Чтение 33–й страницы книги ~Рубикон, или Мир в латах~

участия... Утром отыщем.

- Без его участия, говоришь? - Карне пожевал губами. - Не ищи. Я его
убрал.

Гиборьян по-бабьи всплеснул руками.

- Как убрал?! Ты в своем уме? Зачем?

- В своем ли я уме? - сказал Карне, снова глядя Гиборьяну прямо в
глаза. - Ответь мне, Анри... Ты знал, что ЮНДО должна выдать меня
кригерам? Когда отправлял меня сюда, знал?..

Гиборьян не отвел взгляда.

- Я все знал, - сказал он. - Но ведь ты должен понимать: такая у нас
с тобой работа.

- Разве это оправдание?

- А я и не оправдываюсь!.. Мне даже странно, что ты задаешь такие
вопросы! Разве ты сам не проделывал подобных вещей?.. Разве ты... -
Гиборьян вдруг замолк, опустил голову и прошептал: - Прости меня, Жюль!
Если сможешь...

- Я-то тебя прощу... - начал Жюль.

Дверь распахнулась, влетел возбужденный Десницкий.

- Извините, ребята... Шеф! Этот, наверху, оживает. Поторопитесь! Врач
говорит, что ничего не может гарантировать!

- Они никогда ничего не могут гарантировать, - проворчал Гиборьян.

Карне вдруг улыбнулся.

- Ты чего? - удивился Гиборьян.

- Вспомнил Бакстера... Как он поживает?

- Не знаю. Я его давно не видел... Пошли!

Они поднялись на второй этаж, открыли дверь, около которой маячил
высоченный десантник. Вошли.

Седой лежал на уцелевшем диване. Голову его украшала белая повязка, с
левой стороны сквозь бинт явственно проступало кровавое пятно. Лицо
раненого было бледно, глаза закрыты. Около него хлопотал врач, молодой
парень в форме десантника. При появлении Гиборьяна он вдруг засуетился,
заволновался, забормотал о неподходящих условиях и отсутствии нужного
оборудования.

- Как он? - спросил Гиборьян, внимательно разглядывая лицо раненого.

- Приходит в себя, - доложил врач.

Карне с любопытством озирал разгромленное помещение, удивляясь
количеству обломков. Из дыры в стене явственно тянуло сквозняком.

- Может, его вынести отсюда? - сказал Гиборьян, глядя почему-то на
Карне.

- Ни в коем случае! - запротестовал врач. - Боюсь, он тогда нескоро
заговорит.

- Я вижу, вы с ними не очень-то церемонились, - сказал Карне, кивая
на дыру в стене.

- Это не мы, - ответил Десницкий. - Это они сами. Видно, не хотели,
чтобы мы увидели, что здесь имелось... И помощи, судя по всему, им ждать
было неоткуда.

- Странно... - произнес Карне. - Может, они и не нуждались в помощи?

Гиборьян посмотрел на него с удивлением, но Карне больше ничего не
сказал.

- Всему этому должно быть объяснение. - Десницкий кивнул в сторону
раненого. - Может быть, он объяснит?

Карне с осуждением покачал головой.

- Что? - быстро спросил Гиборьян.

- Слепо работали, - сказал Карне равнодушно, словно речь шла о давних
и далеких событиях, не имеющих с настоящим ничего общего. Так, страничка
из учебника истории, давно по-настоящему никого не трогающая.

- Так ведь это ты был нашими глазами! - возмутился Десницкий.

Гиборьян жестом остановил его.

- Слабоваты оказались глаза, - сказал Карне.

- Не ты один в этом виноват, - заметил Гиборьян.

- А кто? Артур?

- И не Артур. - Гиборьян махнул рукой. - Теперь это совершенно
неважно. Главное, что сигнала отсюда господа кригеры уже никогда никому не
подадут!

Булькающий тихий смех был ему ответом. Все обернулись. Седой,
приподнявшись на локтях, смотрел на Гиборьяна и смеялся. Смех был
нехороший, прямо-таки издевательский был смех. Словно не кригер лежал у
ног десантников, а они, десантники, валялись перед ним, потерянные,
бессильные, побежденные.

- Кретины! - прохрипел седой. - Что вы понимаете?.. Он уже подан,
сигнал, о котором вы так печетесь!

Гиборьян вздрогнул и издал странный звук. Будто ворона каркнула.

- Что ты сказал? - проговорил он тихо.

- Кретины! - повторил кригер. Голос его окреп. - Бойцы-миротворцы!..
Вы даже не представляете, что своим штурмом подписали смертный приговор
нескольким десяткам миллионов человек! Бежать надо, кричать надо на всех
углах: может, кто успеет спастись...

Карне посмотрел на Гиборьяна. Тот снова был спокоен.

- Глупый! - ласково сказал Гиборьян. - Это вы, кригеры - кретины. Не
считайте себя умнее других! Ничего из вашего Ультиматума не вышло и не
выйдет. Все критические районы прикрыты. К реакторам мышь не проскочит.
Так что ваша ставка на Д-излучатели бита!

Седой опять рассмеялся, с трудом, хрипло.

- Мышь, может быть, и не проскочит... Только Ультиматум не на мышах
держится. И не на каких-то там Д-излучателях!

Гиборьян застыл. Потом странно оглянулся, будто кого-то искал, и
подскочил к раненому.

- Врешь! - прошипел он, расстегивая кобуру и вытаскивая пистолет. -
Врешь!.. А ну, выкладывай! - Он ткнул седого стволом в бок. - Иначе
пристрелю, как бешеного пса!

Седой поморщился от боли.

- Стреляй! Мне все равно! - Глаза его начали закатываться. - Стреляй,
убийца! - Он обмяк.

Гиборьян повернулся к врачу.

- Укол!!!

- Момент! - Врач схватил шприц.

- Нет! - гаркнул Гиборьян. - Другой укол!

Врач растерянно захлопал ресницами.

- Д_р_у_г_о_й_ укол! - гаркнул Гиборьян.

- Нельзя, шеф! Он же не выдержит!

Пистолет в руке Гиборьяна повернулся в сторону врача. Тот с испугом
посмотрел на оружие. Гиборьян медленно, нехотя, опустил руку, засунул
оружие в кобуру.

- Милый! - ласково сказал он. - Ты пойми - надо!

- Нет-нет! Я не могу! Это же убийство!

- Милый! - повторил Гиборьян. - Теперь не время для сопливого
гуманизма. Ты же слышал - миллионы жизней под угрозой. Господь простит
нас...

Карне вдруг фыркнул, но на него никто не обратил внимания. К врачу
подошел Десницкий.

- Иржи! - Он положил врачу руку на плечо, потряс его. - Иржи!
Командир прав: теперь не время!..

Врач смотрел то на него, то на Гиборьяна.

- В конце концов, давай, сам сделаю, - сказал Гиборьян. - Если ты
боишься, Иржи...

- Нет, - прошептал Иржи. - Я врач, и это моя ответственность.

Он открыл чемоданчик, достал из него пластиковую ампулу, свернул
колпачок и, вонзив открывшуюся иглу в левую руку седого, сдавил ампулу
двумя пальцами.

- Делайте, что хотите! - Он отошел в сторону и сел прямо на пол, ни
на кого не глядя.

Седой шевельнулся, открыл глаза. Гиборьян подошел к нему, наклонился.
Достал из кармана диктофон, включил.

- Узнаешь меня, Сковородников?

Седой слабо улыбнулся.

- Я тебя давно узнал, Гиборьян!

- Не думал я, что это ты тут окажешься. Бывший юндовец и - на тебе! -
кригер...

- Вы много о чем не думали! Да и я вместе с вами.

- Например?..

- Например, о том, что другие - тоже люди.

- Не дави на слезу, Сковородников. Лучше рассказывай, чем вы здесь
занимались.

- Мы многим тут занимались!.. У тебя времени не хватит все
выслушивать.

- Говори главное!

- А главное в том, что вы глупцы. Я тебе это уже сказал.

Гиборьян обернулся к врачу.

- Еще укол!

Врач повиновался. Молча подошел, молча раскрыл чемоданчик. И только
пальцы слегка дрожали, когда сворачивал колпачок. Седой сопротивления не
оказывал. Он только дернулся, когда игла вошла в руку. Глаза его
затуманились.

- Выйдите все, - сказал тихо Гиборьян. И вдруг заорал: - Вон!!! В
коридор!

Десницкого и врача словно ветром сдуло. Гиборьян повернулся к Карне.

- А ты чего?..

Карне пристально смотрел на Гиборьяна.

- Ладно! - сказал тот. - Можешь остаться. Только не пожалей потом...

- Спасибо! - Карне усмехнулся.