такое впечатление, что кто-то ее как за ниточку дернул и в гада направил.
Что-то уж больно много чудес вокруг Анлен происходит в критические
моменты, а?
оперативно распоряжаться. Из клеток выгоняются все люди и орки - орков в
караване штук пять. Впрягшись в повозки, мы затаскиваем их на ближайшую
высотку, метров пять над общим уровнем, холмом-то назвать стыдно, и ставим
кругом.
соседей по клетке и учиняет хай, а воин просто-железный-обруч слушает
равнодушно и также равнодушно отвечает. Да, мол, знаю, что земляков в
одной упаковке быть не должно. Да, мол, забыл. Да, мол, сейчас это дело
поправим. Итак, небольшая перетасовка. Двух мужиков уволакивают неизвестно
куда, а к нам подселяют неизвестного краболова и Грэнью, он уже без обруча
серебряного. Гриня пытается разыграть принцип: орк, человек, краболов,
хаттлинг - в какую компанию попал! Но это ему не удается, ибо мы все сидим
по углам, а мужик-зубодробильник в середине, и независимую позицию, ну,
никак не занять. Гриня долго размышляет, потом, видимо, узнав, выбирает
меня.
потому, что он другого народа. И вообще, здесь такого не любят, - это я
говорю, а сам вспухшую губу почесываю для большей наглядности. У Грини
гонор несколько облезает, как краска с деревяшки - не то, чтоб совсем, но
достаточно. Он встает и представляется:
нарушение законов о равенстве народов, хотя это ложь и доносы, - помолчал
Гриня и поправился, - в основном ложь и доносы. Но я не знаю, кто из моей
тысячи мог так подло меня продать.
краболов оказывается кем-то вроде браконьера, там свои тонкости, да я
вникать не стал. Кстати, мужика зовут длинно и трехсложно, а в переводе
получается "Взубногой" - подходяще. Гриня видит рядом и шумно терзается -
кто же такой подлец в тысяче нашелся. Я не выдерживаю:
за то, что ты в Заречном походе бывал, я разговор такой слышал случайно.
по походу в последнее время вот только Карами повстречал, и он же в
столицу ехал. Может, тоже так же сейчас в караване?
что за такой Заречный поход хитрый?
востока за рекой государство не очень сильное - помочь против набега
северных гоблинов. Белых урхов, так они зовутся. Ну, собрали у нас
пол-восточного войска, пошли, через реку переправились и собрались урхов
бить, как тут приказ, что мол, не спасать надо соседей, а душить их надо,
ибо свила в их душах гнездо жажда земель и вод, и вообще, они
потенциальные предатели. Ну, а так как люди, свою силу осознавшие, есть
опасность и для мира вообще, и для Общего Дела в частности, то вывод один!
Словом, помогли мы соседям, умело и здорово. Но вот ведь штука: ни одного
подтверждения тому, что они жаждут земель и вод, не нашлось. Так что
уходили мы с развалин с некоторым сомнением в душах. Правда, потом стало
возможным, перевести Восточной войско против Властелина, и восточным
границам более охрана не требуется.
эти белые урхи хозяйничать взялись?
теперь против нас не сделают, и не подумают.
и мечами Куранаха придавил видимо не такой уж и гадкий народ, а потом,
помахав кадилом и подпустив ладану, посадил там своих подручных. Кстати,
очищенный урх - это нечто интересное, это все равно, что вымытый ком
грязи. Да, Друг закадычный, взять бы тебя за кадычок, да руки коротковаты.
И клетка прочная, даром что деревянная. Ну, ладно, а пока - тянуть и
тянуть сведения.
жизнь творится?
появится вновь на земле древняя магия эльфов и остальных перворожденных
народов. Тогда вновь воцарится тишина и спокойствие, как в то далекое
время, когда не было в мире злобы и страха, и всем хватало места, где
жить. Но тебе, уртазым-могузу, этого не понять.
например, что у, скажем, гномов свое мнение, чья магия должна вернуться и
кто окажется в категории остальных. Но, в конце-концов, какое мое дело?
Мне нужно-то всего ничего - из этой дыры выползти и ребят вытащить, а
остальное лажа. А кто кого, это их дела. Все одно, магию и весь настрой
начальных дней вернуть сможет разве что носитель нулевой силы, если
господствующий сверхнулевик позволит, да и есть ли он вообще? Теоретически
должен быть, но пока на опыте не наблюдался.
оттенками. Облака: какие повыше - белые, какие в серединке - желтые и
красные, а что снизу - серота. На костре в середине круга телег гномы
что-то варят, а часть обносит арестантов неизменными бубликами. Я свой
поедаю с аппетитом, а Гриня отдает паек краболову, мол, не хочется. Солнце
садится окончательно, жиденький вечер кончен, и ночь берется за дело.
Гномы засыпают один за другим, храпят чуть ли не все разом, как под счет.
И караульный тоже - клевал носом, клевал, да и повалился на мешок. Во
сонное царство, как заколдовал кто!
языках пламени появляется тот самый огневичок. Он развлекается и
изображает из себя то гнома, то Чисимета, то Анлен, а потом, наплясавшись
в пламени, он перетаскивает его кусочек на запор моей клетки. Деревяшка
быстро распадается угольками, я хватаю мешок, толкаю дверь и вылезаю, а
следом и остальная братия. Огневик занят той же работой на соседнем
запоре, и вскоре вся партия - сорок-пятьдесят ссыльных - затаив дыхание,
крадется к выходу из круга телег. Где-то в середине Анлен, она внятным
шепотом командует спящую стражу не трогать, иначе все сонное царство
взбодрится. На удивление, ее слушаются, и Чисимет ограничивается тем, что
отбирает у гнома обруч-с-камнем свой меч и ножны. Я спрашиваю:
собой прихватим, ничего не будет?
задачу. Они подходят к гному, подвязывают его к двум трофейным копьям и
тащат следом за основной группой.
нос по-эльфийски: "Звезды - это самое красивое, что есть на свете. День и
солнце - не так уж плохо, но с прекрасной ночью не сравнится ничему".
Звезды - так звезды, мне не до них, тем более, что Анлен передает по
цепочке - караул через час проснется. Ну, что ж, шагу прибавим, а языка
Чисимет для верности глушит рукояткой меча по макушке, сон - сном, а так
вернее.
караул не способен что-либо предпринимать без подло спертого начальства, и
даже признаков погони не удается заметить.
задастые бабы весело толкают землю назад - раз-два, раз-два! Между прочим,
и весь народ бежит в том же ритме, а ритм задает самолично Анлен, не
считает вслух, а просто все за ней движения даже не глядя повторят. Но
если все мы себя чувствуем сносно, то к рассвету Анлен совершенно
выбивается из сил, и, наконец, стоп. Она прислоняется к стволу дерева и
бормочет какие-то неясные слова - то ли бред, то ли заклинание.
взявшиеся грибы коптятся. Анлен уже на земле лежит, вся из себя дышит -
ничего, думаю отойдет. У костра дележ грибов, и мне достается веточка с
четырьмя штучками, без соли и воды идут мерзко, но хот что-то!
только все ближе и ближе к костру придвигается, а в другую сторону ползти
наконечник копья не позволяет. В другой раз я бы посмотрел на эту картинку
до конца, но сейчас не до развлечений. Чисимет вытаскивает кляп - как кран
открыли, полилась ругань похабная и беспомощная - Чисимет просто обратно
тряпку всунул - и все.
разрешения спросишь.
сказать, не без удовольствия поддевает. Кляп снова вынут - на этот раз
подследственный прямо-таки паинька, но разговора вновь не получается:
нагрянывает банда лесных, как из-под земли лезут ребята. Я так даже и не
заметил, как они появились сюда. Кто веревками размахивает, кто лук
натягивает, а у нашей толпы реакция однозначная.
заявление, лесные выстраиваются на поляне и предупреждают не двигаться, а
связанного начальника кладут впереди.
На полянку выходит, судя по манерам и одеянию, Робин Гуд местных
масштабов. Правда, на нем не зеленый кафтан, а стандартная серая рубаха с
серым же штанами, но зато лук с колчаном украшены разнообразными
Русанов Владислав
Якубенко Николай
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Василенко Иван