Чтение 33–й страницы книги ~Опасная тихоня~

подбородком в наборный дворянский паркет, и в носу у меня щекотало от пыли.
(Только бы мне не расчихаться!) А в полуметре от меня подозрительно
неподвижно лежал Пашков, ну совершенно не шевелился. Мне даже стало как-то
нехорошо, тем более что странный хлопок и звон стекла наводил на кое-какие
мысли... В окно что-то бросили? Или, Господи твоя воля, неужто выстрелили? А
вдруг Пашкова убили и рядом со мной мертвец? Я хоть и не падаю в глубокий
обморок при виде мышки под комодом, но и так запросто лежать под бочком у
покойника тоже не приучена... Так жив Пашков или нет? Черт, окликнуть его,
что ли...

Но Викинг меня опередил, он склонился над Пашковым, как заботливая мать
над дитятей, и участливо осведомился:

- Игорь Сергеевич, вы как, в порядке?

- Нормально, - мужественно отозвался Пашков, однако головы не поднял. -
Что это было?

- Снайпер. Это стрелял снайпер! Наверное, из дома напротив, - пробасил
Викинг, - промазал.., гад.

Опа! Вот это финт, только снайперов мне и не хватало. Что за дела, мы так
не договаривались! Я, между прочим, на должность пресс-секретаря нанималась,
и такие штучки в моем контракте не предусматривались. И вообще...
Получается, что угрозы и подслушивающие устройства вовсе не трюки, а все на
полном серьезе? Весело, ничего не скажешь. Пока я разыгрываю из себя
благородную частную сыщицу, буквально под моим носом прокручиваются совсем
не виртуальные сценарии с вполне всамделишными снайперами. И пулька,
"которая просвистела и ага", запросто могла достаться мне. По чистой
случайности, конечно, потому что предназначалась она, без сомнения, нашему
лучезарному кандидату в губернаторы, но вряд ли мне от этого было бы легче.
Вы как хотите, а я еще не готова к загадочной улыбке на остывших губах и
цветистому некрологу в "Губернском вестнике".

Но пока я была еще жива, а посему лежать бревном на полу мне порядком
поднадоело. К тому же тело у меня затекло от неподвижности. Поэтому-то я и
попыталась расположиться со всем возможным в подобных обстоятельствах
комфортом, для начала повернувшись на бок. И именно в процессе этих
перемещений рука моя внезапно коснулась чего-то мокрого и теплого. Какая-то
жидкость. Интересно, откуда она взялась? Думать о том, что с кем-то из
пашковской "команды" со страху случилась неприятная неожиданность, мне
совершенно не хотелось, однако ладонь я поднесла к лицу не без некоторой
брезгливости. Что-то темное, странно... Тогда я осторожно подняла голову и
огляделась.

Смотреть на валявшихся на полу в самых разнообразных позах пашковских
соратников было очень забавно. Их словно взрывом разметало по полу. Я
медленно обвела комнату привыкшими к темноте глазами и обнаружила, что
Венька, несмотря на грозные окрики Викинга, продолжал сидеть за столом -
один из всех, надо же какой смельчак! - уронив голову на руки как бы в
глубокой задумчивости. Тоже мне, нашел время. Или он заснул? Но это уже
полный абсурд. Прокрутив в голове все вышеозначенные варианты, хоть как-то
объясняющие странности Венькиного поведения, я заметила лужу, растекавшуюся
по лаковой столешнице вокруг плешивой Венькиной головы. Подумала, что бы сие
могло означать, и тут меня бросило в жар, потому что я наконец поняла, в чем
моя рука - в крови! В Венькиной!!!

Глава 17

Просто не знаю, с чего и начать, ибо в голове такая сумятица, что мне
трудно найти слова для ее описания. Кроме того, я хоть и эгоистка, как и
большинство нормальных гомо сапиенсов, но не до такой степени, чтобы
увлеченно заниматься самоанализом в двух шагах от трупа. И совсем не
принципиально, что труп этот известного пройдохи Веньки Литвинца, к которому
я всегда относилась достаточно критично, а принципиально лишь то, что в
правом Венькином виске маленькая дырочка в уже запекшейся крови.

С того момента, как я поняла, что пуля, изначально предназначавшаяся
Пашкову, продырявила Венькину голову, прошло чуть больше часа. Чего за это
время только не произошло! В кабинете уже перебывала чуть ли не вся
областная милиция во главе с генералом, не проронившим ни слова. Всех нас,
включая и самого Пашкова, немедленно взяли в крутой оборот. Вопросы,
вопросы, вопросы...

Похоже, мне достался самый усердный и въедливый из наших местных
пинкертонов, которого к тому же я немного знала, и не с самой лучшей
стороны, - некто лейтенант Чибисов, парень лет двадцати восьми. Кстати, он
мог бы показаться вполне симпатичным, если бы не обстоятельства нашей
прошлой встречи. Тогда, приблизительно год назад, я занималась так
называемым журналистским расследованием очень некрасивой истории. У меня
были серьезные основания полагать, что оперуполномоченный Чибисов не очень
церемонится с подозреваемыми и именно по его милости, покидая гостеприимные
стены местного СИЗО, они частенько недосчитываются зубов. А более всего,
разумеется, обидно тем, с кого подозрения снимают. Репутация вроде не
пострадала, чего не скажешь о физиономии. Разбиралась я тогда с этим
Чибисовым долго и нудно, парочку выбитых зубов он даже признал, но угрызений
совести по этому поводу не выказал. А кончилось все тем, что
непосредственное начальство "стоматолога" в погонах прочитало мне лекцию про
то, какой храбрый оперативник этот Чибисов, и еще про то, что если из-за
каждого паршивого зуба они будут поднимать хипеж... Короче, дальше вам все
ясно. Правда, разоблачительную статейку я тем не менее накропала, но особого
переполоха она не наделала.

И вот теперь этот самый Чибисов уже сорок минут сверлил меня злыми
воспаленными от бессонницы глазами, словно это я, а не какой-то не очень
меткий снайпер виновата в том, что его рабочий день затянулся на
неопределенное время, и выпытывал, что я видела, что слышала, где находилась
в момент выстрела и так далее. Я терпеливо удовлетворяла его
профессиональное любопытство, хотя буквально валилась с ног от усталости. А
тут еще эти снующие туда-сюда люди, громкие голоса, выкрики - совершенно
невозможно сосредоточиться.

- Вы кого-нибудь подозреваете? - спросил он меня, когда я уже стала
надеяться, что запас его вопросов истощился.

- Что? - Я даже вздрогнула.

- Вы кого-нибудь подозреваете? - повторил Чибисов. - У кого, грубо
говоря, был зуб на вашего шефа?

Насчет зуба - это у него неплохо получилось, я даже несколько
взбодрилась, а Чибисов, видимо осознавший двусмысленность своего вопроса,
поправился:

- Кому было выгодно его устранение? - Похоже, он тоже ни минуты не
сомневался, что настоящей мишенью для пули был Пашков, а не Литвинец.

Я могла бы, конечно, сказать, что "зуб" был даже у меня, но, естественно,
благоразумно умолчала. Пожала плечами и ответила философски:

- Наверное, кому-нибудь было выгодно, враги есть практически у каждого.

- Но убивают-то не каждого, - хмыкнул Чибисов.

- Вам виднее, - буркнула я и зевнула, прикрыв рот ладонью.

Смазливая физиономия "стоматолога" побледнела, а вот глаза, как у быка,
налились кровью.

Он заглянул в свой блокнот, как оказалось, для того, чтобы уточнить мое
отчество.

- Капитолина.., м-м-м... Михайловна, должен вас предупредить, что отказ
от сотрудничества со следствием обычно производит на меня неприятное
впечатление.

- А разве я отказываюсь? - Первый раз слышу такой юридический термин -
неприятное впечатление! И вообще, на что, интересно, он намекает? На то, что
я тоже могу кое-чего недосчитаться? Например, на верхней челюсти? Не думаю,
чтобы это мне было к лицу, как одному сладкоголосому певцу.

- По крайней мере, мне так кажется, - желчно отозвался сыщик.

Может, это тонкий намек на то, что в случае моей несговорчивости
подозрение на меня же и падет? Я, конечно, имею кое-какие представления о
специфических особенностях отечественного сыска и все же сильно сомневаюсь,
что кому-нибудь удастся доказать, как это я умудрилась одномоментно стрелять
в окно с улицы и нюхать пыль на полу пашковского кабинета.

Я хотела сказать: "Когда кажется, нужно креститься", но сочла за лучшее
прикусить язычок. Обстановка не располагала. Лучше уж я буду отвечать на его
вопросы, в меру своих сил, разумеется. Но такая возможность представилась
мне не вдруг, потому что дверь в приемную распахнулась - ногой здоровенного
типа в камуфляже. Таким же манером он "взял" и следующую - в кабинет Пашкова
- и уже там громогласно объявил:

- Стреляли с чердака жилого дома, того, что через дорогу, с башенками на
крыше. Киллер бросил там "СВД", собака взяла след и довела до соседнего
двора. Видно, там его ждала машина.

Чибисов, который, конечно же, все это слышал не хуже меня, сразу
погрустнел. Можно подумать, он сильно рассчитывал, что киллер только и
дожидался, когда за ним явятся и поведут под белые ручки, и теперь переживал
жестокое разочарование. Тем не менее уже через минуту этот зануда снова
начал меня пытать.

- А с пострадавшим.., этим... Литвинцом вы давно знакомы? - Наконец
очередь дошла и до Веньки, для которого третьи выборы стали последними. Пли
они все-таки были четвертыми? Впрочем, не так уж это важно теперь, когда
Веньку упаковали в черный пластик.

Врать я, конечно, не могла, хотя и отдавала себе отчет, что последует за
тем, как я скажу, сколько лет я знаю Литвинца.

Так оно и вышло. Едва сыскарь услышал заветную цифру "десять", его совсем
было потухшие глазки разгорелись и он принялся вытряхивать из меня
информацию с особенным рвением.

- При каких обстоятельствах вы познакомились?

- Мы вместе работали на областном радио около года. Покойник ведь местный
уроженец, если вы не в курсе. Потом он уехал в Москву, и с тех пор мы не
виделись, - пробубнила я без выражения и красноречиво посмотрела на своего