минут ей стало легче, сведенные будто судорогой мышцы расслабились и
разжались, озноб прекратился.
халат и ушла в комнату. Включила телевизор, но тут же с раздражением
выключила его. По одной программе какойто тип с утомленным светской
жизнью лицом многозначительно пел: "Давай вечером умрем весело - поигра-
ем в декаданс". По другой шла очередная мыльная опера. По третьей - фут-
бол. По четвертой - что-то совершенно невообразимое, с кривляющимся пат-
латым шоуменом.
мала она, раскладывая диван и доставая из тумбы постельное белье. - Ты
даже не представляешь, что здесь у нас творится. Ты меряешь наших людей
какими-то несуществующими мерками, которые годятся только для сказочных
героев и романтических принцев. Ведь если мне не нравится то, что пока-
зывают по телевизору, а это все равно показывают, причем по всем кана-
лам, значит, большинству-то нравится. Выходит, в нашей стране
большинство - это люди, которым нравится этот патлатый идиот с плоскими
шутками, эти бесконечные клипы с примитивными певцами в заклепках и
браслетах, эта реклама, от которой хочется повеситься. Мы теперь такие,
мама, озлобленные и тупые, а ты продолжаешь мерить нас христианскими по-
нятиями "добрый" или "злой". Мы с тобой, наверное, уже никогда не поймем
друг друга. Мы стали совсем чужими и далекими".
кала.
заглянул в глаза девушке. Нет, как он и ожидал, она снова не приглашает
его к себе домой. Он по-прежнему должен оставаться в положении поклонни-
ка-ухажера, а не жениха, который еще неделю назад, если бы не глупая
случайность, стал бы законным мужем. Ну почему все так? Почему?
мерзавец. Эленька, любимая моя, я ни капельки не ревную, я никогда не
упрекну тебя, клянусь. Ну забудь ты все это.
в квартире, оставив жениха на лестнице.
зет, а? Все шло так гладко, так ровно, и вдруг это убийство дурацкое,
которое все сломало. Свадьбу отложили, а теперь еще вмешался этот Марат
со своими деньгами и богатейскими замашками.
сять, сто, тысячу раз прав! Каждое его слово - правда, против которой и
возразить нечего. Поэтому и выглядел он, Турбин, так жалко вчера на да-
че, когда явился Марат Латышев, что не нашлось аргументов против совер-
шенно правильных его слов. Валерий был согласен с ним полностью, готов
был подписаться под каждым его словом, поэтому не спор у них получился,
а монолог праведного Марата и избиение грешного младенца Валерия. Только
толку-то от этой правды...
умел и всего боялся, было ему семнадцать лет, а женщина была лет на де-
сять старше. Она была терпелива и деликатна, понимая, что имеет дело с
неумелым мальчишкой.
Какой тебе интерес возиться со мной?
даже, как сказать. От тебя волна идет. Женщина смотрит на тебя и начина-
ет тебя хотеть. Знаешь, это редко встречается, очень-очень редко, обычно
с женщиной нужно долго работать, трудиться, чтобы она тебя действительно
захотела, по-настоящему. Поэтому мужчины придумывают тысячи всяких хит-
ростей и технических приемов для этого. А тебе ничего такого не нужно.
От тебя такая мощная волна идет, что уже больше ничего не требуется,
только потенция.
зала, и принялся набираться опыта. Уже через год до него полностью дошел
весь смысл сказанного той женщиной. Еще полгода ушло на то, чтобы осмыс-
лить понятое и составить собственную систему ценностей, сообразуясь с
открытым в себе природным даром.
хорошие книги и хорошие картины, умная образованная мама, которая могла,
не заглядывая в учебник, объяснить любую тему по любому предмету вплоть
до десятого класса. В плане интеллекта мама была авторитетом непререкае-
мым, ибо обладала широчайшей эрудицией. Валерик рос в убеждении, что
главное в жизни - развитый интеллект и полученные знания. Тогда можно
овладеть любой профессией и добиться любой цели. Школу он закончил с зо-
лотой медалью.
лит добиваться тех же самых целей, но другим, гораздо более приятным и
гораздо менее обременительным способом. Так что же, все было зря? Пропу-
щенные вечеринки, непосмотренные кинофильмы, неперецелованные однокласс-
ницы - все эти жертвы во имя учебы и знаний, все это было зря? Можно бы-
ло ходить гулять по вечерам до поздней ночи, пить вино тайком в беседке,
тискать захмелевших девчонок, а то и не тискать, а коечто посерьезнее,
играть в карты, бегать в кино вместо уроков. Можно было прожить нор-
мальное среднестатистическое детство со всеми детскими радостями и под-
ростковыми глупостями, с умеренным, "в кайф", мелким хулиганством, - ко-
торое так хорошо помогает сбрасывать излишки энергии, с ранним смешным
сексом, легкой выпивкой и яркой бравадой. Все, оказывается, можно было,
и результат был бы тот же. Потому что секретарь приемной комиссии инсти-
тута, куда Валерик поступал учиться, молодая партийная активистка, не
достигшая тридцати лет, и без всех его отличных оценок и "медалирован-
ных" знаний сделала все как надо, включила Турбина в список тех, кто при
любых условиях должен был стать студентом. И сделала это без всяких
просьб с его стороны после того, как провела с ним наедине не более пят-
надцати минут. За эти пятнадцать минут, что они пробыли на черной лест-
нице, у двери на чердак, она получила все, чего недополучала на протяже-
нии шести лет замужества, а он - очередной опыт: женщине важен сам факт
достижения оргазма, а не способ, которым он достигается. Этот опыт ему
больше никогда не пригодился, ибо с потенцией у Валерия Турбина проблем
не было.
рал узкую, ту, которая его интересовала больше всего. Профессора, оценив
его хорошие способности, советовали заняться социологией, а еще лучше -
политологией.
ро, и тогда остро потребуются аналитики, комментаторы, советники, кото-
рые владеют материалом, - наперебой увещевали они. - Вы будете нарасх-
ват. Это же слава и деньги.
мать вышла на пенсию, а он вырос, они стали переезжать с квартиры на
квартиру, меняя большую площадь на меньшую с доплатой, потому что денег
на жизнь не хватало. Стипендия, даже повышенная, какую он получал, была
до смешного маленькой, но мать и слышать не хотела о том, чтобы сын бро-
сил учебу и начал работать. Нищета стояла Валерию поперек горла, он хо-
рошо помнил свое сытое и красивое детство среди старинных книг с золотым
тиснением на переплетах и дорогих картин с автографами художников. Он
понимал, что все это было продано, чтобы вырастить его, кормить хорошими
натуральными продуктами с рынка, а не отвратительной химией из ближайше-
го магазина, возить его каждый год на море, в Прибалтику, снимая на все
три месяца целый дом, а не крошечную конурку с двумя койками. Стоило это
безумных денег, но мать шла на такие траты, чтобы три месяца летних ка-
никул превращались не в три месяца лишений, унижений и стесненного поло-
жения, когда не знаешь, можно ли сюда ступить и здесь сесть, а в три ме-
сяца полноценной и полнокровной жизни, с книгами, которые брались с со-
бой чемоданами, с мольбертом и занятиями живописью, с телевизором и про-
игрывателем, на котором мама крутила свои и его любимые пластинки.
его здоровья и благополучия. То, что он должен найти свою золотую жилу,
сомнению не подвергалось. Но путей было два.
которых его воротит, и в скором времени добиться положения и известнос-
ти, должностей и денег, вполне приличных денег, достаточных для того,
чтобы дать матери хотя бы несколько лет достойной и пристойной старости.
хорошо знает, но в чем еще такая бездна непознанного - древними греками.
Изучить как следует, а не по верхам, древнегреческий и читать их в ори-
гинале, наслаждаясь слогом, стилем, глубиной и неожиданностью мыслей,
остротой суждений и язвительностью оценок. Кому сегодня нужны древние
греки? Кого они интересуют? Поистине, есть науки, которые являются уде-
лом только богатых. Ибо нищий, занявшийся древними греками, так и сдох-
нет в нищете под забором, потому что древними греками не заработаешь се-
бе даже на костюм, в котором можно выйти на трибуну университета и про-
читать лекцию об этих самых древних греках. Нищий должен заниматься хи-
мией и биологией, чтобы ставить свое дело в пищевой или текстильной про-
мышленности, нищий должен становиться юристом или экономистом. А древних
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Каргалов Вадим
Якубенко Николай
Круз Андрей
Посняков Андрей