Чтение 33–й страницы книги ~Золотая девушка~

за поворот. До зарослей кустарника на дальнем берегу, по его подсчетам, было
метров двадцать. Бросив толстую палку на середину реки, он стал смотреть,
как ее сносит течением. Сорок секунд до середины изгиба. Опасно, но
возможно.

Вернувшись к "лендроверу", Трент достал монтировку, ножной насос, домкрат
и крестообразный гаечный ключ, разобрал запаску, выпустил воздух, снял
покрышку, чтобы вынуть камеру, накачал ее и оставил в "лендровере". Сняв
колпак заднего правого колеса, привязал к нему веревку и снова пошел вверх.

Набрав с полдюжины камней, Трент стал бросать их в заросли на дальнем
берегу. Определив расстояние, сложил веревку в бухту и мысленно прикинул вес
колпака. Первый бросок был неудачным - колпак зацепился за верхушки деревьев
и повис на них. Второй раз Трент не докинул, но в третий раз угодил прямо в
развилку дерева. Всем своим весом он натянул веревку - вроде бы держит. Он
подергал веревку вверх-вниз - полный порядок. Тогда Трент обошел вокруг
дерева, туго натянул веревку, чтобы за нее не зацепилось ничего из того, что
несло течением, и закрепил двойным морским узлом. Смотав остаток веревки в
бухту, он некоторое время смотрел на поверхность реки: несло в основном
сломанные ветки и небольшие кусты.

Он вернулся к машине, думая о Марианне. В "лендровере" ей, конечно,
безопаснее, но сама она будет чувствовать себя спокойнее, если тоже пойдет к
Пункту Английского Полковника. Ожидание слишком тяжело.

Трент тихонько разбудил ее и обнял, пока она просыпалась. Девушка молча
слушала объяснения Трента, потом, высвободившись из объятий, взглянула на
быстрое течение.

- Я с тобой. - Она перевела взгляд на Трента. - Так будет всегда. Я имею
в виду - нас...

Он подумал, хорошо было бы снова обнять ее. Но это не его путь и
несправедливо по отношению к девушке.

- Думаю, министры еще живы, - сказал он, - и мне удастся их освободить.

- Я пойду с тобой.

- Через реку - да, но не к дому. Я сделаю это сам.

- Я знаю. Это твоя работа. - Она была слишком измотана, чтобы вложить в
слова злость или горечь.

- Прости меня.

Трент завел мотор. Свернув с дороги и съехав в кювет, он направил машину
вдоль берега реки, к повороту. Пока он приподнимал машину домкратом,
Марианна сидела на корточках на берегу и смотрела в воду. Сняв почти
спустившее колесо, он выпустил воздух, вынул камеру и снова накачал ее,
потом разрезал веревку, закрепленную морским узлом, привязал один конец к
камере, затем конец запасной веревки - к дереву, чтобы ее не унесло
течением, а другой конец - ко второй камере.

- Готова? - спросил он у Марианны. Она кивнула.

- Прыгай так далеко, как только сможешь. Веревка будет действовать как
маятник, и течением тебя отнесет на дальний берег. - Понятно.

Он не стал больше ничего ей объяснять - ведь она смотрела на ветки,
которые несло потоком, уже минут пять и все понимала. Трент принес из
"лендровера" два пончо, свернул их.

Мимо проносило сломанную ветку. Толстую, тяжелую, с острыми концами.

Трент протянул Марианне камеру, и она ступила внутрь, не поднимая глаз.

- Раскачайся, насколько сможешь. Закрой лицо пончо.

Она выхватила пончо и прыгнула так быстро, что Трент не успел ее
остановить. Он видел, как ее подхватило течение. Веревка зацепилась за
что-то посередине реки. Трент взглянул вверх по течению. В свете фар
"лендровера" просматривался торчавший из воды тупой конец дерева. Острый
обломок ствола выглядел как связка ножей мясника.

Дерево зацепится за веревку, и Марианна попадет под зазубренный тяжелый
таран. Трент представил, как острый обломок ствола вонзится ей в лицо,
выдавит глаза. Кричать бессмысленно - рев реки заглушит даже звук трубы.

Трент схватил вторую камеру и бросился в реку. Оказавшись в воде, он тут
же поплыл. Он не думал, что успеет, но течение понесло дерево к нему. Он
схватился за ветку, немного подтянулся и надел камеру на зазубренный обломок
ствола. Камера вот-вот лопнет или порвется веревка. Ухватившись за ветки, он
подтянул к себе дерево так близко, насколько позволяла веревка, и накинул
петлю на обломанный конец ветки. Другой веткой его хлестнуло по лицу. Еще
мгновение - и дерево закрутится в бешеном водовороте, ветви затянут Марианну
под воду, и у нее не останется шанса на спасение.

Трент, подтянувшись, закрепился между ветвями дерева. Надо попытаться
превратить свое тело в руль и направить дерево к дальнему берегу. Течение же
развернуло верхний конец ствола в сторону "лендровера". Валы перекатывались
через голову Трента. Веревка удерживала дерево, действуя как маятник.
Толстый конец ствола отошел от дальнего берега, и теперь река свободна для
Марианны. Неожиданно давление ослабло - порвалась веревка! Но дерево уже
развернулось. Течение опять несло его к середине реки. Одна ветка ушла под
воду, подминая под себя Трента. Он стал пробираться по ней ближе к стволу,
сам не зная зачем. Дерево снова перевернулось, и голова Трента показалась из
воды.

На секунду он увидел дальний берег. Марианна, открыв рот, уцепилась за
какой-то корень. Трент понял, что она зовет его. Но дерево быстро неслось к
обломкам моста, и мужчина чуть не закричал от ужаса - он представил себе,
как стальная арматура вонзается в его тело. Ствол зацепился за что-то, на
минуту его вытолкнуло из воды, но река тут же освободила ствол и понесла
дальше. Еще двадцать метров - и показалось другое дерево. Его тоже тащило
течением, но оно не было полностью погружено в воду. В голове мелькнуло, что
река наверняка несет обломки стволов, которые могут проткнуть его; он
отцепился от "своего" дерева и отдался на волю волн. Что-то ударило его в
живот, отозвавшись болью в ребрах, легких. Он отчаянно пытался зацепиться за
плывущий мимо ствол, чувствуя, что срывает ногти. На секунду он встал на
ствол и нырнул в сторону берега, который был уже совсем близко. Удалось
ухватиться за какую-то ветку, но, ничего не видя от боли, он готов был уже
сдаться. Течение развернуло его параллельно берегу, и ноги ткнулись в грязь.
Из последних сил Трент выбрался под деревце, за ветку которого держался, и
упал, не чувствуя ничего, кроме боли.

***

Из бессознательного состояния Трента вывели отчаянные крики Марианны.
Осматривая берег реки, она пересекла главную дорогу, громко повторяя: "Где
ты?" - словно стараясь убедить себя в том, что он жив, только надо поискать.

Позади ревела река. Он лежал в кустах, ощущая на лице грязные брызги.
Встав на колени, он пополз от берега, не отвечая ей, но острая боль в правой
руке заставила его подняться на ноги.

- Сюда! - крикнул Трент и, прихрамывая, пошел ей навстречу по
заболоченному лугу. До поворота к Пункту Английского Полковника было около
полутора километров, но теперь он сомневался, что ему удастся их пройти.

Марианна остановилась в метре от него, если она взволнованна, он просто
ее обнимет. И тогда уже будет не в силах двигаться. Трент вдруг
почувствовал, что готов расплакаться. Но нет - он слишком стар для этого. Он
попытался вспомнить, когда плакал в последний раз. Слез не было, когда он
спрятался за денником, зайдя перед этим в кабинет отца, не было и после
того, как услышал выстрел. И он не плакал, когда полковник Смит сообщил о
смерти матери; он не чувствовал боли, а только пустоту и безысходное
отчаяние. "Усталость, - подумал он, - весело подшучивает над людьми".

- Привет, - сказал Трент. Марианна не ответила, и он продолжил:

- Хорошо, что с тобой все в порядке. - Он посмотрел на часы. - Пора снова
в путь. Солнце сядет через пару часов, а я хочу добраться до них засветло.

- Нет, - возразила она. Он чуть было не спросил: "Что - нет?" - но
вовремя спохватился.

- По-моему.., ты в игрушки играешь, - сказала она, словно отвечая на его
слова.

Марианна подошла к нему и, подняв руки, ухватилась за его куртку, и Трент
понял, что сейчас она признается ему в любви.

- В последние восемь месяцев, - тихо проговорил он, - я был яхтсменом по
имени Трент. А через месяц я, может, стану Ибрагимом Мухаммедом, у которого
три жены и две дюжины детей.., или Пеле, барменом баре для голубых,
полночным красавцем в шелковой рубашке.

- Я чувствую себя в безопасности... - начала Марианна, затем усмехнулась
и закусила губу, словно испугавшись, что у нее начнется истерика.

- В безопасности? - переспросил Трент. Это слово было самым неподходящим
для определения тех двух дней, что они провели вместе.

- С тобой, - продолжала Марианна. - Ты понимаешь, что я имею в виду. -
Она прижалась щекой к его груди. - Ты такой трус.

Он развернул девушку в сторону дороги, слегка опершись на ее плечо.

- Ты только помоги мне пройти поле, - сказал он. - А на гудроне я
справлюсь сам.

***

Потребовался почти час, чтобы преодолеть полтора километра до поворота к
Пункту Английского Полковника. Дважды приходилось останавливаться и ждать,
пока Трент преодолеет боль. Он даже порой подумывал оставить эту затею. Тучи
разошлись, на небе появились звезды. Ветер стих. Теперь он был не сильнее
легкого бриза, и только это заставляло Трента продолжать путь.

Они остановились, не доходя сотни метров до поворота.

- Не знаю, как ты доберешься до города, - сказал Трент. - Но тебе ничто
не грозит. Ты - крестьянская девушка. Твоему мужу на ногу упало дерево, и ты
замазала ему ногу глиной. Так делают все в деревне - глина, обмотанная
полосками марли. Ты идешь в больницу за антибиотиками.

Трент взял кроссовки Марианны, вырвал из них языки, обтрепал края.
Неровным камнем отпилил металлические концы одного из шнурков, порвал шнурок
на две части и связал их так, чтобы узел был заметен. Создавалось