Ветер шарахнулся за мной, и я оттолкнула его обратно, за арку.
приказания. Я спешила на зов.
разошлась прямо под ним, так что зверь не успел отпрыгнуть. И тут же
края трещины сомкнулись, поймав вулха в капкан. Следующий толчок
заставил каменные челюсти раскрыться и выплюнуть жертву, возвращая
моему спутнику свободу. Он еще сумел добраться до относительно ровного
участка - но больше не смог сделать ни одного движения.
ребра. Обломки костей страшно светились из порыжевшей от пыли шерсти,
и при каждом вздохе из раздавленной груди рвалась наружу кипящая
кровавая пена.
тошноту, подняла на руки истерзанное тело. Вулх больше не стонал -
наверное, потому, что весь остаток сил уходил на то, чтобы дышать. И
кровь клокотала в сплющенных, прорванных легких, которые не могли
удержать воздух.
устояла. И почти бегом устремилась к каменной арке, растворившейся в
сумерках. К ведущей непонятно куда двери, которая еще недавно была
чужой и пугающей, а теперь оказалась для нас единственным спасением.
глупо испугалась - а вдруг во второй раз не пустят?
бережно опустила зверя на землю, сразу потемневшую от крови, сбросила
магическую одежду и осторожно накрыла его.
- дыши, вулх...
проклятый Меар куда-то пропал, синее зарево не рвалось из-за холмов, а
вокруг становилось все темнее и темнее, как никогда еще не бывало, и я
вдруг поняла: никакое солнце больше не взойдет. Никогда. Тьма окутает
мир, сначала умрет вулх, а за ним и я, потому что никто не может жить
без солнца.
я не умирала и не преображалась. А вулх с каждой секундой дышал все
тише и тише, все реже и реже, и стянутые судорогой смертной боли мышцы
его постепенно расслаблялись, обмякали...
смотрела на беснующиеся холмы в каменной рамке несокрушимых врат.
Сквозь пыль, застилающую горизонт, синего луча будет не разглядеть. Но
я могла судить о восходе синего солнца по себе - ведь время карсы
наступало даже под самыми черными грозовыми облаками.
сразу нахлынула синяя тьма.
струйки-ручейки и стекали по щекам, по шее. На сей раз сознание
возвращалось к мне медленно и мучительно, словно нехотя. И еще: я
чувствовал себя на редкость паршиво. Что-то очень неприятное произошло
со мной во время Четтана, красного солнца, которого я никогда не
видел.
пропасть - наверное, через вчерашний каньон. Был ли это Дремлющий
мост? Не знаю. Я помнил причудливые красноватые тени на близком
отвесном склоне, помнил свой прыжок с моста на гладкий камень обрыва.
Помнил теплые человеческие руки, в которые я тыкался мордой, словно
щенок.
хотелось узнать, какой он? Я знал лишь что он ниже меня и поуже в
плечах. И еще, что он парень не промах, если выкрутился из вчерашней
переделки в каньоне... Молодец, что и говорить. Мы с ним, похоже,
много наворотить способны.
У-Наринне. Это здорово. Если чародей не врет и в остальном, я скоро
стану просто неуязвимым оборотнем. Я и Тури. Чистые братья могут рвать
на себе хоть бороды, хоть свои лиловые балахоны - но нас им не взять.
Не по зубам...
память? Я словно и не помнил, а бредил наяву. Не было у меня
уверенности, что все воспоминания реальны, скорее уж они смахивали на
кошмарный, и даже не очень правдоподобный сон.
Надо только немного подождать.
вчера. Или, может, вчера казалось, что звезд совсем немного, потому
что я глядел на небо из леса. С дерева. А сейчас я был среди невысоких
покатых холмов, и ничто не заслоняло звездного неба. Я лежал на мелком
каменном крошеве, чувствуя спиной тепло Четтана, впитанное землей.
Меару землю так ни в жизнь не нагреть...
Точно, облако - несколько капель снова упали с неба. Начинался дождь.
На севере уже не видно ни одной звезды - облако их скрыло.
Тьма, что со мной произошло-то? Я вслушался в беспорядочные ощущения.
Похоже, что красным днем меня отловил неведомый великан и долго-долго
жевал, почему-то не проглотив. Остро чувствовалась боль в
позвоночнике, болели все ребра, а легкие, казалось, были забиты пылью,
ни вдохнуть, ни выдохнуть...
поодаль, изредка опуская голову к земле. Дождь моросил все сильнее.
наконец проступил из полумрака, сделавшись видимым до самого
горизонта. Точнее, до самой горной цепи на западе. Неровная гряда косо
перегораживала холмистую равнину, словно завеса в хадасском доме, что
отделяет женскую половину.
чувствовала, что мне плохо и больно. Да что там "словно" - она и
вправду все чувствовала. Только помочь ничем не могла. Спасибо и на
том, верный спутник...
секунду повозилась у седла и вернулась, неся в пасти истерзанную,
потерявшую половину перьев куропатку. Ту самую, которую я еще перед
каньоном сшиб метательным шариком. Верно, у Тури не нашлось времени ею
заняться...
тушке торчала длинная варварская стрела - то ли застряла там еще
прошлым синим днем, то ли Тури вчера тоже пришлось столкнуться с
варварами. Карса неуверенно лизнула меня в лицо и уселась рядом,
преданно выкатив желтые глазищи с вертикальными щелочками зрачков.
Сочувствуешь?
движения.
мог много интересного рассказать о минувшем дне...
дождя в россыпи невысоких пологих холмов? Превозмогая слабость и
желание просто повалиться и закрыть глаза, я встал. В глазах на миг
потемнело. Плохо дело, совсем я ослаб. Что же произошло? Что-то такое,
с чем не смог справиться даже мой полузвериный организм, которому не
страшны раны, смертельные для обычных людей или обычных зверей?
такой подвиг, как водружение моего бедного тела в седло, я не был
готов. Каждый шаг отдавался в позвоночнике, ребрах, даже под черепом
отдавался, рождая пестрые разводы перед глазами. Впрочем, скоро боль
стала привычной и отошла куда-то на второй план. Я направлялся к
горам, огибая округлые туши холмов. Я прошел совсем немного к западу,
и тут мне почему-то вздумалось оглянуться. Позади, там, откуда мы с
карсой пришли, высилась странная каменная арка. Будто ворота, что
меняли нашу сущность, если сквозь них пройти. Ворота от зверя к
человеку и от человека к зверю. Как часто нам приходится проходить
сквозь них?
натянув капюшон на самые глаза, а голову свесив на грудь, и все время
прислушивался к себе, к разбитому и ноющему телу. Когда-то у меня уже
было так, кругов десять назад, когда я стал жертвой уличной шпаны в
Лиспенсе. Тогда я тоже целый день маялся в облике человека, и только
второе и третье превращения вернули ощущение здоровья и силы. А ведь
Бажанов Олег
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Вронский Константин
Шилова Юлия