Чтение 33–й страницы книги ~Все, способные держать оружие~

- Фотопленкой?

- Да. И получается, что так и есть - никакого излучения.

- Тогда, значит...

- Надо лезть внутрь, - сказал Гера. - Надо лезть внутрь, и все. Плутония
там нет, это ясно, а остальное... В общем, ребята, вы пока погуляйте, я вас
позову.

Мы отошли от дома метров на сорок и остановились. За деревьями играла
музыка и бродили цветные сполохи - там танцевали. Кто-то громко смеялся
рядом - громко, заливисто, пьяно.

- Водочки бы, - сказал Панин. - Как твое мнение?

- Не возражаю. Вот сейчас с Герой и возьмем на троих.

- А девочек?

- Не знаю, пьют ли княжны водку.

- Спросим. Она настоящая княжна?

- Ты уже интересовался.

- Ну и что? Я свободный гражданин свободной страны...

- Настоящая.

- Тогда надо будет найти еще двух девочек.

- Подождем, чем там кончится у Геры, - может, эта штука оторвет ему
яйца...

Мы оглянулись на дом, и мне вдруг представилось: окна вспыхивают магнием,
и все вокруг становится черным, и из черного пространства начинают медленно
выплывать багровые клочья... Но вместо этого открылась дверь, и возникший на
желтом фоне истонченный светом силуэт Геры дал нам понять, что все в
порядке.

Все в порядке... Под предохранительной крышкой имелся вполне
работоспособный подрывной блок тройного действия, но под блоком не было
ничего: колодец, куда помещается собственно заряд, титановый стакан с
плутонием и взрывчаткой, - этот колодец был до краев наполнен крупной
свинцовой дробью...

Год 1961.

Зден

01.09. Окало 03 час.

База "Саян". Командный пункт

Все это, конечно, было пустым и бессмысленным барахтаньем, но почему-то
помогло. Не помню, кто оказался инициатором уборки - наверное, оба. От
ужаса.

Тела мы затолкали в стенной шкаф, выкинув оттуда какие-то коробки и
выломав железные решетчатые полки. Шкаф закрывался плотно, хотя вряд ли
герметично. Простынями с коек вытерли, как могли, кровь, мозги и прочее. Все
это побросали в тот же шкаф. В жаре многое уже засохло - особенно то, что
было на стенах. К запаху я то ли притерпелся, то ли фильтры были
по-настоящему хороши. Дышалось вполне терпимо. Особенно не в пультовой, где
произошло побоище, а в маленькой каютке на четыре койки, к пультовой
примыкающей. Если верить приборам, температура здесь была 160 по Фаренгейту.
Если продолжать им верить, у нас в запасе имелось две тонны воды. Но из
крана она не текла. В холодильнике, который продолжал работать, стояло две
коробки консервированного пива: сорок восемь баночек. Это был весь наличный
запас жидкости. Если выпивать по баночке в час... через сутки начнется
жажда. Если не выпивать, нас убьет тепловой удар. И раньше, чем через сутки.

Я сменил свой заскорузлый егерский наряд на американскую пижаму.
Настоящую пижаму для спанья, только с нагрудной планочкой: "Лейтенант Д.
Бекер". Наверное, один из тех, кто должен был дежурить здесь прошлую ночь.

Моя соузница тоже переоделась. Она стала "капитаном К.Брилски".

Лежать было жарко. Мы сидели друг против друга и продолжали потеть.

- Теперь, как честный человек, я обязан вам подчиняться, - сказал я.

Она долго смотрела на меня, будто пытаясь проникнуть за край моей
плоской, как древняя Земля, шутки. - Знаете, - сказала она, - это вовсе не
так нелепо, как может показаться. Кстати, как вас зовут, витязь?

- Зден.

- О-о? Впрочем, кого только не встретишь... Я - Эльга.

- "Эльга, Эльга, неслось над полями..." И кто же вы, милая Эльга?
Капитану ответить не пожелали, сославшись на недостаток времени. Но теперь у
нас времени - о-го-го. Пока не кончится пиво.

Или пока все не остынет.

К бронированной двери нельзя было прикоснуться. Плевок на ней шипел. Я
представляю, что там дальше...

Она довольно долго молчала.

- Вы действительно хотите узнать? Зачем?

- Люблю определенность.

- Хм... Как вы думаете, вытащат нас?

- Девяносто из ста, что нет. Наверху, скорее всего, не до потерпевших.
Даже если капитан с Васей выбрались, все равно - руки у тех... наверху...
дойдут не скоро. А если не выбрались, так вообще никто не вспомнит про этот
чертов бункер.

- Не ругайте его. Иначе мы давно превратились бы в горсточки пепла.

- А здесь мы истаем, как свечки. Я размышляю: не лучше ли будет укрыться
одеялами? Термоизоляция.

- Попробуйте.

Пауза в беседе. Я устраиваюсь под одеялом. Долго прислушиваюсь к
ощущениям.

- Так вот, возвращаясь к вопросу о...

- Вы упрямы.

- Скорее упорен. Кстати, под одеялом действительно прохладнее. А если не
прохладнее, то легче.

- Ладно. Все равно вы мне не поверите. А поверите, вам же хуже.

- Да? Значит, это что-то весьма необычное. Вы говорите, говорите, я
слушаю. Я вовсе не сплю.

- А я просто думаю, с чего начать. Вы верите в судьбу, в предназначение?

- Скорее да, чем нет. Хотя с судьбой у меня отношения натянутые. - Это
видно невооруженным глазом. А лженаукой историей вы не увлекаетесь?

- Именно лже?

- Шучу. И все же: не обращали ли вы внимание на странные типические
совпадения, имевшие место в прошлом?

- А что такое типические?

- Ну... суть в том, что сюжеты различных исторических событий
повторяются. Меняется место действия, имена героев...

- В смысле: история повторяется?

- Да. Но не в том смысле, который обычно вкладывают, произнося эти слова.
На самом деле существует небольшой набор схем - десятка полтора, - которые
описывают практически все события.

- Наверное, потому, что... э-э... очевидцы, свидетели - они воспринимают
происходящее именно в рамках готовых сюжетов. Так сказать, скороспешная
легенд аризация...

Я вдруг подумал, что наш случай как-то совершенно выламывается из
нормальных легенд и переходит куда-то в плоскость высокого абсурда. Кафка.
Или Мишель Мазон. У него же это: подводная лодка затонула и уже никогда не
всплывет, но экипаж жив и занимается грандиозными и неимоверными
умствованиями, совершенно морякам не свойственными... откуда-то берутся
какие-то бабы... заговоры, революции...

Хорошая пьеса. Ставил ее Хабаровский драматический театр в пору своего
короткого, но бурного расцвета.

На этом спектакле мы и познакомились с Кончитой.

Я подумал о ней без прежнего круговращения в груди. И впервые за эти
сумасшедшие сутки как-то чересчур спокойно сказал себе: вот вам и корректное
решение проблемы... а заодно и пенсия вдове...

- Это хорошее объяснение...

Я уже почти не слышал. Меня будто придавили сверху большой мягкой
подушкой.

- ...написано одним-единственным человеком, который, конечно, не бездарь,
но - халтурщик... - И что из этого, сударыня?

- Все. К сожалению, все происходящее вытекает именно из этого. Я не ругаю
его, называя халтурщиком, у него безвыходное положение: писать новые истории
нужно, необходимо, но вдохновения уже нет, свежих идей нет, и он пользуется
готовыми клише...

- Господь Бог?

- Да ну что вы... Разве вы не видите, что этот мир без Бога? Нет, обычный
человек, с достаточно уникальными способностями, но - как мы с вами, из
плоти и крови.

- Тогда не понимаю.

- Ч-черт... Вы не поверите, но я впервые пытаюсь кому-то объяснить, кто я
есть и чем занимаюсь. Вы знаете, когда наступит конец света?

- Боюсь, для нас он уже наступил. И я в достаточной мере солипсист, чтобы
полагать...

- Нет-нет. Настоящий конец света.

- Относительно этого существует множество мнений.

- Есть конкретная дата: в ночь на двадцать четвертое декабря две тысячи
двенадцатого года.

- Эту дату я слышу впервые. Она какая-то некруглая. Разве что
Рождество...

- Случайное совпадение. Точная дата рождения Иисуса неизвестна. Где-то
между серединой ноября и началом февраля. Причем четвертого года до
Рождества Христова... Нет, не в самой дате дело. Последний идиотский вопрос:
можно ли перемещаться во времени?

- Не имею представления. А это что, имеет какое-то отношение?..

- Значит, так: можно. Правда, все это достаточно рискованно. Способ
открыли в начале следующего века двое швейцарских ученых, двоюродные братья:
Пьер Константен и Пьер Манштейн. По неосторожности они обнародовали свое
изобретение...