read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



асом со спецзаданием он уже не мог себя ощутить. Восемь дней назад, при
явлении Кармадона, вышло само собой, что Данилов почувствовал себя
станционным смотрителем, принявшим влиятельного камергера, когда-то
однокашника. То есть так низко Данилов себя не ставил, но что-то подобное
ощутил. Пусть и минутное, но ощутил. Теперь же Данилов готов был стать
чуть ли не опекуном Кармадону, так все в госте изменилось за неделю.
Данилов погладил брюки, тут он услышал возглас Кармадона:
- Ну это уж слишком! "Синий бык - имп..!" Данилов, разве такое могло
быть?! Даже и во сне?
- Как тебе сказать... - осторожно начал Данилов.
Кармадон швырнул на пол газету с заметкой о странном поведении
принсипского синего быка, так швыряют рецензии, отметил Данилов, разобрав
только, что рецензия ругательная, и не желая вдаваться в подробности. Из
чувства протеста и самосохранения. Кармадон смотрел теперь на Данилова, и
Данилов знал: Кармадон надеется, что он, Данилов, сейчас назовет газету
бессовестной.
- Значит, было что-то... - сказал Данилов.
- Они врут! - возмутился Кармадон и взглядом превратил газету в
туалетную бумагу. - Что же, и эта Синтия входила ко мне? И заявила, что
бык - импотент? Да как она посмела! Да я разыщу ее теперь!..
- Она входила. И так сказала. И была возмущена быком Мигуэлем не
меньше, чем ты теперь ею...
- О ужас! Ужас! - Кармадон закрыл глаза и откинул голову. - Я так
мечтал побыть синим быком! И я ведь был синий бык!
- Да, ты был бык, - согласился Данилов.
- Нет, после такого позора мне надо проситься куда-нибудь на
последнее дело! Пыль какую-нибудь пересыпать в канавах на Сатурне, чтобы
дурачить звездочетов!
И Кармадон затих.
- Оставь эти мрачные мысли, - сказал Данилов. - У тебя еще все
впереди. Успокойся.
- Нет, после этой газеты я не успокоюсь! Иначе мне хоть и не
возвращаться с каникул... У тебя есть гантели?
- Есть, - сказал Данилов, - пятикилограммовые.
- Хорошо. Я начну с зарядки.
- Начни... Потом сходи в парную.
- И схожу. Я себя пересилю.
"А что, - подумал Данилов, - и пересилит..."
- Тоже мне Синтия! - покачал головой Кармадон. - И коровы этого
Бурнабито! Небось какие-нибудь дохлые и забитые...
Однако вечером, вернувшись с исполнения "Барабанщицы", Данилов опять
увидел Кармадона унылым. На кухонном столике он обнаружил чужую газету,
грязную, мятую, и на ней - следы закуски. И запахи на кухне стояли чужие.
- Пил с кем-нибудь? - спросил Данилов.
- Да. В бане познакомился с двумя.
- Кто такие?
- Из вашего дома. Один водопроводчик. Коля. Другой из твоего театра.
Скрипач. Земский. Николай Борисович.
- Да, - кивнул Данилов. - Земский у нас сегодня на больничном.
Люмбаго. Зад, что ли, он в бане-то грел?
- Нет, выше.
- И кем же ты им назвался?
- Твой детский друг. Содержались вместе в детском доме. Теперь живу в
Сибири. Специалист по молибдену.
- Сибирь большая.
- Мне старуха, которая у вас внизу сидит, то же самое сказала. На
твоем месте я давно бы эту старуху превратил в растение. Я ей объяснил,
что я из Иркутска.
- Что же, Иркутск - хороший город, - сказал Данилов. - Но ты опять не
в духе?
- А-а-а! - махнул рукой Кармадон. - А может, это все от познанья?
- Что от познанья?
- Ну... - смущенно сказал Кармадон, - странный случай с Синтией и...
другие странные случаи...
- Не понял.
- Может быть, бессилие мое от излишнего познанья?
В глазах Кармадона была печаль, будто он открыл в себе болезнь, от
какой его дальнейшая жизнь могла выйти лишь сплошным страданием. "А ведь
он кроткий сегодня, - подумал Данилов. - Прежде он непременно бы
привратницу Полину Терентьевну произвел в кактус или в авоську с большими
дырами, а нынче был деликатным и с ней, и с Земским, и с водопроводчиком
Колей..." Тихая жалость к Кармадону опять возникла в Данилове. Он простил
Кармадону повешенную Наташей трубку.
- Почему же именно от познанья? - спросил Данилов, спросил не для
себя, а как бы давая Кармадону возможность усомниться в истории
собственной болезни.
- Данилов, ты наблюдал наших знатоков и теоретиков? Они лысы, беззубы
и бессильны от познания!
- Зубы-то тут при чем? - искренне удивился Данилов. - Потом ты... то
есть такие, как мы с тобой, и не слишком удручали себя познанием. Да нами
не надо. Мы практики, у нас дела, катаклизмы, чувства, нам в этой суете
некогда... Теоретики, мыслители, знатоки - они оттого и теоретики, что они
изначально бессильны. Или успели обессилеть, вот и пошли в мыслители... Об
облысении я не говорю. Это другой вопрос... Наконец, мыслителям и знатокам
нужно познавать и мыслить и по долгу службы. Им отведено время и
пространство, все мгновения для них остановлены, а тут... - Данилов чуть
было не добавил, что эти теоретики-мыслители, наверное, и обедать с
горячими блюдами успевают каждый день, но удержался.
- Ты не прав, - сказал Кармадон, и опять с печалью. - Это в нас уже
не истребить. Это в нас - профессиональное, демоническое. Мы ведь, к
несчастью, духи познанья. Ты что, забыл? Да, я практик, демон действия, я
реалист и презираю мыслителей и знатоков, но я жаден. До всего жаден. И,
сам того не желая, впитываю в себя чувственные и деловые познания! А они,
может, меня и погубят! Может быть, они для меня окажутся больнее
откровений аналитических натур! Ты прав, те и начинали с того, что были
бессильны. А если обессилею я! Если я иссякну!
- Просто ты не спал у волопасов. Вот и вся причина.
- Нет, Данилов, это от познанья. От познанья!
Данилов понял, что Кармадона не сдвинешь. Данилов был спорщик, порой
и отчаянный, спорить мог о всяких предметах, в том числе и ему незнакомых,
в особенности с Муравлевым и духовиками из оркестра. Но сейчас он не хотел
спорить. То ли устал на "Барабанщице", то ли еще отчего. Он догадывался
отчего. Много в его жизни скопилось больного, важного, такого, что Данилов
обещал себе обдумать или решить. Однако в житейской суете он то и дело
откладывал обдумывания и решения до лучших времен, посчитав, что уж пусть
пока все идет как идет. И сегодня Данилов не желал раздувать спор, какой
мог привести неизвестно к чему. И было еще одно обстоятельство. Данилову
вдруг показалось, что он холоден к волнениям Кармадона, что эти
демонические сомнения его, Данилова, как будто бы и не касаются, словно
сетования москвичей на толкотню в троллейбусах погонщика оленей.
Данилов принес коньяк и ликер "Северное сияние", купленный им в
бенефисный день синего быка на мадридской корриде. На всякий случай
предложил Кармадону коньяк, но вкус у того не изменился.
- Да, Данилов, - сказал Кармадон, - мы с тобой жили чувствами! Мы не
из тех, кто обожает точные науки и умствования сухих голов, любомудров,
кто готов с лупой обползывать взглядом все закоулки изловленных душ! Ты
знаешь, я люблю вихри, наваждения, спирали того, что люди называют злом,
напасти, буйное лихо, тут - моя стихия, тут я - деятель, решительный и
рискованный. Тут я жаден, оттого и взял девизом - ничто не слишком.
Данилов чуть было не признался, что у него свои взгляды на зло,
наваждения, лихо, но промолчал.
- Но действовать, - сказал Кармадон, - это ведь не стекла бить, не
кровь высасывать на манер вурдалака, не править бал! Да и стал бы я
уважать себя, если бы к волопасам меня послали пробки выкручивать в
подворотнях! Там нет пробок и нет подворотен, это я так, для земной
ясности. Нет, мне поручили всю цивилизацию. Я должен был смутить
цивилизацию, и я ее смутил. Я повернул ее ход и сам не понял еще куда.
Повернул мягко и даже изящно, ничто не скрипнуло и не сломалось! Как
мастер я был доволен. Но чего мне это стоило!
Тут Данилов чуть было не дал Кармадону понять, что он забылся и
говорит о вещах, которые ему следовало бы держать за зубами. В дружеской
беседе тем более.
- Я вынужден был изучить всю их цивилизацию, насквозь, понять ее, а у
них ведь и философии есть, да объемистее и рискованней земных, и привычки
покрепче философий! Я путал их сновидения, но не с наскока и не подпуская
соблазнов - они от них устали! Нет, я должен был как бы создать свежую
философию, оснастив ее новейшими данными точных наук, чтобы глиры ей
поверили. И этой философией пропитать их сны! Каково! Но ведь я и сам
отравлялся знанием. Я от него уставал и мучился. От него, а не от
бессонницы! А что дальше? Ведь эдак такое узнаешь, что не только
обессилеешь навсегда и обретешь равнодушие. Но и спросишь: а зачем? Зачем
я путал волопасам сны? Зачем мы? Зачем я? Зачем мне бессмертие?
Кармадон замолчал. Данилов тут же хотел опять сказать Кармадону, что
усталость пройдет, что кому-кому, а именно им с Кармадоном беды от
познанья не грозят. Какие уж, мол, у них такие познанья! Но смолчал,
понял, что слукавит. Да, излишних знаний сам он, Данилов, избегал. Но
каких? Тех, что могли бы войти в него, словно программа с перфокарты в
математическую машину, сами собой и без его, Данилова, усилий и мучений.
Кому что! Данилов говорил себе, что если он будет знать все вширь и вглубь
до бесконечности, жить ему станет скучно. Все о прошлом знать он, пожалуй,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 [ 33 ] 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.