небо в легких разводах облаков, был прохладный ветер, пропитанный запахом
сухих трав, и была вершина зеленого холма, который поднимался над
столпившимися внизу деревьями. Зеленые, желтые, красные краски. Тонкие
блестящие нити, плывущие в воздухе. Разноголосая птичья кутерьма. Деревья
мощным валом устремлялись в долину, словно отталкиваясь от холма, и там,
вдали, редели, разбегались мелкими группками, усеяв высокую траву грудами
листьев. А дальше, за этой шелестящей, поющей, свистящей массой вздымались
к небу высокие серые стены, оплетенные зелеными побегами, испещренные
черными провалами окон. Многоэтажные здания печально смотрели на лес
десятками погасших глаз.
изгороди вокруг холма. Только высокая чуть пожелтевшая трава. Только
разноцветные сухие листья. Этот туннель не был окружен кольцом страха.
опавшие листья, стоял рядом с неподвижным Стражем и вдыхал, вдыхал
незнакомый воздух. Он смотрел вокруг и вслушивался в себя, ожидая, что
вот-вот память предков заполнит сознание и подскажет: да, это Земля.
прикосновения ветра холодили лицо. Память предков молчала, но Павел знал:
это - Земля...
Словно коснулся лепестков цветка.
облачные разводы. Сняла руку с шеи Павла, ступила босыми ногами на траву и
огляделась. Задержала взгляд на веренице высоких серых зданий.
видите, Стражей здесь нет.
пазухи две уздечки и подходя к Стражу. - Подставляй руки.
руки. Павел крепко связал их уздечкой.
проговорил Страж, но покорно сел и дал связать себе ноги.
посмотрим, есть ли здесь кто-нибудь. А ты нас подождешь. Когда же ты
получишь свою информацию?
девушке. - Снимай плащ, Джуди.
медленно спускаться по склону холма.
еще сплю и снюсь себе... И все вокруг снится, и ты... И хочется
танцевать...
деревья в вышине, и порхало, порхало в траву - красное, желтое... красное,
желтое... Все вокруг было - особенное, незнакомое, но - желанное. Все
обещало долгий-долгий покой...
прижалась к локтю Павла. - Я хочу танцевать для тебя. Сейчас. Здесь. На
Земле.
платье взметнулось над телом, повинуясь быстрым движением ее рук, и упало
в траву. Павел прислонился спиной к стволу, чувствуя, как сердце
подпрыгнуло к самому горлу, и жарко стало щекам.
самым лучшим в мире скульптором. Изваяние застыло в густой траве, и только
золотистые волосы, стекающие по плечам подобно потоку веселящего вина,
пошевеливались под ветром. Неожиданно изваяние ожило, белый мрамор
потеплел от солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву. Дрогнули,
качнулись бедра, руки плавно воспарили над головой, открылись глаза - и
возникла улыбка. И словно нежные, непрерывно струящиеся, легкие волны
поплыли по поляне, расширяя круги, - это танцевала под высоким небом
прекрасная девушка с волосами цвета опадающих листьев, это скользила над
травой, кружась и простирая к небу ладони, возвращенная на землю
удивительная богиня Земли. Белое невесомое тело порхало под изумленно
шуршащими деревьями, очарованные птицы затихли в ветвях, и ветер играл,
играл золотистыми волосами, никак не решаясь унести богиню в безлюдный
Эдемский сад...
богини, подобной Венере, пробудившейся наконец ото сна. Танец создавался
на его глазах, чудесный плавный танец, сотканный из неба и шума крыльев,
из прозрачного воздуха и падающей листвы, памяти о далеких краях и
радости, ожидавшей в конце пути. Из темных глаз богини сотнями тысяч глаз
смотрели на потерянный и вновь обретенный мир сотни тысяч предков,
разбросанных по бесконечным чужим мирам. Шелестела трава, шуршали листья,
шумел ветер, звенели птичьи голоса, сплетаясь, сливаясь, преображаясь в
тихую музыку, словно медленно павшую с неба и объявшую поляну медленным
своим колыханием. Музыка нарастала, расцветала все новыми и новыми
красками и тонами, музыка звучала в голове Павла и, повинуясь ее
бесконечному потоку, плыло, плыло над травой обнаженное прекрасное тело...
головокружительную волну. Волна подхватила и растворила его, и подогнулись
ноги, и качнулась поляна, и совсем рядом он увидел вдруг ласковые
задумчивые глаза. Он поднял руку - и коснулся кончиками пальцев теплого
нежного лица богини.
падали и никак не могли закрыть их обнаженные тела, птицы кричали и никак
не могли заглушить стук их сердец... Вокруг расстилалась Земля, и были они
на Земле - Адамом и Евой, вернувшимися в Эдем, избегнув ударов пламенного
меча обращающегося.
листья неслышно текло, просачивалось, обнимало спокойное небо.
серым зданиям. Они, взявшись за руки, подошли к дороге и остановились.
Серое покрытие, которое он помнил по своим видениям, было испещрено
широкими трещинами и ямами, и на дне ям желтел песок. Кое-где, разбросав
куски покрытия, прямо из дороги тянулись вверх деревья. Здания за дорогой
казались заброшенными. Черные окна, балконы в серых потеках, какие-то
подобия покосившихся тонких крестов на крышах, заросших кустами; черные
веревки, болтающиеся вдоль стен, ступени, ведущие в провалы подъездов, а
вокруг - большие ржавые баки, скелеты автомобилей и колышущиеся под окнами
удивительно красивые цветы. Диковинные высокие столбы фонарей и опять -
длинные веревки, свисающие с них на землю. Что-то громко хлопало на ветру,
нарушая давнюю-давнюю тишину.
города-леса, давным-давно покинутого изгнанными отсюда людьми. Тихо, тихо
было вокруг, словно город погрузился в бесконечный сон и снилось ему
шумное, беспокойное, многоголосое прошлое, резко оборвавшееся в одно
солнечное утро или дождливый вечер. И всходило солнце, и заходило солнце,
и тягучим вязким потоком струились дни, и черными листьями падали и
улетали под ветром немые ночи, и медленно дряхлело, рушилось, рассыпалось
прахом все то, что было когда-то создано людьми, - и обновлялось, набирало
силу, тянулось ввысь и вширь, захлестывало город все - другое, сотворенное
в начале времен внезапным порывом того, кто был раньше неба и звезд,
раньше рыб и птиц, кто вдохнул дыхание жизни в первого человека.
обходя битые стекла, перешагивая через узкие канавы, промытые в сером
покрытии дождевой водой. И город совсем не казался ему мертвым. Город
просто спал, дожидаясь возвращения людей.
перетекали одна в другую улицы, тесные от деревьев и кустов, исчезая в
желто-красно-зеленой завесе поворотов, дробя город на пустынные кварталы.
Павел и Джудит молчали, словно боялись неосторожно сказанным словом
всколыхнуть дряхлого гиганта, который мог рассыпаться при пробуждении и с
грохотом повергнуть свои оцепеневшие стены в буйную плоть растений. Город
нужно было будить осторожно и не сразу...
набережной. Приземистый мост нависал над водой, на века уперев в дно
крепкие каменные ноги, и его насупленный неприступный вид говорил о том,
что стоять ему так - столетия, и вода не в силах что-либо сделать с ним. С
полуразрушенных каменных берегов опускались в воду ветви кустов, и по
темной воде неспешно плыли листья.
в окна зданий за рекой.
Джудит резко обернулась. По поросшим травой широким каменным ступеням,
ведущим на набережную с моста, неторопливо спускался кто-то темноволосый,
в распахнутой на груди белой рубашке. Ошеломленный Павел услышал короткий
встревоженно-изумленный вскрик Джудит и почувствовал, как пальцы девушки
впились в его руку. Ему казалось, что разум оставляет его. Неслышно ступая
по выщербленным временем плитам, к ним приближался высокий плечистый
парень с невероятно знакомым лицом. Павлу казалось, что кто-то придвигает
все ближе и ближе невидимое зеркало, и отражение в зеркале все
увеличивается. Именно отражение - потому что неторопливо идущий к ним
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк
Соломатина Татьяна
Лондон Джек
Прозоров Александр
Березин Федор