Чтение 33–й страницы книги ~Сестра Земли~

- Разумеется, - ответил Мельников.

Залив, по-видимому, очень глубоко врезался в сушу. Замыкающий его берег
не был виден даже в бинокль.

Лодка шла вдоль южного побережья. Несколько раз из-за грозы приходилось
останавливаться и погружаться.

- А может быть, это не залив, а пролив? - высказал предположение Зайцев.

- Возможно. - Мельников пристально всматривался в противоположный берег,
который стал заметно ближе, чем раньше. - Остановитесь!

Приказание было исполнено. Лодка слегка покачивалась с кормы на нос.

- Смотрите на берег!

Теперь все заметили, что лодка не стояла на месте, а медленно двигалась
назад.

- Это не залив и не пролив, а река, - сказал Мельников.

- Константин Евгеньевич, как всегда, оказался прав, - заметил Баландин. -
Это материк.

- Пройдемте дальше, вверх по реке, - предложил Зайцев. - Берег должен
стать ниже, и тогда можно будет высадиться.

Его предположение оправдалось. Уже через час стало заметно понижение
берегов. Обрыв постепенно спускался к воде, становился менее крутым.

Поверхность реки была пустынна. Иногда попадались ветви, плывшие по
течению, навстречу лодке.

На исходе четвертого часа пути гидрографы передали на пульт отдаленный
гул. Было похоже, что где-то впереди находится водопад.

Лодка замедлила ход.

Берега сходились все ближе и ближе. Река суживалась, течение становилось
быстрее.

Еще около трех километров осторожно продвигались вперед. Шум становился
все более явственным. Наконец, увидели его источник.

Поперек реки, которая в этом месте имела не больше трехсот метров ширины,
протянулось нагромождение огромных камней. Вода с ревом неслась между ними,
крутясь пенными водоворотами. В воздухе стоял туман водяных брызг.

- Обыкновенные пороги, - сказал Мельников.

Товарищам послышалось разочарование в его голосе. Но что он рассчитывал
увидеть?

- Наше путешествие по реке окончилось, - сказал Баландин. - Дальше лодка
не пройдет.

- Мне кажется, что именно здесь лучше всего выйти на берег. Как вы
думаете, Борис Николаевич? - спросил Зайцев.

- Да, именно здесь, - подчеркивая последнее слово, ответил Мельников.

Он казался чем-то очень недовольным.

Зайцев направил лодку к северному берегу, который был заметно ниже
южного. На тихом ходу лодку сильно сносило течением.

Лес почти вплотную подходил к реке, но перед ним была узкая, поросшая
травой полоса, полого спускавшаяся к воде.

- На берет выйдем вдвоем, - сказал Мельников. - Я и Зиновий Серапионович.
Киноаппарат я возьму сам, - прибавил он, видя, что Второв собирается
возразить.

Геннадий Андреевич только тяжело вздохнул. На его несчастье, заместитель
начальника экспедиции прекрасно владел искусством киносъемки. Пришлось молча
подчиниться.

Лодку удалось подвести к самому берегу. Глубина оказалась вполне
достаточной для судна, осадка которого не превышала полутора метров.

- Внимательно следите за барометром, - сказал Баландин. - Как только он
начнет показывать ионизацию, немедленно предупредите нас.

- Не беспокойтесь! Предупредим вовремя. Но не удаляйтесь слишком далеко
от лодки.

Через двойной люк Баландин и Мельников выбрались наверх. Берег был так
близко, что можно было без труда прыгнуть на него. Но прежде чем это сделать
они внимательно осмотрелись.

- Топи как будто нет, - сказал Мельников. - Но на всякий случай обвяжите
меня веревкой. Я прыгну первым.

- Это будет самое лучшее, - согласился Баландин.

Мельников прыгнул. Его ноги погрузились по щиколотку, и из-под травы
брызнула вода. Он быстро сделал несколько шагов по склону и вышел на сухое
место.

- Прыгайте, профессор!

- Одну минуту! - раздался голос Второва. - Погодите! Борис Николаевич, -
сказал он тоном упрека, - если вы взялись за мое дело, то относитесь к нему
как следует. Снимите, как Зиновий Серапионович будет сходить на берег.

- Успокойся! - ответил Мельников. - Я потому и прыгнул первым, чтобы это
сделать.

Он засмеялся про себя, так как на самом деле совершенно забыл про камеру,
висевшую на его груди, и поспешил выполнить законное требование оператора
экспедиции.

Гигантские деревья, вершины которых находились где-то в небе, были теперь
так близко, что участники экспедиции могли хорошо рассмотреть их.

Ничего общего с коралловыми "деревьями", растущими на острове! Это были
настоящие деревья - исполинские представители растительного мира. Стволы,
имевшие у "земли" до трех метров в диаметре, были покрыты гладкой корой
красноватого цвета с темно-вишневыми пятнами. Ветви с длинными листьями
начинались высоко, и до них невозможно было добраться. Между деревьями густо
разросся оранжевый кустарник, переплетенный какой-то другой, не такой, как
под их ногами, - высокой, в рост человека, травой, странного
мертвенно-белого цвета. Ветви кустарника были усеяны острыми шипами.

Обоим звездоплавателям сразу бросилась в глаза особенность этих деревьев,
отличающая их от земных пород. Образно можно было сказать, что если на Земле
деревья стояли "на одной ноге", то деревья Венеры имели их несколько. По
пять, по шесть, а иногда и больше стволов соединялись между собой на высоте
тридцати - сорока метров над землей, и уже дальше, выше, они переходили в
ветки, образуя своеобразные арки.

- Никакой ураган не вырвет такое дерево из "земли", - задумчиво сказал
Мельников. - Но ведь мы же видели с борта "КС2" плывущие деревья.

- Возможно, что в другом месте, где-нибудь выше по течению, они не так
грандиозны.

Мельников пошел вперед, к порогам.

Баландин видел, что какая-то навязчивая мысль не дает покоя его спутнику,
и решил спросить его, как только подвернется удобный случай.

От места, где причалила подводная лодка, до порогов было порядочное
расстояние. Профессор подумал, что они могут не успеть вернуться, если
налетит гроза, и сказал об этом Мельникову.

- Я думаю, успеем. Барометр Топоркова предупреждает о приближении грозы
минут за пятнадцать. А если и не успеем... - Мельников показал рукой на лес,
находившийся совсем рядом, - посмотрите, как густо растут эти стволы. Вместе
с ветвями они образуют непроницаемую крышу. По-моему, под ними можно
укрыться от ливня.

- А если нет?

Мельников остановился и посмотрел в глаза Баландину.

- Если вы боитесь рискнуть, - сказал он сухо, - то возвращайтесь на
лодку.

- Я, кажется, не давал вам повода считать меня трусом, - обиделся
профессор.

- Я этого не говорил. Но понятие о благоразумности у людей различно. В
будущем нам придется тщательно обследовать лес. Как видите, вездеходом
нельзя будет воспользоваться. Придется углубляться в него пешком.
Кому-нибудь надо первому испытать - дает лес надежное убежище от грозы или
нет. Я хочу сделать это. Пожалуй, вы правы. Лучше мне одному подвергнуться
опасности. Идите обратно!

- Одного я вас не оставлю, - твердо сказал Баландин.

- В таком случае пошли дальше.

"Константин Евгеньевич, наверное, не одобрил бы такого эксперимента", -
подумал Баландин, идя за Мельниковым.

Они дошли до возвышенного места, откуда можно было хорошо рассмотреть
пороги.

Выше по течению берега снова расходились в стороны. Широкий простор
водной поверхности был пустынен.

Мельников пристально всматривался в противоположный берег.

- Вон там, - сказал он, - на берегу, у первых камней, вы ничего не
видите?

Профессор посмотрел по указанному направлению. Он не обладал таким острый
зрением, как Мельников, но все же рассмотрел какой-то красно-оранжевый холм,
плохо различимый на фоне лесного массива.

- Это, вероятно, группа кустов, - сказал он.

- Отнюдь нет. Это совсем другое. Вернемся на лодку. - И, не ожидая
ответа, Мельников быстро пошел обратно.

Было ясно, что он намеревается отправиться на другой берег.
Действительно, когда они взобрались на лодку, Мельников, не спускаясь в
выходной люк, приказал Зайцеву переплыть реку.

На южной стороне рос такой же лес. Поросшая желто-коричневой травой
береговая полоса оказалась значительно шире, опушка леса в несколько раз
дальше. Здесь было больше простора и совершенно сухо. Холм, который они
видели с того берега, оказался вблизи грудой наваленных друг на друга
деревьев.

Это были не те гиганты, которых они видели возле себя, а тонкие прямые
стволы с ветвями, покрытыми не листьями, а длинными красными иглами.

- Ну вот и замкнулся круг моих наблюдений, - каким-то странным тоном
сказал Мельников.

И только теперь Баландин увидел то, что ускользнуло сначала от его
сознания, хотя и находилось перед глазами.

Это было невероятно, поразительно и необъяснимо! Но это было не миражем,
а реальной действительностью.