Чтение 33–й страницы книги ~Старый год~

потому что все жители ее - библиофилы и книжки постепенно выживают хозяев на
улицу. Так что отец бродил по квартире и ныл, подозревая, что злопыхатели
утащили его ненаглядный кроссворд. Вместо кроссворда он наткнулся на записку от
Люськи, которую расстроенный Егор забыл спрятать. Отец взял записку, прочел ее
и удивился.

- Самое нелепое послание, которое мне приходилось видеть.

- Какое? - спросил Егор, который тупо сидел у телевизора, все еще находясь
в мрачном состоянии духа, и делал вид, что его страшно интересует передача "Наш
сад. Хлопоты и заботы".

- Тут тебе записку послали, судя по почерку - влюбленная девица, которую
угнетают родители.

- Какая еще девица?

- Старо как мир родители не должны догадаться. "Евдокия, главное, не
беспокойся..."

- Отец, положи, это мне.

- Знаю, что не мне. Тут же написано, что тебе. Но если ты хотел утаить
письмо, надо было прятать в стол. Спрятать за тебя?

- Ладно, оставь где лежит, - сказал Егор. А так как отец подчинился, он
продолжал смотреть в экран, а потом удивился. С чего это отец решил, что
записка обращена к нему?

Он встал, подошел к столу, взял листок и прочел его вновь.

И надо же - у него будто застило зрение ничего не увидел.

- Папа, - сказал Егор - А почему она написана мне?

- Я забыл, как называется этот литературный трюк, - ответил отец, - но
любой нормальный человек прочтет первые буквы и увидит...

- Я увидел!

Отец, довольный, засмеялся.

"Егор, спаси", - читалось по первым буквам.

Егор уселся в кресло и принялся проклинать себя - ведь она рисковала, она
писала под внимательным взором тех, кто ее похитил... Похитил!

Егор перечитывал записку снова и снова и понимал, что положение, в котором
он оказался, - безнадежно.

Получив записку, он продвинулся столь ничтожно, что можно было бы и не
видеть этого листка. Нет, ты дурак, Егор! Еще пять минут назад ты вычеркнул из
сознания Люську, придумав, что она предала тебя. А ты ведь единственный человек
в мире, который поверит ей. А почему?

И тут Егору пришлось смириться с тем, что выкидывало из себя сознание:
исчезновение Люськи связано с тем миром.

Ведь будь это какое-то любовное приключение, вряд ли она стала бы
обращаться за помощью к Егору. Именно к Егору.

И что ты будешь делать? Один? Когда нет своей организации, своей компании.

В понедельник он преодолел стеснительность и пошел в милицию.

В милиции дежурный майор был вежлив, холоден и равнодушен.

- А кем вы ей приходитесь?

- Знакомый.

- Ага, знакомый.

- Но я запомнил первую часть номера машины. Это синий "мерседес".

- Ладно, попросим ее мать прийти с заявлением. Он мог бы показать записку.
Но боялся ее потерять. Майор наверняка отберет записку. Приобщит к делу. Тогда
у Егора не останется вообще никаких цепочек, связывающих его с Люськой. Егору
казалось, что в самой бумаге, в пасте, которой написана записка, могут таиться
ключи к разгадке. Нет, он не отдаст записку милиционеру, который вежливо
попрощался с влюбленным мальчишкой. Изменила, ушла, а он безумствует. Ведь мог
бы и сказать это открытым текстом, но сдержался, и на том спасибо. Даже улыбка
была снисходительной, но не гадкой.

Оставался старый друг Серега.

Старый друг тоже не захотел выходить за пределы разумного. Он, конечно, не
знал о путешествии Егора в мир без времени. А не зная и не поверив некогда в
неправду, которую придумал Егор, он с тех пор предпочитал не принимать на веру
слов Егора.

Сереге Егор показал записку и рассказал об обстоятельствах исчезновения
Люськи - оставив в стороне лишь тот мир. Серега записку прочел и спросил, давно
ли они с Люсей знакомы?

В вопросе таился подвох. Если ты не поделился со старым другом тем, что у
тебя роман, это плохо говорит о твоей искренности.

- Недавно, - ответил Егор. И это было правдой. Когда-то он был знаком с
девочкой. Сегодня - совсем с другим человеком.

- Надо обратиться в милицию, - сказал лучший друг.

- Я там был. Меня отпустили домой.

- Она, наверное, скоро вернется.

- Но ты же читать умеешь? Тут написано: "Егор, спаси".

- Пятьдесят процентов за то, что это шутка.

- Прости, что я тебя побеспокоил.

- Егорка, ну пойми, я ничего не могу придумать. Но через час после того,
как Егор ушел от Сереги, тот позвонил ему:

- Ты не помнишь, у меня девушка была? Такая курносая? Тамара.

- Не помню.

- Из НИИ экспертизы! Она мне столько всего рассказывала про свою
лабораторию! Еще хорошо, что я скептик. Они берут проблемы, которыми не стал бы
заниматься ни один уважающий себя институт.

- Теперь сколько угодно не уважающих себя институтов, - сказал Егор.

- Ты меня не понял! Этот институт - в системе Академии наук. У них в
лаборатории шеф - доктор наук, биолог. Ну что тебе стоит - загляни к ним!

- Они по запаху находят преступников?

- Я не знаю, кого и по какому запаху они находят. Но если в твоей речке
рыбы нет, то рак становится лососем!

Серега в последнее время приноровился пересказывать народную мудрость
собственными словами. Порой получалось забавно.

- Сходи, я тебе Тамаркин телефон дам.

Идти не хотелось. Еще один майор милиции? Но Егор понимал, что записка -
серьезное событие.

Он решил: "Пойду посмотрю, что там за люди. Рассказывать им лишнего не
буду. Вернее, буду рассказывать только то, что они смогут переварить".

Домашний телефон Тамары был занят два с половиной часа подряд. Егор лежал
на диване и читал книгу Шноля "Герои и злодеи российской науки" и через каждые
полчаса набирал номер. Наконец дозвонился.

- Вы долго разговариваете, - упрекнул Егор девушку, которая призналась,
что она и есть Тамара.

- Вы ошибаетесь, - ответила Тамара, - я многостаночница. Я провела шесть
разговоров, и все короткие, как летний дождь.

Так Егор познакомился с оригинальной манерой изъясняться, свойственной
Тамаре.

Тамара отказалась выслушивать проблему Егора до конца, а спросила:

- С вашей точки зрения, нашему институту это по плечу? Егор спросил, может
ли он встретиться с кем-то из научных сотрудников. Он просит помощи в решении
сложной проблемы.

- Надеюсь, у вас не сексуальные проблемы? - спросила Тамара. - Мы на них
махнули рукой.

- Не бойтесь.

- Тогда встретимся завтра у метро, - сказала Тамара. - В девять тридцать.
И вместе опоздаем на работу.

Тамара выговаривала слова значительным, почти дикторским голосом, но
неправильно ставила ударения в словах "понять" и "звонить". Видно, приехала в
Москву с юга. Все проблемы она была готова решить разом, ей очень хотелось
показаться важнее, чем она была на самом деле. Но притом в голосе ее звучало
сочувствие ко всем страдающим мужчинам.

К месту свидания у метро Тамара опоздала на двадцать минут. Егор угадал ее
издали по умопомрачительной фигуре и походке, которой может позавидовать любая
итальянская модель. Простое и милое лицо Тамары было загублено толстым слоем
косметики, а ногти были такого цвета, будто их только что сорвали.

- Вот именно таким тебя рисовало мое воображение, - сказала она Егору. -
Интеллектуал с гуманитарным уклоном. Такие люди, как ты, одиноки, как паруса в
море голубом, читал?

Егор не знал, что Тамара имела обыкновение влюбляться в каждого второго из
новых знакомых.

- Вы вернулись из поездки? - спросила она Егора и взяла его под руку.

Он не стал объяснять ей, что вернулся из поездки уже шесть лет назад.

Тамара повлекла Егора к институту, прижимая его руку к своей груди. Она
потащила его в парадный подъезд бывшего особняка Гиреевых, а ныне Института
экспертизы РАН, мимо проспавшего их появление вахтера Матвеича, по кривым
коридорам в нашу лабораторию. Разумеется, сцену встречи Егора с Тамарой я
домыслил, но ручаюсь за близость к жизни.

Тамара втолкнула Егора в нашу комнату. Там было тесно - на десяти метрах
не разгуляешься - и почти пусто, если не считать приятного вида молодого
мужчины с волосами странного, почти платинового цвета, из-за чего этот мужчина
везде, от детского дома до мотострелковой роты, получал прозвище Седой.

Этим мужчиной был я, младший научный сотрудник без степени Георгий
Гагарин, подкидыш, названный так в детском приемнике в честь первого покорителя
космоса. - Гарик, - сказала мне Тамара, - познакомься с Егором. Это наша
морская свинка, потому что на нем мы, наверное, будем ставить опыты, как Дарвин
на собаке.

Высказывание говорило о том, что Тамара стремится к знаниям, но еще не
добралась до их сути.

Егор мне приглянулся настолько, что я не стал задавать ему вопросов, а
предложил кофе.

Мы не успели толком познакомиться и разговориться, как распахнулась дверь
и ворвалась Калерия Петровна.

Слово "ворвалась" к ней не подходит, очевидно, вежливей сказать
"впорхнула" или "влетела". Но Калерия - человек размашистый. Она широко шагает,
резкими жестами помогает себе в споре, но остается при том человеком крайне