Чтение 33–й страницы книги ~Заповедник для академиков~

политики, они бы решили, что я жулик.

- Следовательно, вам надо было сделать вид, что вы жулик, чтобы они
поняли, что вы радеете за Советский Союз.

- Грубо, но правильно.

- А может быть, держава обойдется без ваших благодеяний?

- Вы - злая девочка.

Матя закинул ногу на ногу, и комочек желтой грязи упал на ковровую
дорожку.

- Ладно, я не сержусь, - сказала Лидочка. - Я понимаю, что вам нелегко.
Такой груз на плечах.

- Вы стараетесь издеваться и подкалывать меня по очень простой причине,
- сказал Матя, - потому что вы не имеете представления о субъекте разговора.

- О бомбе?

- О новом принципе энергии. И в этом нет ничего обидного, хотя бы
потому, что большая часть физиков тоже не имеет об этом представления, а те,
кто имеет, посмеиваются, думая, что читают фантастический роман. А читают
они не фантастический роман, а грустное будущее всего человечества. Вам
интересно?

- Да.

- Я не буду занимать вашу прекрасную головку расчетами и выкладками. Я
скажу только, что сегодня уже известен радиоактивный элемент под названием
уран, куда более энергический испускатель радиационной энергии, чем сам
радий. О радии-то вы, надеюсь, читали?

- А об уране не слышала, я всегда думала, что это - планета.

- И планета тоже. Писатели придумали сверхбомбу уже много лет назад и
некоторые даже связывали ее мощь именно с распадением атомов, от чего
высвобождается колоссальная энергия!

- А физики в это не верили?

- Физики, конечно же, верили. Потому что у них не было желания
проверять всяческие бредни.

- А вы говорили, что не бредни.

- Физики тоже бывают разные. Резерфорд до сих пор от ядерной реакции
отмахивается, как черт от ладана. Мы в Римской школе обогнали Лондон на
целую эпоху. Ферми убежден, что реальное создание бомбы - вопрос десяти...
ну пятнадцати лет. А я убежден, что бомба будет готова через пять лет.
Конечно, если привлечь крупные умы.

- Разве недостаточно существующих бомб?

- Вы надеетесь, что люди увидят, сколько у них всякого гадкого оружия,
и скажут: давайте в будущем сражаться только дубинками? Сейчас любое крупное
государство готово тратить половину доходов на разработку нового оружия. И
победит тот, у кого это оружие будет более мощным.

- Матя, миленький, с кем вы собираетесь воевать?

- Глупейший вопрос. Воевать всегда найдется с кем. Я не сомневаюсь, что
завтра в Германии к власти придет Гитлер. Вот и реальный враг.

- А вы могли бы сделать такую бомбу?

- Лидочка, вы мыслите категориями вчерашнего дня. Никто сегодня в
одиночку не сможет сделать радиоактивную бомбу. Этим должны заниматься
тысячи людей, тысячи - одновременно в разных институтах и на многих заводах.
Только тогда эта проблема будет решена. Сегодня мир стоит на пороге
отчаянной гонки. Ставка в ней - жизнь всей нации. Я могу дать голову на
отсечение, что первым в гонку кинется Адольф Гитлер. Как только он захватит
власть в Германии, он обратит все ее силы на создание бомбы.

- Почему?

- Он убежден, германскому народу необходимо жизненное пространство за
счет славян. Путь к победе будет лежать только через атомную бомбу,
понимаете? И если я ее не сделаю, то ее сделает Гейзенберг.

- Кто?

- Немецкий физик.

- Почему же он будет делать бомбу для фашистов?

- Потому что Гитлер обещает Гейзенбергу жизнь. И Гейзенберг сделает ему
атомную бомбу!

- Вы вещаете как пифия.

- Я вижу будущее. Потому что я ученый. Потому что я величайший провидец
нашего века. И потому что я очень испуганный человек. Вы знаете, что
случится, если бомбу сделает Гитлер, a у нас ее не будет?

- Он на нас нападет?

- Он с наслаждением разбомбит наши города, он убьет вас и меня, он
превратит нашу страну в пустыню.

- А Запад?

- Запад будет потирать руки от удовольствия. Потом он спохватится,
начнет делать собственную бомбу, но опоздает. Когда Гитлер победит нас, он
обратит свои тевтонские легионы против прогнивших романских народов. И им
придет конец!

Произнося последнюю фразу, Матя поднял к потолку длинную руку, словно
сектантский проповедник.

Но он не был страшен, трогателен - да, но не страшен.

Рука Мати устало упала на колено.

Матя поднялся.

- Мне надо идти, - сказал он. - Все повисло на шелковой ниточке.
Алмазов - человек авантюрного склада. Он склонен со мной сотрудничать. Но
для него мое предложение далеко не самое главное в жизни. Он согласится меня
поддержать, только если ему это выгодно, если он сам не рискует головой. Еще
вчера он дал слово свести меня с Ягодой - это ключевой человек.

- А почему не с военными? - спросила Лидочка.

- Потому что реально страной правит служба безопасности. Если я
поставлю на кого-то из командармов, я могу потерять голову вместе с
командармом.

- Вы говорите страшные вещи.

- Когда-нибудь вам надо было открыть глаза, Лидочка. И мне очень
хотелось бы надеяться, что эта наша беседа - не последняя.

- Какое им дело до вашей биографии?

- Все просто. Алмазов чувствует, что игра пошла большая, но трусит. Это
естественно. Он же физику учил в реальном училище, а это немного. Там слово
"атом" не проходили. Ему надо мобилизовать заграничную агентуру, чтобы она
подтвердила, что игра стоит свеч, а заграничная агентура - это другой
департамент. Начинается большая игра, и в этой игре я должен быть чист.
Алмазов не станет рисковать с человеком, о котором могут сказать, что он
насильник, убийца.

- Убийца?

- А я не знаю, что случилось с Полиной! Я не знаю, нет ли среди нас
соперника Алмазова, который хочет сорвать переговоры! Может, даже
фашистского шпиона!

- Это кто же?

- Если бы я знал, я бы его отдал Алмазову. Потому что шутки шутками, но
речь идет о судьбе страны. Вы можете любить большевиков или их ненавидеть.
Но вы не можете быть равнодушной к народу - к детям, старикам, женщинам. Я
пошел на сделку с дьяволом ради спасения невинных!

Матя отставил ногу и закинул назад голову. Он видел себя героем. А
Лидочка казалась ему достойной его внимания особой. Взор его упал на Лиду и
затуманился.

Они стояли совсем близко - Лидочка чувствовала икрами кровать, Матя
прижался спиной к платяному шкафу - между ними оставалось от силы
сантиметров двадцать.

Матя положил руки на плечи Лидочке - она ожидала этого жеста. Теперь
главное было собрать все силы, чтобы в решающий момент рвануться в сторону.

- Я клянусь, - сказал Матя... он перевел дух, сглотнул слюну. - Я
клянусь, что у меня чистые намерения и чистые руки... Судьба мира... - он
горько усмехнулся - глаза Мати были совсем близко от Лидочкиных глаз. Он
меня сейчас поцелует... это еще не так страшно, это даже приятно, но главное
- ускользнуть потом. Теплые, узкие ладони Мати начали спускаться с плеч по
спине и притом притягивать Лидочку к Мате. Положение становились угрожающим.
Как хорошо, если ты не убийца, подумала Лидочка. - Судьба мира зависит
оттого, удовлетворит ли комиссара Алмазова мой моральный облик. Вы
представляете? - Лидочка успела отклонить лицо, и поцелуй пришелся в щеку. -
Именно сейчас, - шептал Матя, - именно в этот трагический момент...

- Ну уж - моральный облик, - сказала Лидочка. - Вы же боитесь, что
Алмазов узнает, что вы были в поезде Троцкого.

И она осеклась. Потому что не могла этого знать и не могла узнать этого
ни от кого, кроме Полины!

Объятия Мати, такие нежные, на мгновение ослабли - Лидочка рванулась в
сторону двери.

- Я никому не скажу! - пискнула она, потому что Матя, бормоча невнятно,
будто гудя, рванулся к ней, и в этом движении была настоящая опасность - ему
не понадобилось и секунды, чтобы перейти от ласк к угрозе. Лидочка
дотянулась до двери и потянула ее на себя, но ручка застряла, не
поддавалась; только в самые страшные моменты сна ручка в двери - обычная
ручка - заедает, словно сообщник Мати держит ее с той стороны.

А Матя дотянулся до Лиды, схватил сзади за шею и стал тянуть на себя,
чтобы она не открыла дверь.

Лида держалась за дверь, точно за соломинку, чтобы ее не поглотило
море, - оказалось, что у нее цепкие руки, Матя был вдвое ее выше и вдесятеро
сильнее, но еще несколько секунд Лидочка держалась за ручку двери: воздух
кончился, в глазах пошли круги, она отпустила дверь...

Марта, которая, оказывается, нажимала на ручку с той стороны двери и
потому не могла войти сама и не давала выйти Лидочке, широко распахнула
дверь, и фигуры Мати и Лидочки показались ей сомкнутыми в пароксизме любви.
И она крикнула:

- Простите, простите, я не хотела! Продолжайте, товарищи!

И она захлопнула дверь.

Но, к счастью, Матя не сошел с ума. Он отбросил Лидочку - она упала на