базы. Прибывший американец из Пентагона обнаружит на месте лаборатории
только нагромождение камней. Или лучше дождаться его?
приедет инспектор. Американцы будут вынуждены очень осторожно, не привлекая
внимания, расследовать подробности инцидента. А лишние два-три дня форы
албанцу не помешают.
тонны пластиковой взрывчатки превратят лабораторию в пыль, а обрушенные
перекрытия не дадут пробиться дальше верхнего этажа. Б любом случае, чтобы
разобрать завалы, потребуется года два.
швейцарских клиниках, больше похожих на пансионаты, чем на больницы, о
происхождении денег не спрашивают. И делают человеку такую внешность, какую
он заказывает. Мало ли прихотей у богатых!
чем без них.
подготовить для приема объектов блок номер семь.
линии, обозначающей дорогу, маленький трилистник, в точности повторяющий
изображение марихуаны с агитационного плаката из наркологического
диспансера.
даже с флагом на капоте и криками "За великую Албанию!". Замочат тут же,
как только свяжутся с натовским командованием. Соответственно, Орлате трэба
объехать. И лучше всего с юга... Тут очень приличные проселки. Однако через
реку переправляться все равно придется. Интересно, мосты там есть? Судя по
карте - да. А на самом деле? Ну, поживем - увидим..."
медленно двинул дальше.
дорогу, биолог приободрился. Ям и колдобин не стало меньше, но заметно
поубавилось воронок от снарядов. И немудрено - в смысле сокрытия среди
жиденьких сосен и акаций воинского контингента лесок не выдерживал никакой
критики, к югославская артиллерия по нему не била.
остановился.
автомат. Двигатель он не глушил, но даже если бы мотор не работал, то
тишина вокруг говорила сама за себя. Человека убили недавно, однако убийцы
успели уйти на приличное расстояние. Иначе заполошенно орали бы лесные
птицы, напуганные выстрелами или криками. Природа очень чутко реагирует на
смерть.
темно-синем платье. В спине зияли дырки от пуль. Натекшая в пыль кровь
успела свернуться.
обязательно ощупывать мертвое тело, чтобы определить приблизительное время
смерти.
бежала вон оттуда, где примяты кусты и сломаны ветки. Метрах в десяти от
обочины он обнаружил россыпь гильз.
подошел к машине, выключил мотор и достал карту. - Ближайшее жилье в
четырех километрах. Долгонько она бежала... Хотя... Если она местная - а
других здесь не водится, - могла пробежать и больше. Черт! Не было печали.
Придется объезжать н хутор. По карте хрен сориентируешься, тропинки тут не
указаны. Болот нет, и то ладно. Как-нибудь прорвемся".
перевалил через два пологих холма, объехал озерцо, напрочь затянутое
зеленой ряской, и замер у подножия каменного столба.
"Калашников" и, вооруженный биноклем, забрался по уступам на верхушку
песчаного параллелепипеда.
дороги, белые стены трех длинных строений, зеленые прямоугольники грядок,
сероватая гладь узкой речушки, коричневый утоптанный двор, окруженный
частоколом новенького забора. Сельская идиллия.
нечто отнюдь не пасторальное.
Косова, ворвался на ферму Велитанлнчей около полудня, когда крестьяне
уселись за обеденный стол. Старый Збран только со брался прочитать молитву,
как с трех сторон выскочили бородатые грязные люди с автоматами наперевес.
натовской ракетой, которого неделю назад приютила фермерская семья.
Невзирая на возраст и грузное телосложение, священник стремительно выскочил
вперед и закрыл собою онемевших крестьян.
батюшка рухнул на землю, зажимая руками рассеченные металлической накладкой
губы.
бородача, но был сбит с ног двумя бросившимися ему на спину бойцами Алии.
стол, выворачивали руки и ломали ребра носками тяжелых ботинок.
и понеслась к лесу. Двое боснийцев бросились в погоню...
окровавленных людей и затолкали в амбар. После чего приступили к грабежу.
телевизором .со спутниковой антенной, коврами, магнитолой, ворохом одежды,
столярным инструментом. Боснийцы сновали по постройкам, словно оголодавшие
тараканы, отламывая все, что могли отломать, разбивая неприглянувшиеся вещи
и обмениваясь веселыми возгласами.
далеко не убежала. Пули оказались быстрее.
награбленное доставят в его дом в местечке Рудо, что находится на самой
границе с Черногорией, и родственники оценят предприимчивость боснийца. За
пять лет непрекращающихся конфликтов Алия стал самым богатым человеком в
своем селе, его близкие подчас не успевали распродавать все вещи, что он им
отправлял, и те громоздились под навесом, специально для этих целей
сооруженном во дворе. Односельчане боялись и уважали клан Алии, ставший в
деревне непререкаемым авторитетом. Даже мулла не смел сказать ни слова
против.
стоявшим на треноге посередине двора, и вывести из сарая пленных.
отец Платон и шестеро детей - подростков от восьми до тринадцати лет.
Четыре девочки и двое мальчиков. Алия чмокнул губами.
мальчиков, но сейчас у боснийца был выбор. И Алия остановил его на самой
маленькой девчушке лет девяти.
кресле-качалке.
командира.
много раз.
подвешивал за ноги после первого же гневного выкрика с их стороны. Сначала
он долго говорил, описывал своим жертвам все, что собирается с ними делать,
наслаждаясь ужасом в глазах беспомощных людей и своей властью. Казни иногда
затягивались на сутки.
кипяток, а медленно, по сантиметру опускать извивающегося человека в
пузырящуюся воду.
Можно было не спешить. Территория в радиусе пятидесяти километров
югославской армией уже не контролировалась, и помешать бос-нийцам никто не
в силах.
пребывал в отличном настроении, - поможет вам ваш Бог? Или будете просить
милости у Аллаха?
мусульманами. Иначе его прикончили бы в три секунды - посмей он высказать
хоть малую часть того, что ехидно бросал в лица пленных славян. Знание
Корана у Алии ограничивалось прочитанной брошюркой, автор которой призывал
последователей ислама старательно вырезать всех без исключения христиан, в
особенности православных. Брошюра была издана в типографии "Сторожевой
Башни", центра Свидетелей Иеговы в США, и являла собой нечто вроде
агитационного листка, разработанного специально отделом планирования