Отсутствует альфа-ритм. Сначала мы думали, что это следствие каких-то
неизвестных повреждений, тончайших нарушений структуры в организме или,
может быть, в самом мозгу, но потом было доказано, что человек умирает
оттого, что у него погашен мозг.
точное. Полностью парализуется деятельность нейронов, разрываются все
связи, исчезает энергетический потенциал мозга.
так сказать, для развлечения?
просто излагаю установленные факты. Люди стали осторожнее, выходили из
города только вооруженными группами, надевали защитные скафандры, но все
это оказалось неэффективно. К тому же активность люссов возрастала во
много раз после каждого нападения. Особенно ночью. Днем они вообще
малоподвижны. Зато ночью... Однажды город подвергся массированной ночной
атаке. Можете представить себе, как это было. Люди метались по улицам, и
их как бы обволакивал туман. Там были женщины, дети... Конечно, они
выставляли дежурных, дозоры с лучеметами и энергетическую защиту... Но в
то время еще не было найдено ни одного эффективного средства борьбы с
люссами. Фактически город был уничтожен за одну ночь. Люсс способен менять
свою форму, у него вообще нет постоянной формы, он может просочиться в
любую щель... Немногие, оставшиеся в живых, бежали из города. К счастью,
город расположен почти на экваторе, всего несколько километров отделяло
его от дневной стороны. Инстинктивно люди бежали к солнцу, и это многих
спасло. Люссы не стали выходить на дневную сторону, им вполне хватало
ночной. Казалось, что все оставшиеся в живых спасены. Планета двигалась
вокруг солнца очень медленно, и не представляло большого труда переходить
вслед за солнцем с одной стороны экватора на другую. Были построены
временные базы по обеим сторонам экватора. Когда люди смогли вернуться в
город, прошло уже шесть месяцев, они даже не нашли останков своих близких.
базы. В городе никто не решился оставаться. Да и не хотел... Было решено
строить укрепленные базы, зарываться в землю, в скалы... Вначале казалось,
что опасность преувеличена, но после всего, что произошло... В общем, люди
уже не могли жить в городе.
спокойно. Мы уже начали надеяться, что самое страшное позади. Постепенно
забывался весь этот ужас. Начали рождаться новые дети, и вот тогда... -
Было видно, что ему трудно продолжать разговор. Он словно старался что-то
проглотить и никак не мог. Ротанов смотрел в сторону, делая вид, что
ничего не замечает. Ему хотелось стиснуть руку этому много пережившему
человеку, найти слова ободрения, но он понимал, что не имеет на это права.
Он был для него всего лишь инспектором, чужаком, прилетевшим с Земли для
того, чтобы холодно и спокойно оценить все их беды. Найти правых и
виноватых. Инженер уже взял себя в руки.
вылазке в город, что там кто-то есть. - Он снова замолчал и долго
рассматривал рукоятку какого-то отключенного прибора.
поделятся.
вывод.
известными фактами, а что касается выводов, то, думаю, за этим дело не
станет, очень скоро у вас появятся собственные.
Скоро рассвет, пора готовиться и выходить на основную базу. В научном
отделе вам расскажут остальное.
стволами лучеметов. Ступали след в след, не было никаких команд. Каждый
знал свое место, знал, что ему нужно делать. Само собой получилось так,
что в этой плотной массе слитых в одно целое людей Ротанов оказался
инородным телом. Вначале он попытался идти в голове колонны. Но очень
скоро понял, что мешает, сбивает строй, лишает его монолитности. Никто не
сделал ему замечания, все шли молча, стиснув зубы, напряженные до предела,
похожие уже не на живых людей, а на хорошо запрограммированные автоматы,
настроенные на малейшую опасность. Чтобы не мешать, он вынужден был
вернуться в центр группы, туда, где на нескольких карах везли поклажу и
где, запакованная в целлофановый пластиковый кокон, лежала Анна. Она так и
не пришла в сознание...
Желтовато-фиолетовая расцветка местных растений чем-то напоминала земной
лес глубокой осенью, но это впечатление сразу же исчезало, стоило
взглянуть на дерево вблизи. Собственно, эти пружинистые образования, не
имеющие центральных стволов, нельзя было даже назвать деревьями.
Бесчисленные тонкие усики беспорядочно росли во все стороны, образуя
плотную упругую подушку. Пробираться сквозь подобные заросли было просто
невозможно. К счастью, деревья росли довольно редко, между ними оставалось
достаточно свободного пространства. Через четыре часа они сделали первый
привал у небольшого ручья. Больше всего Ротанова поражала молчаливость
этих людей. Они все делали сосредоточенно, почти угрюмо. Он не раз ловил
на себе их изучающие любопытные взгляды, но никто не подошел к нему, не
задал ни одного вопроса. Даже теперь, когда все, кроме часовых, позволили
себе расслабиться, умыться, отложить оружие. Они словно бы избегали его...
Что же это такое - приказ, сила дисциплины? Нет. Здесь было что-то другое,
потому что в них вовсе не было той забитой приниженности перед
начальством, которой обычно сопутствует муштра. Может быть, они считают
его виновным в несчастье, случившемся с Анной? Или близкое знакомство с
люссом наложило на него какое-то негласное табу?
каров сильно замедляли движение. Благодаря силовой подушке они легко
преодолевали мелкие неровности почвы, но их длинные корпуса то и дело
запутывались в узких проходах между деревьями. Приходилось останавливаться
и вручную вырубать их из жестких, словно сделанных из железа пружин.
редкими группами отдельных растений, тут и там появились невысокие холмы,
поросшие короткой щетиной травы, такой же жесткой и невзрачной, как
деревья. Гряда скал, к которой они шли, теперь приблизилась. Ее уже не
скрывал лес. Люди приободрились, повеселели. Как понял Ротанов из
разговоров, до передовых постов, прикрывавших основную базу колонии,
осталось не больше часа пути. И вдруг в кроне дерева, которое только что
начали огибать кары, мелькнуло что-то яркое. "Ложись!" - крикнул инженер,
но Ротанов замешкался и увидел, как на дереве распустился огненный цветок,
тут же превратившийся в вертящийся шар огня с черными разводами дыма по
краям. В ту же секунду хлестнула ударная волна. Ротанов не устоял на
ногах, сверху сыпались горящие сучья. Он все ждал гула разрыва, но его не
было, только тяжело, со свистом ухнуло, словно какой-то великан выдохнул
воздух, и сразу же справа и слева появились еще два таких же огненных
шара. Они вертелись слишком далеко, на них можно было не обращать
внимания, важно было понять, откуда по ним стреляют. Но прежде чем он
успел разобраться в обстановке, сразу несколько лучеметов в руках людей
выплюнули свои огненные капсулы куда-то вперед и вверх. На вершине
ближайшего холма завертелись такие же огненные смерчи, там, пригибаясь,
бежали маленькие согнутые фигурки. Оттуда, сверху, отряд должен был быть
виден как на ладони. Следующий залп накроет их почти наверняка.
почти сразу же несколько капсул лопнули справа и слева. В пыли и дыму
стало трудно что-нибудь рассмотреть. Когда порыв ветра унес дым в сторону,
Ротанов понял, что разрывы берут отряд в кольцо, прижимают его к земле,
сбивая кроны деревьев над головами, но ни одна капсула не ударила вниз, в
центр невидимого круга, за которым лежали люди. Это его так поразило, что
он, забыв об опасности, приподнялся на колено, чтобы лучше видеть. На
втором дальнем холме что-то происходило. Инженер махал ему, предлагая
лечь, но Ротанову было не до него. Показалось, что он узнал очертания
предмета на вершине дальнего холма. Предмет напоминал клок ваты, и вокруг
него бегали, суетились маленькие фигурки, похожие на людей. Холм был
слишком далеко, но Ротанов видел, что несколько стрелков пытаются достать
его во что бы то ни стало. Они задрали стволы лучеметов высоко вверх и
выпускали капсулу за капсулой. Внизу, у подножия холма, кипело огненное
озеро, но ни одна капсула не доставала даже до склонов.
оттолкнув вцепившиеся в него руки, побежал вверх. Он приметил плоскую
каменную глыбу и надеялся до нее добраться, прежде чем его заметят.
Впрочем, он уже почти не боялся выстрелов, очень уж все происходящее
походило на какую-то странную игру, а не на бой. И действительно, огненные
хлопушки брали его в кольцо, сбивали с ног, но он добрался-таки до своего
камня невредимым и прилип к нему. Стоило приставить бинокль к глазам, как
окружающее перестало для него существовать. Он весь превратился в зрение.
вершине холма было для него совершенно непонятно. Люсс, необычно плотный,
с какими-то темными полосами и пятнами, бешено вращался в центре небольшой
поляны. Он то расширялся, то опадал и с каждой такой пульсацией съеживался
Шломо Вульф
Корнев Павел
Акунин Борис
Никитин Юрий
Куликов Роман
Распопов Дмитрий