что отделение моё, как и вся пятая учебная рота "Танненберга", - десант только
по названию, а в остальном даже какие-нибудь ополченские части справились бы
лучше.
слушала меня, словно древние греки - Гомера или гордые римляне - Овидия с
Вергилием.
заднице лупили?..
залезли?..
постель.
Спросила, просто и прямо:
идти было некуда. Не покажешься же в Новом Севастополе, где меня каждая вторая
собака знает, в имперской форме, с проклятым черепом на рукаве!
красней, не красней, я к тебе приставать не буду, - Гилви рассмеялась, и смех у
неё получился почти что натуральным. - Завтра у всех внеплановый выходной. Мне
в штаб тоже тащиться не надо. Можно отоспаться. Ты когда последний раз спал
вволю, Рус? Чтобы никто не будил, "подъём, обезьяны!" над ухом не орал?
самого рождения, - в тон ей ответил я.
оставалась запертой. Изнутри.
Потом отправился в тир. Хорошо, что патронов на учебные стрельбы у нас не
жалели. Любой солдат батальона в любое личное время, помимо обязательных
занятий, мог явиться сюда и стрелять хоть до посинения.
"всегда двенадцать".
штабс-вахмистр. - Девяносто из ста на пятидесяти метрах, неплохо. Но спорим на
сто добрых имперских марок, обер-ефрейтор, что я выбью девяносто пять?
мастер-наставник! Сто марок - слишком много для меня. - Я улыбнулся, стараясь
свести всё к шутке.
хохотнул вахмистр. - Ну, тогда давай, если ты выбьешь сейчас девяносто пять - с
меня двести марок, обер-ефрейтор.
давно и тщательно пристреляна, и я брал чуть ниже и левее "яблочка" - пятый
"манлихер" имеет обыкновение задираться вправо-вверх.
восьми. Первые три, я не сомневался, стоили каждый не меньше девятки, но теперь
запас прочности растаял. Сделал глубокий вдох, осторожно повёл стволом.
Ошибается тот, кто считает, что винтовка должна лежать в руках, как влитая.
Может, так и стреляют настоящие снайперы-профессионалы, но я всегда стрелял "с
ходу", когда ствол чуть-чуть гуляет - что неизбежно, а задача стрелка - что
называется, нюхом почуять, когда наступает время по-настоящему нажать на спуск.
и хорошо. А вот восьмой я опять сорвал. Да так по-глупому, что чуть не хватил
"манлихе-ром" оземь. Вахмистр был, конечно, врагом, но тем меньше мне хотелось
позориться. Перед врагом особенно.
стрельбище, что у меня на рукаве - проклятый серебряный череп и что рядом
башней торчит господин штабс-вахмисгр-наставник. Настоящий, без дураков,
профессиональный убийца. Который лично жёг восставшие города, наверняка лично
пытал и убивал. Не говоря уж о насилии.
вместо фанерной мишени, и последние две пули я отправил словно в бою, одну за
другой, чуть ли не очередью.
я думал, дольше целиться станешь, обер-ефрейтор. Не поторопился ли? А то
смотри, я пива много выпить могу, когда устав разрешает, - он хохотнул.
Очевидно, это должно было означать остроумную шутку.
стали. Пришлось тащиться на своих двоих.
мою мишень - с напрочь вынесенной "десяткой". Кроме одной большой дыры в
центре, мы увидели всего две других - "девятку" и "восьмерку", не поймешь, то
ли с четвёртого выстрела, то ли с восьмого.
своём взводе, двух сотен из собственного кармана не жаль. Короче,
обер-ефрейтор, раз ты такой крутой, будешь у меня отныне заместителем по
стрелковой подготовке. Уяснил? И чтобы через два месяца у тебя Раздвакряк
выбивал бы не меньше восьмидесяти пяти!..
скверно и кисло. Мне приятна была его похвала. Похвала врага. О чём я никогда
не должен был забывать. Я окружён врагами. Я здесь, чтобы сделать карьеру, но я
обязан постоянно помнить, среди наследников каких традиций мне пришлось
служить. И я даже не могу сказать "выпало" - я сам выбрал свою судьбу.
кого-нибудь другого! Собственно говоря, мы, русские, всегда этим и
отличались... Может, потому у нас и осталось всего ничего планет. Уже
упоминавшиеся Вольный Дон, Славутич - и всё. Но это - планеты тяжёлые,
рудничные, там если что-то и растёт - так только в оранжереях, в шахтах -
радиация, и жить там не слишком комфортно. До защитных куполов дело не дошло,
хотя, по совести-то говоря, возвести бы их там следовало. Но эти планеты упорно
дрались, когда имперцы вознамерились прибрать их к рукам, куда более упорно,
чем, например, мы - и соответственно там до сих пор осадное положение, и лишь
всего год как им разрешили свободное перемещение в пределах нашего сектора, не
более.
закрыты.
не доведут. Кончится всё ведь тем, что её возьмут и сошлют на Сваарг, сошлют -
потому что военно-полевые суды у нас давно отменены, и скорее всего их возьмут
ещё на подготовке какого-нибудь теракта, а не после его совершения. Поэтому на
смертную казнь им просто не хватит. Да и все знают - пожилой уже кайзер терпеть
не может высшей меры и почти всегда пользуется правом помилования, заменяя
расстрел вечной каторгой.
"дежурные" лампочки. Всё-таки дикари мы, и больше ничего. Ни до чего более
совершенного так и не додумались, а туда же - покорять космос, лезть в другие
миры... и когда в этих мирах мы встретим нечто подобное тому, с чем нам
довелось столкнуться на Зете-пять, боюсь, как бы не пришлось горько
раскаиваться.
детские нелепые стихи. Хотя тогда они казались мне искренними и идущими от
сердца. А теперь - теперь я ничего не делаю от сердца. Я чужой среди чужих и
чужой среди своих. И ничего тут не поделаешь.
армию. Прикидываться своим в доску рубахой-парнем. И даже наедине с самим собой
не решаться беззвучно прочесть свои собственные стихи.
экспедиции на Зету-пять батальон "Танненберг" столкнулся с крупными силами
биоморфов. Повторяю: были замечены крупные силы биоморфов. Скорее всего имела
место спонтанная ненацеленная метаморфоза. На планету переброшен Сорок восьмой
моторизованный корпус генерал-оберста Отто фон Кнобелъсдорфа, в составе 3-й и
11-й танковых дивизий и панцергренадёрской дивизии "Гроссдойчланд". Батальон
"Танненберг" тем не менее официально находится на отдыхе. Потери батальона:
один убитый и около сорока легкораненых.
надёжных источников в штабе батальона.
время к вам будет переправлен новый сотрудник. Он передаст дальнейшие
инструкции. Они не могут быть доверены даже этой связи.
Корнев Павел
Лондон Джек
Шилова Юлия
Андреев Николай
Конюшевский Владислав
Белогорский Евгений