Чтение 33–й страницы книги ~Остров Русь~

- Звал, генерал-сержант?

- Нет.

- Значит почудилось... (*40) Эх, конец Руси великой пришел. Да и я
теперь долго не протяну. С моими черными делами да на нынешней чистой
совести...

- Что вы заладили - черные, черные! - завопил Иван. - Черным по
белому, черные дела... Намекаете?

- Пошла этническая напряженность, - опасливо ежась, сказал Смолянин.
- Вначале они негров прищучат, потом...

- Не мешай! - оборвал его мудрец. - Кубатай думать будет!

И он погрузился в процесс мыслительной деятельности. Вначале
неглубоко, а потом и с головой. Минут пять длилось молчание, потом Кубатай
изрек:

- Не могу ни признать, что разрушение транслятора не пошло на благо
человечеству. Полностью отметаю личные корыстные мотивы в этом решении.
Полностью! Иван, былины обо мне петь будут?

- Будут, будут, - затрепетал Иван.

- Хорошо. Отметаю личные мотивы! Предлагаю восстановить транслятор!

- А как же задание? - пискнул Смолянин.

- А как же сережки василисины? - грустно спросил Иван. - Даром я с
Кащеем бился?

- Насчет задания... Мы здесь, Смолянинчик, в отпуске. И лезть голым
энтузиазмом на кладенец, то есть на мумми-бластер, не обязаны. Ты думаешь,
Кейсеролл тебе премию выплатит?

- А как же?

- С каких денег? Если остров Русь в Мадагаскар превратится, нам живо
ассигнования срежут. Только и останется, что со сфинксами на Венере
воевать, да по небу... по космосу, за машинами времени гоняться.

- Восстанавливаем магию! - завопил Смолянин. - Я задарма работать не
привык!

- Хорошо. Теперь о сережках. Думаю, умелые руки Манарбита и мои
дельные советы позволят изготовить точную копию сережек из подручных
материалов - латуни, стекла, олова.

- Это нам раз плюнуть, - оживился Смолянин. - Если что - золотом
подсоблю!

- Отлично, - кивнул мудрец. - Что, решено?

- Решено, - кивнул Манарбит. - Нравится мне бессмертным быть, мелкие
пакости учинять да с богатырями ссориться. Делаем новые сережки!

- Учти, мы тебя вначале в цепи закуем, а уж потом транслятор включим,
- предупредил Иван. - А то ты и нам пакость учинишь.

Манарбит подумал, но махнул рукой.

- Ладно. Один фиг, бессмертным стану. Рано или поздно, кто-нибудь
меня сдуру освободит. То-то смеху будет!

И началось делание великое. Кубатай давал советы, Иван бегал за
требуемыми материалами и раздувал огонь в горне, Смолянин перековывал
золотые яйца на серьги, а Манарбит придирчиво оценивал конечный продукт.
Это у него получалось лучше всего. Работали все весело, с охоткой. Между
делом Смолянин похвастался, что им с Кубатаем уже не впервой мир спасать.
Заинтригованный Иван полюбопытствовал:

- Так что, были у вас уже схватки великие?

- Ну, схватки не схватки, а потужиться пришлось, - сказал честный
толмач. - Из прошлого далекого, из века двадцатого, прилетели к нам два
пацана вредных...

- Пацанов не обижай, - хмуро сказал Кубатай, разминая эфесом сабли
осколок золотой скорлупы.

- Ладно, - согласился Смолянин. - Не буду. Так вот, пацанов этих надо
было в прошлое вернуть, а иначе б весь наш мир погиб!

- Почему? - вежливо спросил Манарбит.

- А потомок кого-то из них знаменитым ученым стал. Не будь пацанов,
он бы не родился, и наш мир - тю-тю! - радостно сообщил Смолянин. - Может
помните, Теймур Антонелли, генетик, что сфинксов-то придумал?

- Козел он! - взбеленился вдруг Манарбит. - Он у меня в университете
биологию преподавал, три раза экзамен пересдавать заставил!

Кубатай поднял на них тяжелый взгляд и сказал:

- Что-то ты разболтался, младший майор! Секреты разглашаешь!

И работа закипела вновь. Не прошло и часу, как в руках Кубатая
оказалась пара фальшивых сережек. Точь-в-точь как настоящие, не
придерешься!

Манарбита заковали в цепи, последний раз ему руку пожали, и оставили
в подвале, наедине с камнями холодными да улитками, по ним ползающими.

Настоящие сережки а антенну вставили, иголочку серебряную на место
припаяли. Потом пошли в подвал, и Иван-дурак торжественно главную кнопку
нажал.

Учинился тут шум да треск великий, стены мхом обросли, Манарбит в
Кащея обратился да и завыл в своих цепях дурным голосом: "Уничтожу! Всех
уничтожу! Все уничтожу!" Мумми-бластер у иВана на поясе кладенцом
обернулся, только не гнула уже к земле тяжесть его. Вновь силушка
богатырская в Иване плясала! И события странные, что накануне случились,
словно туманом подернулись. Вроде и помнилось все, но задумываться об этом
не хотелось. Ну негр, ну богатырь не от рождения, а посредством
чародейства. Ну и что? Главное - оптимизм!

- Ура, друзья! Вернулась ко мне силушка! - воскликнул Иван, да и
повернулся.

За спиной у него кот сидел пушистый, грустно заканчивающий
вылизываться, да утка, уже одно яйцо снесшая. Вздохнул Иван, взял своих
незадачливых спутников под мышку, да и двинулся из замка Кащеиного прочь.

На том самом месте, где давеча Смолянин с Кубатаем в зверушек
превратились, груз в руках Ивана потяжелел.

- Тормоза! - завопил толмач, обернувшийся вновь человеком. Кубатай
выскользнул из рук Ивана, выгнул спину дугой, потом со вздохом поднялся на
ноги.

- Что ж, - грустно сказал он. - Большая часть наших приключений
закончена. Удивительное, что ни говори, ощущение, котом побыть...

- Ты бы яйца нести попробовал, - огрызнулся толмач. - Такие эмоции -
опупеешь!

Но Кубатай его не слушал. Он мечтательно поглядел в небо и непонятно
сказал:

- Теперь я лучше буду понимать ИХ. Гораздо лучше...

- Сфинксов, что ли? - вопросил Смолянин. - Ну и дела! Отважный
диверсант Кубатай готов помириться с заклятыми врагами человечества!

Кубатаю, явно, было на все плевать. Он обнял Ивана за плечи и
мечтательно произнес:

- Почему мы не птицы? Почему не летаем? Обернулся бы я голубем сизым,
да полетел над Русью... Эх... И все бы на меня смотрели, говорили: "Это
летит Кубатай. Он настоящий герой! Он летает!"

Ивану от такой лирики стало не по себе. Он отпихнул Кубатая, и, чтобы
сгладить грубость, сказал:

- Да, мудрец. Герой ты, ничего не скажешь. Тяжко тебе пришлось.

- Ничего, - отмахнулся Кубатай. - Я ведь, если честно, кошек очень
даже люблю. И они меня уважают. Стоял я однажды на кочке, ждал рейсового
прыгохода... ну, повозки, в общем. И подошел ко мне котенок. Маленький,
пушистый, ласковый. Стал об ноги тереться, мяукать. Следом увязался, домой
пришел. Уж на что у меня домашние кошек не любили - и то умилились...

- Ты его воспитал, да? - растроганно спросил Иван. Кубатай понурился.

- На улицу выкинул. Через силу, да делать нечего. Мы ведь там, на
большой земле, со сфинксами конфликтуем. А они вроде кошек больших.
Посуди, как мне, генералу, дома кошку держать? Боевой дух упадет! Выкинул
я его. В окно.

- Не беда, кошка всегда на ноги упадет, - утешил его Иван.

- Ты наших домов не видел, - тихо произнес Кубатай. - Ладно, хватит
комплексы пережевывать! Мне очень помогло превращение в кота! Теперь я
понимаю истоки своего неприязненного отношения к сфинксам. И смогу с ними
бороться, не со сфинксами, конечно, а с истоками.

- Вот и ладно, вот и славненько, - залопотал Иван. - А теперь
поспешим, хорошо? Василиса ждет...

- Дело, - заявил толмач. - Только знаешь, Иван, просьба к тебе есть.
Я сейчас на пару шагов к Кащеиному замку подойду, обернусь уткой, да и
снесу десяток яичек. А ты потом меня обратно вынеси. И яйца не забудь
захватить. Я вот котомку под них подготовил, сложишь туда. Лады?

К болоту друзья пришли, когда стало вечереть. Кубатай твердо печатал
шаг, держа руку на эфесе сабли и глядя вдаль. За ним шел Иван-дурак,
размышляя о пережитом. Следом плелся толмач, одной рукой держась за
поясницу, а другой придерживая котомку с яйцами. Золото тянуло его к
земле-матушке, но он не сдавался.

- Алеша! - завопил Иван в клубящийся испарениями сумрак. - Попович!
Друг! Выходь!

Болото молчало. Кубатай почесал затылок и заметил:

- Стоит позвать кикимору. Слух у нее тонкий, плюс магические
способности... Услышит.

Иван вздохнул. Не хотелось ему с кикиморой коварной общаться, да что
поделаешь...

- Лизавета! - крикнул он. - Русалочка болотная! Выплынь-ка на
бережок, укажи, где мой дружок!

Тишина.

- Алексей! Алешенька! Дружок! - снова крикнул Иван. И тут болото
забулькало, завоняло, образовало длинную цепочку кочек, и до Ивана донесся
знакомый голос.

- Да здесь я, угомонись! Как дела? Кащея побили?