищу респектабельность и подчеркивающие
положение хозяина.