не будем уходить от темы нашего разговора. Ты сам, когда сочтешь нужным,
расскажешь мне эту историю... и если сочтешь нужным. А пока вернемся к
принцессе Анне. Почему ты считаешь политический союз с Италией
малоперспективным?
способность трезво оценивать политическую ситуацию.
брака с Бланкой или Норой Кастилия оказала бы безусловную поддержку моим
притязаниям на галльский престол. Кстати, на моральную поддержку со
стороны Альфонсо, как моего друга, я могу рассчитывать и сейчас. Но Италия
- совсем другое дело. Итальянцы никак не могут оправиться от
сокрушительного поражения в войне с галлами двести пятьдесят лет назад и
до сих пор относятся к нам с опаской. Римский Сенат неизменно блокирует
любые попытки императоров вмешаться во внутренние дела Галлии, и надо
сказать, не без веских на то оснований. С тех пор как Карл Великий заявил
о своих претензиях на роль всемирного самодержца и наградил себя титулом
императора Священной Римской Империи, Германия и Италия находятся в
состоянии перманентной войны. Рим немало поспособствовал преждевременному
распаду империи Карла, в результате чего возникли королевства Наварра,
Арагон, Франция, Хорватия и великое герцогство Австрийское, а также
доминион Галлия под римским протекторатом. Образование в начале XIII века
самостоятельного Галльского королевства произошло не без содействия
Германского Союза, и после этого между Италией и Германией установился
довольно шаткий мир, основанный на невмешательстве как той, так и другой
стороны в дела Галлии, Австрии и Хорватии.
более осязаемую, чем просто моральную поддержку в борьбе за галльский
престол, германские князья также не останутся в стороне и в пику Италии
поддержат Людовика Прованского. Нет, на это ни Римский Сенат, ни император
не пойдут. Хоть как бы Август Двенадцатый не любил свою единственную дочь,
он ни за что не решится на разжигание новой войны с Германией - а вдруг
она закончится претворением в жизнь планов Карла Великого о создании
Священной Римской Империи.
Прости, что я подверг тебя этому маленькому испытанию, но мне хотелось
выяснить, отдаешь ли ты себе отчет в том, на какую зыбку почву
становишься, претендуя на галльский престол, и с какой осторожностью тебе
следует выбирать союзников. Итак, решено - Маргарита Наваррская.
и вполне способна отказать тебе. С нее станется.
своей рукой и сердцем?
честолюбива, этих качеств ей не занимать. Но, насколько мне известно, ее
честолюбие не безгранично, как у тебя, оно довольствуется существующими
пределами маленькой Наварры. Год назад Хайме Арагонский просил руки
Маргариты для своего сына, но она наотрез отказалась, хотя этот брак сулил
ей не просто королевскую корону в будущем. При инфантильности принца Педро
и его полном равнодушии к государственным делам, Маргарита в один
прекрасный день могла бы стать единовластной правительницей Арагона.
Однако ее это не прельстило.
от него предварительное согласие на ваш брак (а что он с радостью
ухватится за наше предложение, я не сомневаюсь), и мы втайне от принцессы
приступим к составлению брачного контракта - три месяца, полагаю, будет
достаточно. А в сентябре, на празднествах по случаю дня рождения
Маргариты, начнешь действовать ты.
меня опытный сердцеед, многие женщины говорят, что ты просто неотразим,
тут тебе и карты в руки. Будем надеяться, что ты не оплошаешь.
какой он улыбался, предвкушая очередное любовное приключение. Но эта
улыбка предназначалась вовсе не далекой Маргарите, а близкой и родной
Амелине...
торжественной и приподнятой обстановке, с напыщенными речами и изысканными
здравицами в адрес нового принца Беарнского и его отца, герцога, а
закончился грандиознейшей попойкой. Даже большинство женщин и почти все
достопочтенные прелаты, кроме разве что архиепископа Марка и падре
Антонио, были изрядно пьяны, не говоря уж о светских вельможах мужска
пола, которые, за редкостным исключением, вроде Филиппа или герцога, давно
потеряли счет кубкам выпитого вина.
Шатофьер. Он и прежде не отличался умеренностью в еде и выпивке, еще
будучи тринадцатилетним подростком мог заткнуть за пояс любого взрослого
выпивоху, а по возвращении из Святой Земли и вовсе не знал себе равных за
столом вообще и за выпивкой в частности. Именно по его инициативе, когда
веселье было в самом разгаре, речь зашла о любовных приключениях Филиппа в
Кастилии. Подавляющему большинству присутствующих эта тема пришлась по
вкусу. Юные (и не очень юные) дамы строили обескураженному Филиппу глазки,
а молодые (и не только молодые) господа наперебой рассказывали пикантные
историйки с выдуманными и, разумеется, особо интригующими подробностями,
то и дело бросавшими Филиппа в краску.
более что ему было не привыкать к подобным сплетням, и в ответ, с такой же
наглой откровенностью, с какой смотрели на него некоторые дамы, принялся
глазеть на Амелину, не скрывая своего восхищения. Какая она все-таки
красавица, его кузина!
волосы, какие прекрасные голубые глаза - будто чистые лесные озера в
погожий летний день... Филипп вспомнил их встречу в парке, нежные объятия,
жаркие поцелуи - и его вновь охватила такая пьянящая истома, что он даже
пошатнулся и чуть было не опрокинул свой кубок с вином.
сидевший рядом с ним во главе стола. - С чего бы... - Тут он осекся,
увидев томную поволоку в глазах Амелины, и только грустно усмехнулся,
вспоминая свою бурную молодость.
всю тщетность своих потуг и стал искать отраду в вине, благо Амелина не
забывала следить за тем, чтобы его кубок не пустовал. Симон и был первым,
кто напился до беспамятства. Пьянствовал он молча, лишь под конец,
заплетаясь языком, грозно предупредил Амелину:
- И, как подкошенный, бухнулся ей на руки.
зала.
заскучал. Он чувствовал себя вконец уставшим и опустошенным и с большим
нетерпением ожидал окончания пира. Однако значительная часть гостей, по
всей видимости, собиралась развлекаться до самого рассвета, так что
Филиппу, как хозяину и виновнику торжества, пришлось оставаться в зале до
тех пор, пока все более или менее трезвые из присутствующих не разошлись
спать. Только тогда, в сопровождении Габриеля де Шеверни, он направился в
свои покои, подчистую проигнорировав весьма прозрачные намеки некоторых
дам, которые были не прочь очутиться в его постели или же завлечь его в
свою спальню. Филиппу совсем не улыбалось провести ночь с пьяной в стельку
женщиной, к тому же сейчас все его помыслы занимала Амелина, и он мог
думать только о ней...
ноги.
присутствие в ваших покоях было бы нежелательным.
немного.
пурпурного цвета плащ.
подцепил? А какая, собственно, разница, кто первый проявил инициативу -
мужчина или женщина?
самом деле: монсеньор, монсеньор! Сейчас мы наедине, так что потрудись
обращаться ко мне по имени. Ты не просто мой дворянин, ты мой друг - такой
Глуховский Дмитрий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Земляной Андрей
Распопов Дмитрий
Бажанов Олег