девушка стояла бледная, с закушенными губами."
делом.
который, как я заметил, уже успел прийти в себя.
только ему!
идол. На почерневшем от времени дереве странно смотрелась золотая маска.
наблюдая за разбойниками. Те приходили в себя подозрительно быстро.
Кто-то, искоса поглядывая на меня, уже подбирал брошенное оружие.
Рексенор. - Мы же делаем то, что велит Отец богов. Сегодняшняя жертва
очень важна.
Бросив осторожный взгляд на говорливого жреца, мальчишка вскочил и
стремглав бросился к выходу. Чья-то лапища протянулась к нему, но беглец
проявил немалое проворство и через мгновенье был за порогом.
нас будет лучшая жертва. Сам Дий прислал ее нам!
Соклей, сжимая в руке кривой нож, начал подступать к юной ведьме.
умилостивит Дия, Отца богов!
плавал ужас. Наверное, она уже видела себя на алтаре.
осмысленными - кажется, ей расхотелось умирать. Я повернулся в
Рексенору.
на суде. Повинуйся!
усмешка:
бронза".
отсюда!.. Выполнять!
или трое наиболее осторожных скользнули к выходу. Однако ни Рексенор, ни
Соклей не сдвинулись с места.
но здесь хозяин - Дий! Он сам возьмет то, что принадлежит ему по праву!
Соклей между тем продолжал подбираться к Tee, держа в руке нож.
кивнула. Между тем Рексенор начал осторожно отходить в сторону. Сразу же
подумав о лучниках, я бросил взгляд наверх, где заметил несколько весьма
подозрительных окошек.
закричала Тея...
смотрели куда-то в сторону. Странный звук стал сильнее, что-то тяжелое
ударило в пол, и тут девушка указала рукой куда-то влево. Я поглядел
туда - и застыл. Скрипело дерево - огромный идол двигался.
остается времени для сомнений. Итак, приходилось верить - деревянные
ноги неуклюже переступали, медленно поднимались непропорционально
длинные руки. Золотая маска оставалась неподвижной, но я заметил
растянутые в улыбке губы. Дий смеялся.
успокоило - меньше врагов под боком. Но деревянное страшилище продолжало
неторопливо приближаться, и с этим поделать я ничего не мог.
был уже рядом, и нож в его руке мне чрезвычайно не нравился. Рексенор
оставался на месте, глаза его сверкали торжеством, руки тянулись вверх в
священном жесте адорации. Он вызвал своего бога и теперь ждал его
победы.
явили свою силу, дабы поставить на место зарвавшегося самозванца. Сейчас
Великий Дий протянет свои деревянные руки, Тею убьют, и ничего поделать
уже нельзя. Даже если я рубану секирой по почерневшему от времени
дереву...
бывает в момент самой жаркой схватки - неторопливо взлетает копье,
.застывает гримаса на бородатой роже, стрела повисает в воздухе... Я
научился пользоваться этим - пару раз такие долгие мгновенья спасали
жизнь.
Тиром стоял неумолкаемый гул тысяч голосов. Праздник Баала...
громадного храма. Люди орали, вопили, царапали лица. Я, не в силах
вымолвить слова, стоял у стены, побелев от ужаса. Это был единственный
день, когда с нас снимали цепи и отводили в храм, дабы мы узрели силу
Баала. Казалось, мои хозяева всемогущи - их бог из тяжелой меди мог
сокрушить любого бунтаря. Внезапно я услыхал негромкий смех - старый
хабирру, единственный, кто был добр ко мне, стоял рядом, качая головой.
Руками созданное - руками и рушится!
ножищами о каменные плиты...
руками. - Он двигает Баала! Он - а не боги.
всего того, чем можно сдвинуть медную громаду с места. Хабирру
усмехнулся:
главное. Они считают без хозяина... Помнишь финикийские буквы?
- идолы бессильны.
выпрямился и медленно протянул руку в сторону жреца.
удара. Я не успел даже удивиться - по толпе прошел растерянный гул,
медный истукан застыл, еще мгновение - и двор содрогнулся от грохота.
Медный Баал лежал на каменных плитах, неподвижный, мертвый, рассеченный
глубокими трещинами. ? Вот так, Лико! - худая ладонь легла мне на
голову. - Никогда не бойся идолов!
что некоторые колдуны умеют наносить удары на расстоянии. Впрочем, это и
не важно. Их боги - только медь, камень и дерево. Тогда Баал двигался
благодаря тощему жрецу. Сейчас же...
тянулись к безмолвной от ужаса девушке. Я заметил довольную ухмылку
Соклея. Нет, этот ни при чем, он - лишь зритель. Значит - Рексенор.
"очаг солнца" на животе. Обычно второго удара не требуется - тело
обвисло и начало медленно заваливаться на бок. В тот же миг я был уже
около Теи. Ее рука показалась холодной, как у мертвеца. Я оттащил ее в
сторону-и вовремя. Они упали одновременно - потерявший сознание жрец и
занесший ногу для последнего шага идол. Эхо прокатилось по залу.
Деревянная рука разломилась пополам, обломки долго катились по каменному
полу...
напрасно - рука старого негодяя дернулась. Я успел оттолкнуть Тею в
сторону, но опоздал - нож, нацеленный прямо в сердце, вонзился ей в
плечо. Тея застонала и начала сползать на пол, судорожно цепляясь
здоровой рукой за каменную стену.
Короткий захват, рывок - и голова мерзавца бессильно повисла. Я бросил
труп рядом с поверженным идолом и оглянулся. Тея сидела на полу, пытаясь
зажать рану рукой, с Дием и Соклеем вопрос был решен, но вот Рексенор,
кажется, приходил в себя.
ненависти и боли. -
нужен живым, чтобы как следует разобраться в этой кровавой истории. Я