Джулия часто им пользовалась?
были предназначены для меня и лежали в моей тумбочке. По-видимому, Джулия
воспользовалась ими, как первым успокоительным, что попалось ей под руку.
что можно смело переносить её в дом.
более или менее знакомой обстановке. Я оставлю ей записку, чтобы она не
волновалась.
на меня. Я сконфуженно пояснил:
хоть немного поговорить с тобой. О чём угодно, лишь бы поговорить. Я так давно
не слышал живой человеческой речи.
"немного" мы несли вместе. Я тащил два больших чемодана, они были не очень
тяжёлыми, но громоздкими, и волочились по земле. Наверное, с одеждой, решил я.
Знакомая черта всех женщин из нашей семьи, которые просто помешаны на красивых
нарядах. Дженнифер, видно, не была исключением из этого правила.
передохнуть на полпути. - Мясные, овощные, фруктовые, соки. Также есть
картофель и разные крупы. Думаю, на несколько месяцев хватит. А у тебя как с
продуктами?
пять лет нам беспокоиться не о чем.
растут съедобные плоды. Так что от голода не умрём. Правда, может возникнуть
проблема с кофе.
наполовину.
может долго без мужчин.
Дженнифер. По тому, как слегка заплетался её язык, я понял, что выпитое начало
ударять ей в голову. - Джулии ты наверняка понравишься. А она тебе нравится?
сказала:
потеряет здесь лучшие годы своей жизни. Это мы можем спокойно списать со счёта
десять лет, зная, что всегда успеем наверстать упущенное. А ей каково? Для нас
это будет лишь неприятное приключение - а для неё настоящая трагедия.
моего Дара. Это не в моей власти.
обижай её.
она провоцировала меня. Это было всё равно, что махать красной тряпкой перед
мордой разъярённого быка.
ретировался, пока она не начала разбирать свои вещи. Я и так испытывал
танталовы муки, глядя, как она, сама грация и непринуждённость, порхает по
комнате, оценивая интерьер, прикидывая, что и куда нужно переставить, пробуя на
мягкость широкую двуспальную кровать. А созерцать её платья, юбки, блузки,
чулки и нижнее бельё было бы для меня слишком тяжким испытанием.
стола пачку сигарет, сорвал герметичную обёртку и закурил. Сегодня был такой
волнующий и переживательный день, что я позволил себе отступить от принципов и
немного расслабиться.
себе журнальный столик с пепельницей и устремил взгляд на портрет Софи. Она
смотрела на меня, улыбаясь, а смотрел на неё виновато. Я знал, что рано или
поздно (и, скорее, рано) изменю ей. А то, что она не знала о моих чувствах,
нисколько не утешало меня.
готов сейчас же, в сию минуту, изменить ей. На необитаемом острове бедного
страдальца Эрика Робинзона появились сразу две Пятницы женского пола, причём
одна из них, если верить словам другой, явная нимфоманка... Впрочем, зря я
заранее наговариваю на Джулию. Это недостойно. Если я слабый человек, то, по
крайней мере, нужно набраться мужества и признать свою слабость, а не искать ей
оправдания, в спешном порядке перекладывая вину за ещё не совершённый проступок
на другого...
человек со всеми свойственными нормальному человеку слабостями, а двенадцать
лет одиночества - срок вполне достаточный, чтобы потерять способность
противиться соблазнам. Я не сомневался, что даже такой сильный человек, как
Эдмон Дантес, бежав из замка Иф, с вожделением смотрел на любую женщину, чуть
привлекательнее каракатицы, и не преминул утолить свой голод - хотя, как и
прежде, любил прекрасную Мерседес. Правда, мэтр Дюма об этом стыдливо умолчал.
железной волей графа Монте-Кристо или выдержкой и долготерпением Робинзона
Крузо. Тем более, что обе мои Пятницы отнюдь не каракатицы, а молодые
привлекательные женщины, к тому же одна из них - настоящая красавица.
поймёшь меня".
концов, я тоже не святая".
тобой?.."
собственных забот. С моей стороны было бы бессердечно отягощать её ещё и
переживаниями за судьбу Софи и Мориса. Правда, со временем Дженнифер сама
догадается, что Александр не мог так просто уступить Мориса; она достаточно
умна, чтобы сообразить это. Однако, рассказывая про Софи, я сознательно не
упомянул о том, что Александр положил на неё глаз. А ведь если он сумел
похитить Дженнифер, то вполне мог прихватить вместе с ней и Софи. Эта мысль
мучила меня, не давала покоя.
своё длинное строгое платье на короткую чёрную юбку и лёгкую красную блузку, в
которых выглядела менее неприступной и ещё более соблазнительной.
Джулией. Или ты против?
со мной, пока вы не станете спать вместе.
схватил её за руку.
Джулию? И за меня, если на то пошло. Она ещё не видела меня в глаза, мы с ней
ещё не познакомились, а ты уже укладываешь нас в одну постель.
может долго без мужчин, а ты двенадцать лет... Разве она не нравится тебе? Я же
видела, как ты на неё смотрел.
сейчас заметив его. Её лицо выражало глубокое недоумение.
представлял свою работу на чужой суд. - Похожа?
Если бы только Софи знала... - Дженнифер умолкла, подошла ближе к портрету,
пристально вглядываясь в него, затем повернулась ко мне и совершенно другим
тоном произнесла: - Кажется, я понимаю. Ну и ну! Вот так дела...