и остановились на привал у ее подножия.
Сейна. У него получалось быстрее и безболезненнее.
горизонтальной, а заметно забирала вверх. И уже тут похолодало настолько, что
путники поспешно облачились в свои импровизированные утеплители. Рамбай,
перестав ворчать по поводу времени, потерянного на их изготовление, поступил так
же, как и остальные. Тем паче, что собранный для костра сухой мох (а ничего
другого тут уже и не росло) дыма давал больше, нежели тепла.
подумать. Но и продолжать полет без отдыха сил уже не было.
такт. Ливьен узнала эту песню. Именно ее он пел во время ливня накануне боя с
махаонами. И действительно, стало как будто теплее, во всяком случае ей. Она
даже ухитрилась задремать, положив голову Рамбаю на плечо и покачиваясь вместе с
ним.
между ними, уверенно работая крыльями, порхает юный самец с божественно сияющим
ликом. Это ее Первый? Или это бог Хелоу? Или и тот и другой одновременно?.. Она
оглянулась, и дыхание ее захватило от радости: позади них летели все, кто,
казалось бы, так недавно покинул с нею Город. И строгая Инталия, и старая Ферда,
и сентиментальная Аузилина... А чуть впереди прочих, ближе всего к ней, к Рамбаю
и к юному незнакомцу - Лелия с лучезарной улыбкой на устах.
вполне естественным, что они летят вместе.
открыть рот, как уже услышала на свой вопрос мысленный ответ Посвященной:
нет места лжи и злу. Где нет различий между видами бабочек... Ты и раньше знала
об этом Городе".
стабильности". Кажется, встречала... - Она вдруг засомневалась. - Но если даже
встречала, то он - из поверий махаон. Выходит, они верны? А мы - мертвы? Так?"
твоим мужем. Вы - в пути..." "А Сейна? А Дент-Байан и Лабастьер?" Лелия
нахмурилась:
четкость. Словно затянулось туманной дымкой. И Ливьен почувствовала, что теряет
высоту. Она глянула вниз, но Города там не было. Только боль. Она хотела
закричать, но услышала лишь собственный стон. И с трудом разлепила склеенные
инеем ресницы.
лица Сейны и Дент-Байана. Махаон энергично тряс ее за плечи, а Сейна старательно
растирала ей лицо ладонями.
уже испугалась, что мы потеряли тебя! Вставай! Разомнись!
моментально погрузилась обратно в теплую ласковую мглу. Но грубые руки
Дент-Байана опять вернули ее в реальность.
умрешь!!!
ее прекрасное видение - только сон, а когда она умрет, он исчезнет, и не будет
НИЧЕГО...
пронзенные болью колени. Сейна кинулась массировать ей ноги.
разбудить его. Только слабое размеренное дыхание выдавало то, что тот еще жив.
Рамбай-богатырь, Рамбай - бесстрашный герой, Рамбай - неуязвимый и ловкий дикарь
оказался бессилен перед тем, к чему природа никак не могла его подготовить, -
перед холодом, который никогда не встречается в плодородной низине джунглей.
ощущать собственную боль в обмороженных руках и ногах. Они били его по щекам,
они трясли его, они массировали его лицо и конечности...
осталась одна Ливьен. Сейна и Дент-Байан тут же переключились на Лабастьера.
остальных. По словам Сейны, он лишь пожаловался, что стал "медленнее думать".
Хотя этого следовало ожидать. Думатель - почти куколка. А процессы в куколке при
пониженной температуре протекают медленнее и на долгий срок могут затормозиться
вовсе.
их "Книги", в котором некоего Охотника у врат Пещеры убивает "свет луны". А по
представлениям махаонов, луна излучает холод. Ливьен тут же вспомнила этот стих.
В нем же говорится, что, прежде чем погибнуть, Охотник ослепит белизны. Если
раньше эта фраза казалась ей просто малопонятной метафорой, то сейчас
наполнилась конкретным смыслом. Кто знает, как действует на зрение полное
отсутствие цветов на заснеженном плато?
чудом остались живы, и сидеть на месте больше нельзя. Нужно двигаться - вперед
(точнее - вверх) или назад. Коротко посовещавшись, выбрали все-таки первое.
потеряли свою легкость и эластичность. И пришлось потратить некоторое время на
то, чтобы вычистить их и размять.
энергичное движение крыльями. К рассвету взобрались на очередную "ступень".
Ливьен сразу узнала эту мертвенно-белую равнину.
оценить, как они высоко. Весь мир под ними был как на ладони, за сплошным
зеленым ковром внизу, казалось, даже угадывается морская гладь. Морозный воздух
был хрустально чист, и в нем, серебрясь и играя на солнце, виднелись пики и
вершины, которые им удалось обойти, чернели провалы и бездонные трещины, через
которые они перелетали.
больше, чем обычно. Да и крылья от холода слушались все хуже. Чехол же с
Лабастьером, покрывшись ледяной коркой и сосульками, стал значительно тяжелее.
То одна, то другая бабочка, не удержавшись, отпускала свою лямку, а когда,
скоординировавшись, вновь подхватывала ее, остальные трое уже выбивались из сил.
Продолжать движение таким образом стало просто невозможно. Пролетев около
километра вперед, путники вынуждены были опуститься на снег.
тогда, когда ноги проваливались в пуховую трясину слишком глубоко. Лишь иногда
делали короткие, но теперь - крайне изнурительные, перелеты через ямы и трещины.
Скорость продвижения стала столь низкой, а холод столь невыносимым, что Ливьен
усомнилась в верности их недавнего решения двигаться вперед.
последние жизненные силы. То и дело зачерпывая ладонью снег, Ливьен набивала им
рот, надеясь, что талая вода спасет ее от жажды. Но этого не происходило.
покрылись кровавыми трещинами...
повторяя:
надеялись. И Рамбай, достав из ранца обрывок спальника, соорудил из него ленту и
повязал ее Сейне на глаза.
Ливьен, и Дент-Байан. Единственным зрячим остался Рамбай. Остальные двигались
вслепую, держась за чехол, волоча его из последних сил, спотыкаясь и падая.
Через полчаса Рамбай снял ленту с глаз махаона и повязал ее себе. Поводырем стал
Дент-Байан.
доползти до отвесной стены? "Дежурной зрячей" в тот момент была Ливьен, но и она
не смогла бы ответить на этот вопрос, спроси ее кто-нибудь...
вход в Пещеру находится где-то здесь. Но плато обширно, чтобы пройти его
полностью вдоль стены, понадобится столько времени, сколько им уже не прожить.
Хотя...
щурясь, огляделся, сорвал повязку с Дент-Байана. Надеясь, что зрение вернулось к
ней, сняла тряпку с воспаленных глаз и Сейна, но тут же, натянув ее обратно, без
сил повалилась в снег.
влево, я - вправо. Остальные останутся тут.
наследника"... Но ей было не до обид. И стало ясно, как он вымотался - самый
сильный и выносливый из них. На протяжении всего пути он брал на себя все
наиболее трудное и тяжелое. Он меньше всех спал и больше всех трудился... Когда