покойный Стасский в ответ на замечание Колзакова о том, что кольцо подарила
ему женщина.
немного задержал руку капитана. Затем он обвел взглядом своих спутников и
сказал:
уверились, что дело серьезное. Если в случае с поручиком Стасским вы могли
позволить себе сомнения, то уж теперь-то никто не сможет отрицать, что ваш
хозяин Муса умер насильственной смертью. Такие совпадения настораживают.
Мусу, вашего мужа.
земле телу. Она обняла мертвого мужа и разразилась рыданиями, сквозь которые
прорывались татарские и русские слова:
ходила... Ай... все равно убила... Горецкий осторожно, стараясь не
производить никакого шума, пошел к дому, и остальные последовали за ним.
Полковник разместился в комнате Бориса. В доме творился форменный кавардак:
слышались крики и плач женщин, пришли из деревни старики и уселись во дворе,
переговариваясь по-своему. Колзаков, расстроенный, с опущенными плечами,
расставил солдат у калитки, чтобы отгоняли любопытных и пропускали во двор
только родственников. Еще одного солдата он поставил на то место, где нашел
Мусу. К тому времени тело уже унесли в дом. В комнате, где ночевал Борис
было относительно тихо. Саенко, понимая, что хозяйке теперь не до них,
притащил с кухни большой медный чайник и сухие лепешки. Сахар был у него
привезен с собой.
посмотрел на Бориса с ожиданием:
об этом после. А сейчас поговорим об убийствах.
Борис. - Поручик, как вы уже неоднократно слышали, был неприятным человеком,
а кому помешал безобидный татарин? Или он видел убийцу?
убийства никак не связаны. Даже больше: возьму на себя смелость утверждать,
что среди тех, кто был вчера на вечеринке, нет убийцы Мусы.
радует, - негромко произнес Борис, - но не поясните ли вы свои слова?
Сначала вы постарались убедить всех, что среди нас - убийца поручика
Стасского, чью смерть мы считали естественной, теперь же, когда несчастный
Муса безусловно убит - снимаете с нас подозрения... - Дело в том, Борис
Андреевич, что Муса убит несколько минут назад, его кровь еще не успела
свернуться. Все, кроме капитана Колзакова, находились в это время в комнате,
на глазах друг у друга, то есть имеют, выражаясь юридическим языком, алиби.
Господин же Колзаков не курит.
объяснений не требуется. Борис, однако, недоуменно на него посмотрел и
спросил:
***
характерных для курильщика желтоватых отметин. А если он не курит, то он и
не убивал... - Горецкий выдержал эффектную паузу и продолжил:
длительного пребывания неизвестного человека. Он прятался в зарослях,
по-видимому наблюдая за домом, и курил. Окурки я подобрал, вы это видели.
Окурки достаточно свежие, человек выкурил последнюю папиросу десять минут
назад. Я думаю, что события развивались следующим образом: некто неизвестный
скрывался в этих кустах. Муса случайно заметил его, подошел и был убит, как
нежелательный свидетель.
тоном, - так, стало быть, появляется в деле неизвестный? Не слишком ли много
накладок - два убийства, два убийцы? Откуда взялось такое количество
злодеев?
признался Горецкий. - Но расскажу вам еще про одно совпадение, из-за чего,
собственно, мы с Саенкой оказались здесь, в этой Богом забытой местности.
Дня через два после вашего отъезда я разговаривал со своим человеком,
который находится у партизан. Он сообщил мне, что небезызвестный товарищ
Макар находится в их отряде. Как вы помните, меня очень интересовал этот
человек, и я просил своего агента особенно за ним присматривать. И вот,
третьего дня агент, придя на встречу, сообщил мне, что товарищ Макар по
поручению командира Повстанческого полка уехал в сопровождении двух татар, и
совершенно случайно моему человеку удалось подслушать, куда именно. Они
направились сюда, в эту деревню Ак-Тыкыр. Очевидно для того, чтобы перейти
через промоину к красным.
надо сказать, он теперь вместо Стасского... - Это само собой... Но мне
кажется, что убийство Мусы - их рук дело. Что-то они тут вынюхивали возле
дома, какой-то у Макара есть дополнительный интерес. И мне хочется узнать, в
чем он заключается. А насчет убийства Стасского, это совсем другой случай.
Тут уж, простите, всех нужно подозревать, и вас тоже, Борис Андреич... - Не
извиняйтесь, я ваши принципы знаю, - угрюмо проговорил Борис. - Никому на
слово не верите. Только с чего вы взяли, что каждый мог его отравить?
разбираться, кто виноват.
сделал предварительные записи, и начал беседу.
принесла Фатима чуть позже. Все вдруг заговорили торжественно, предлагали
тост.
который взял Ткачев.
тост, что-то про Рождество. А потом он подошел к Стасскому и сказал, что
хочет с ним выпить из одного бокала, чтобы помириться, раз уж мы встречаем
Рождество.
***
ответил, засмеялся этак противно, но бокал взял и отпил глоток.
Горецкий. - Не было на нем ни удивления, не морщился он?
выражение. Так что в тот раз совершенно было непонятно, то ли ему вино не
понравилось, то ли просто собирается очередную гадость сказать и настроение
всем испортить. Мы, кстати, второе подумали.
ссорились?
разговаривали. О чем - не слышал, но видно было, что разговор серьезный.
положить?
все его слушали. Сказал, отпил половину и отдал Стасскому, а сам вообще
отошел в сторону и в угол сел. А Стасский начал турусы на колесах разводить.
Нарочно много говорил, чтобы мы злились и ждали. Из-за стола вставал, руками
размахивал. Колзаков стоит с бутылкой наготове, а он мимо него ходит... -
Скажите, Борис Андреевич, вот вы слушали Стасского, смотрели на него, можете
вы утверждать с уверенностью, что ни на секунду не отвели взгляд от его
бокала с вином?
разных местах... Борис вспомнил, что в течение вечера он все поглядывал на
Юлию.
Глава 4
между собой?
характером... Конечно, о мертвых или хорошо или ничего... но в нашем случае,
поскольку все обстоятельства дела крайне важны, мы не можем
руководствоваться этой поговоркой.
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Максимов Альберт
Флинт Эрик
Контровский Владимир
Суворов Виктор