- Славен Господь на небесах, и чудны его деяния...
- Участкового из речки за шнурки выловили! Говорят, враги на него
покушались...
- Ох ты ж, да кому ж он так неугоден, защитник наш?!
- Да мало ли ворья беззаконного по земле ходит... А Никита Иваныч никому
спуску не дает! Ни купцам, ни боярам, а намедни и вовсе всех священников
заарестовал! За что, за что... Значит, было за что!
- Ой, гляньте-ка, да ведь он мокрый весь...
- Знамо дело, дура... его ж из реки выловили, а не с бельевой веревки
сняли.
- Совсем замаялся, сердешный наш... А, доброго здоровьичка, Никита
Иванович! Не, не... мой больше не пьет! Спасибо за про...фи...
фили...сифили...
- Да не лезь ты к коням под ноги, бедная скотина от твоей рожи аж
шарахнулась! Вон у сыскного воеводы фуражечка на ухо съехала... Может,
подмогнуть чем, батюшка?
Когда ворота захлопнулись, я облегченно вздохнул. Народ здесь простой,
душевный и общительный, как увидят - здороваться лезут, разговоры заводят,
мнениями обмениваются. Я, к сожалению, пока так и не выучился свободно
разговаривать с людьми. Нужно иметь быстрый ум и хорошо подвешенный язык,
а то тебе из толпы такою наговорят - всю жизнь с красными ушами ходить
будешь...
Яга моему возвращению не удивилась, глянула мельком и вновь повернулась к
столу, на котором были расставлены разные мисочки и пузырьки.
Я понимающе кивнул, прошел к себе в комнату и переоделся в домашнее. Форму
еще нужно было приводить в порядок, хотя она на мне, конечно, слегка
подсохла, но мятая была до невозможности и на погоны налипли листики
водорослей. Пусть повисит, а бабка освободится и быстренько сделает все,
что надо.
- Есть будешь?
- Нет, спасибо... Как идет экспертиза?
- Уж и не знаю, что сказать... Либо я стара стала и подвоха Кощеева не
вижу, либо он, злодей, и впрямь стоящую вещь подсунул. Надо бы по уму
испытать на ком...
- Я могу попробовать.
- Тебе нельзя, да и мне тоже. Если мы с тобой на любой вопрос только
правду резать будем, то как же секретность в следствии соблюсти?
- А Митька?
- Ему тем более... Он и без порошка все что хошь разболтает, лишь бы
слушали. Нужен человек пришлый, к отделению отношения не имеющий.
- А как это хоть готовится? - полюбопытствовал я.
- Да проще пареной репы. Одну ложку на цельный самовар, что в горячем
виде, что в холодном. Как выпьешь, с полчаса погоди, пока действовать
начнет. А уж потом, как приспеет, - хоть рот зажимай, все равно все самое
сокровенное растреплешь.
- Никита Иваныч, гости к вам, - раздался из сеней Митькин голос. -
Прикажете пропустить?
- Да, - громко ответил я.
В горницу, сумрачно озираясь, вошел думный дьяк Филимон, известный
скандалист и прощелыга. Начал он, как всегда, без предисловий, с
прямолинейного хамства:
- Где тебя черти носят, сыскной воевода?! Я те что, малец босоногий, по
всему Лукошкину за светлостью твоей участковой пятки мозолить? У меня ноги
не казенные!
Я было приподнялся, но Филимон не дал мне и рта раскрыть:
- Что ж ты, участковый, порядку не знаешь? Всю бухгалтерию мне
нарушаешь... Ты когда должен жалованье свое получать? Третьего дня! Али
совесть не позволяет брать деньги незаработанные? Так у меня из-за совести
твоей баланс посейчас не сведен!
- А не откушаешь ли чайку с дороги? - неожиданно вмешалась Баба Яга, с
подозрительным гостеприимством выставляя на стол большой поднос с
ватрушками. Всю свою "химлабораторию" она незаметно сдвинула в угол. - Вот
у меня и печево свежее, и самовар только вскипел, и вареньица разного
достану...
- Благодарствуем, конечно... да только временем особым не располагаем.
Из-за таких вот... Не приходют вовремя, а я за ними бегай!
- Вот и присядь на минуточку, отдышись, я те быстренько чашечку спроворю...
- Побольше! - сурово попросил дьяк, позволяя усадить себя на лавку. - И
сахарку, уж не поскупитесь...
Я деликатно помалкивал, догадываясь, что затеяла Яга.
- Что нового на дворе царском слышно?
- Да как вам сказать, бабуленька... Государь наш в гневе, на милицию вашу
серчает. Дескать, посла немецкого не уберегли, а у него теперь
международная обстановка разваливается. Опять же квартирант ваш жалованье
свое забрать ленится... Ну и молодежь пошла... Я, бывало, в его годы
каждому грошику медному радовался, за каждой копеечкой бегал, каждому
пятачку в пояс кланялся, работы не стыдился... Вы бы уж присмотрели тут, а
то ведь, не ровен час, турнет государь вашего участкового за такую
свинскую непочтительность.
- Присмотрю, присмотрю, а как же... - в тон пропела Яга. - Вы чай-то
выпили?
- Да... - шумно выдохнул дьяк и потянулся к ватрушке, но бабка резко
шлепнула его ложкой по пальцам. - Ау! Больно же...
- Раз чай выпил, давай выметайся отсель!
- Чего?!!
- Того! Хватит тут грубиянничать, иди себе подобру-поздорову.
От такой невероятной смены настроения бедный дьяк едва не сполз на пол.
Когда же он наконец вылез из-за стола и, поджав губы, широким шагом
двинулся на выход, Яга быстро остановила его, рявкнув вслед:
- Куда пошел?! А деньги?
- В приказе получит, в следующем месяце, - попытался свредничать Филимон,
но моя хозяйка сдвинула брови и выпустила из ноздрей оранжевую струйку
пара.
Дьяк побледнел, сунул руку за пазуху и быстренько выложил на стол
новенькие червонцы.
- Еще раз задумаешь на милицию гавкать - попомни, мы тоже кусаться умеем.
- На прощанье Баба Яга изобразила широкую улыбку, продемонстрировав
бюрократу кривые желтые клыки.
Из терема Филимон вылетел, думаю, он вплоть до самого дома бежал не
оглядываясь.
- Зря вы с ним так...
- Заслужил, - огрызнулась Яга.
- Да я не об этом. Вы ведь ему порошок подмешали, время не вышло, как мы
узнаем, что через полчаса он будет говорить только правду?
- Ну... увлеклась! Довел он меня упреками своими. Давай на ком другом еще
попробуем.
- Так у нас же немецкие охранники в порубе! - вовремя вспомнил я, но Яга
охладила мой пыл:
- Нет их там, в царскую тюрьму я их отправила. Допросила сперва, конечно,
да только не знают они, где посол. Не врут, вправду не знают. Их дело было
- тебя погубить, так им пастор слободской приказал. Я ж насквозь вижу,
когда кто врет. Че их в порубе держать, может, он для дела понадобится...
В дверь снова забарабанили. Митька, дежуривший в сенях, доложил, что
заявились стрельцы. Привели с собой незадачливого иконописца. Он под вечер
направился на немецкое подворье, но парни решили перед этим завести его к
нам, в том смысле, не угодно ли мне чего спросить? Я подумал и решил, что
поговорить стоит. Яга поставила на стол чистую чашку, а вот использовать
порошок не стала. Богомаз был человеком простодушным и вряд ли бы стал
скрытничать.
Новичков задержанию не удивился и даже обрадовался случайной возможности
заскочить в отделение. Вины он за собой не чувствовал, а к нам тянулся,
видимо, из-за того, что мы первые, кто не костерил его самородное
творчество.
- Как дела? Где устроились?
- У конюхов в торговых рядах, я лошадей люблю, - скромно отвечал художник,
присаживаясь к столу. - Краски есть еще, рисую помаленечку.
- Появились заказы или так, для себя? - осторожно начал я.
Новичков не заметил подвоха и тут же пустился в доверчивый рассказ:
- Да вот недавно церковь немецкую мне под роспись предложили. Пастор
ихний, Швабс, так и сказал - вот, мол, все стены твои - твори как хочешь,
мы заплатим.
- Заплатили?
- Аванс дали, грех жаловаться. А на роспись только сегодня иду.
- Почему же так поздно? Дело-то к ночи. Я всегда считал, что
профессиональным художникам необходимо естественное освещение.
- Оно бы конечно, - загорелся иконописец-авангардист, - но заказчик
требует срочной работы, он хочет, чтоб церковь была закончена уже завтра.
Мы с Ягой тревожно переглянулись.
- Но... но это ведь нереально! Один человек не в состоянии расписать за
столько времени целый храм.
- Успею... Вы меня не знаете, я как до красок дорвусь, так не ем, не пью,
не сплю - кисти в руках так и бегают! Опять же мне там не живопись
разводить, а в два цвета да в моей манере...
- Минуточку! - почему-то вздрогнул я. - Как это в два цвета? В какие же?
- В черный да красный, - пожал плечами Савва и взял еще плюшку.
- Но... не совсем понимаю... Конечно, я человек далекий от искусства, а в
религиозных темах вообще ничего не смыслю, но неужели логично расписать
храм изображениями святых, используя лишь два цвета? Ну, там белый или
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Орлов Алекс
Круз Андрей
Белов Вольф