Чтение 33–й страницы книги ~Крестом и булатом: вторжение~

- Руслану надо помочь, - протянул Мелонов, разглядывая сидящих перед ним
двух прыщавых юнцов. - Этот Воробьев уже достал...

Проблема Руслана Пенькова заключалась в следующем: известного
педераста-демократа опять обидели статьей в "Комсомольской правде", обвинив
в пособничестве убийству, случившемуся больше года назад в темном подъезде
дома на канале Грибоедова. Пеньков, ничтоже сумняшеся, подал в суд и теперь
добивался выплаты ста тысяч рублей за "нанесенный моральный ущерб".

На пару с Пеньковым в суде выступал адвокат

Юлий Карлович Шмуц, славный тем, что еще в доперестроечные времена был
исключен из коллегии за поведение, позорящее звание защитника. Он обобрал
семью посаженного в камеру директора овощебазы, объясняя свои действия
необходимостью дать взятку прокурору, и даже уволок из гаража подзащитного
пять новых покрышек для "Жигулей", которые в тот же день загнал на
авторынке. А когда родственники подследственного потребовали деньги назад,
Шмуц сымитировал потерю памяти и напрочь отказался понимать, о чем речь.

- А кто этот Воробьев? - почтительно спросил один из юнцов.

- Сволочь первостатейная, - зло выдохнул Дыня. - Бывший военный
прокуроришка. Сейчас адвокатом у "Комсомолки" служит. Пенькова совсем
достал...

С Андреем Воробьевым у Руслана со Шмуцем это уже был не первый процесс.
Все предыдущие они проиграли. Адвокат с птичьей фамилией виртуозно
жонглировал статьями кодексов и юридическими прецедентами, в результате чего
манерному гомику приходилось раз в три месяца оплачивать судебные издержки.

Шмуц только икал и разводил своими загребущими ручками.

- Я вам дам адресок этого адвокатишки, - Мелонов порылся в куче бумаг на
столе. - Живет возле Чернышевской, на Чайковского... Дом номер тридцать
восемь...

- Там РУБОП рядом, - испугался второй юнец.

- Ну и чо?

- Боязно...

- Я могу другим поручить, - скривился Дыня.

- Не надо, - у первого юнца взыграла гордость. - Уделаем в лучшем виде.
Чо надо-то?

- Пугануть как следует, - Мелонов поджал толстые, лоснящиеся от недавно
съеденного гамбургера губы. - Рожу набить. И предупредить, чтоб не борзел.

- Говорить, за что?

- Обязательно. Пусть знает... Юнцы переглянулись.

- Сколько платишь?

- По три штуки, - Дыня извлек из ящика стола перетянутую аптечной
резинкой пачку мятых десятирублевок. - Держите...

Старший из парочки хулиганов сунул пачку в карман куртки.

- Сделаем. Когда надо?

- Вчера, - надулся лидер христианских демократов. - Дня за три
справитесь?

- Ну...

- Тогда идите...

Дыня подождал, пока юнцы выйдут на улицу, затем достал из ящика вторую
пачку, толще предыдущей, и бросил себе в дипломат. Пеньков заплатил за
организацию нападения на Воробьева двадцать тысяч, но по червонцу на рыло
восемнадцатилетним бакланам было слишком жирно.

Хватит с них и шести.

Причем на двоих.

А остальным четырнадцати Мелонов сам найдет достойное применение.

Лидер христианских демократов посмотрел на часы.

Полдень.

Через пятнадцать минут у него назначена встреча с председателем
общественного движения "За права очередников" Николаем Ефимовичем
Ковалевским, вместе с которым Дыня выступает в поддержку одного
малоизвестного кандидата в депутаты на предстоящих в октябре довыборах в
Госдуму по двести девятому округу.

Мелонов потянулся и развернул вощеную бумагу.

За четверть часа он успеет съесть еще парочку гамбургеров.

***

Ахмед Бицоев оказался орешком покрепче своего насмерть перепуганного
брата.

Когда его привели в чувство, облив водой из ведра, он тут же принялся
материться, плеваться во все стороны и бурчать под нос угрозы в адрес
казаков. Пришлось дать Ахмеду по роже.

Невоспитанный вайнах на полминуты замолчал, но по прошествии времени все
повторилось сначала. Правда, теперь чеченец не матерился и не плевался, а
выкрикивал лозунги.

Как на митинге в поддержку независимости Ичкерии.

Рокотову это быстро надоело, и он угомонил Бицоева тычком сложенных
копьем пальцев под ухо. Потерявший сознание чеченец затих.

Третий пленный, которому Влад в пылу ночного боя засадил кастетом в
грудину, в сознание не приходил. Дышал он неровно, с хрипами, и было ясно,
что без квалифицированной медицинской помощи до вечера он не дотянет.

Оставался последний.

Как поведал деморализованный Абдула, Бахтияр Шарипов исполнял в отряде
роль "смотрящего" и подчинялся напрямую Арби Бараеву. Соратникам по борьбе
из чужих тейпов полевой командир не очень-то доверял. Потому и отправлял с
каждой диверсионной группой своих дальних родственников, наделяя их
полномочиями командира отряда.

Бахтияру отвесили пару звонких оплеух и усадили спиной к стволу акации.

- Когда к вам в помощь придут основные силы? - с места в карьер начал
Рокотов.

- Вайнахи с гяурами не разговаривают, - гордо заявил Шарипов и отвел
глаза в сторону.

- Так, и этот туда же, - проворчал Веселовский.

- Нежелание говорить лечится быстро, - Влад достал тонкий шнур, на
котором через каждые пять сантиметров были завязаны узелки, и покрутил им у
носа Бахтияра. - Старинный испанский метод. Надевается на голову и
затягивается. Воздействует на определенные нервные узлы. Даже убежденные
еретики через несколько минут становились шелковыми... А это не поможет, так
я тебе, идиоту, в тройничный нерв иголку суну и начну поворачивать.

Шарипову было неведомо, что такое "тройничный нерв", поэтому он с
презрением посмотрел на перемазанного камуфлирующей краской парня.

- Я - вайнах. Меня не испугаешь...

- Анекдот на эту тему, - Рокотов отвлекся от связанного пленника и
повернулся к приятелям. - Приходит латыш из школы. Бежит к маме и говорит:
"Мама, мама! Сефотня мы проходили умножение. Нас спросили, сколько будет
тфажды тфа, и я перфый отфетил!". "Это не утифительно, Янис, - говорит мама.
- Феть ты же етинстфенный латыш ф классе!". Следующий день. Опять пацан
прибегает из школы. "Мама, мама! Сефотня у нас было прафописание, и я перфый
фее палочки нарисофал!". "Это не утифительно, Янис. Феть ты етинстфенный
латыш ф классе!". Третий день. "Мама, мама! Мы сефотня с мальчишками
пиписьками мерялись, и оказалось, что у меня самая тлинная!". "Это не
утифительно, Янис, феть тебе уже тфадцать три гота!"...

Алексей заржал, через секунду к нему присоединился Никита.

Не понявший шутки Шарипов зло сверкнул глазами.

- Вот так-то, - Владислав развернулся к Бахтияру. - Что же касается тебя,
то скоро тебе и меряться будет нечем.

Филонов присел рядом с пленником, рывком перевернул того на живот и
внимательно посмотрел на его руки. На среднем пальце правой руки у Шарипова
был вытатуирован перстень с залитым тушью прямоугольником, означавшим
полностью отбытый срок наказания, на безымянном - перстень с трехзубцовой
короной и тремя отходящими от нее лучами.

Авторитет.

Левую руку украшало изображение тигриной морды на тыльной стороне ладони.
В зоне принадлежал к "отрицаловке".

Никита нехорошо улыбнулся подмигнул Владу.

- Ща все будет!

Шарипов почувствовал, как лезвие ножа вспороло его брюки, и забился,
пытаясь перевернуться на спину.

- Я тебя в попу - вжик!

И ты больше не мужик! - пропел Филонов.

Бахтияр истошно заорал.

Никита резко расстегнул молнию на вороте комбинезона.

Лежащий вниз лицом Шарипов сей звук идентифицировал как расстегивание
ширинки и забился еще пуще.

Филонов поднял с земли короткое округлое полено и пощекотал им сведенную
судорогой задницу "гордого вайнаха".

Рокотов посильнее прижал Бахтияра к земле, не давая ему обернуться.

- Я тоже буду, - поддержал Никиту Веселовский и вжикнул молнией на
кармане своего комбинезона. - Давай разыграем, кто первый.

- Можно, - громко согласился Филонов. - Монетка есть?

- Грязные свиньи!!! - завизжал Шарипов. - Собаки!!!

- Не суетись, - Влад вдавил лицо чеченца в траву. - Мы же не звери. Даже
вазелин приготовили.

- Не хочу вазелин! - притворно заныл Веселовский. - Не те ощущения!

Филонов зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, и показал Алексею
кулак. Веселовский пожал плечами.

- Я все скажу, что вы хотите! - зарычал Шарипов, безуспешно пытаясь
вырваться из железной хватки биолога.

- Вот это другое дело, - обрадовался Рокотов. - Погодите, ребята... Наш
гость испытывает жгучее желание поделиться с нами своими мыслями. Так
сколько человек в отряде?