Чтение 33–й страницы книги ~Галактическая разведка~

приблизился, он словно выпрыгнул из небытия, "по щучьему веленью", - это
было первое загадочное, что принес он с собою.

В пространстве, откуда они уходили и где давно закатилось в
невидимость Солнце, нужно было каждый день фотографировать созвездия, чтоб
найти к ним курс, когда удастся вывернуть звездолет. Камагин фиксировал
внимание на Альдебаране, и вдруг Альдебаран замутился и заплясал, и в поле
зрения выпрыгнул пронзительно излучающий зеленоватый шар. Камагин
закричал. Весь экипаж кинулся к иллюминаторам.

"Менделеев" несся вплотную у светового барьера, и тем не менее шар
настигал звездолет. Он был огромен - светящаяся планетка.

"Эдуард, дай наши позывные! - приказал Лист. - Интересно, корабль это
или космическое тело?"

Это были последние слова Листа. Камагин запустил передатчик и
фотографирующий автомат обзора. Он не успел отнять пальцев от пульта, как
страшная тяжесть вдавила его в приборный щит. Теряя сознание от
перегрузки, он услышал вопли товарищей.

Когда Камагин очнулся, шара не было. Проявленные впоследствии снимки
также показали его внезапное исчезновение - не удаление, а скачок в
небытие. Шар пропал, как будто и не появлялся!

Около Камагина лежал стонущий Громан. Камагин влил ему в рот воды и
подтащил к креслу. Немного оправившись, они спустились в лабораторию. На
полу лежали окровавленные, изуродованные товарищи: кто погиб от
перегрузки, кого придавило рухнувшими предметами.

Оживить никого не удалось.

- Мы уложили их в холодильник, - закончил Камагин свое печальное
повествование. - Пленки со снимками шара хранятся в сейфе.

На другой день останки космонавтов перенесли на наше кладбище в парке
- склеп с прозрачными саркофагами, где в нейтральной атмосфере трупы,
нетленные, сохраняются вечно. Гремела траурная музыка двадцатого века, над
погибшими склонялось знамя Освобожденного Человечества, найденное на
звездолете "Менделеев".

После похорон мы рассматривали на стереоэкране фотографии катастрофы.

Шар и вправду возникал и исчезал внезапно. Анализаторы установили,
что форма его идеально сферична, диаметр - восемнадцать и шесть десятых
километра, материал - неизвестная пластмасса, свечение монохроматично в
волне 560 миллимикрон, поверхность без выемок и наростов.

Андре порывался высказаться первый. Мы так ожидали чего-то
необыкновенного, что не удивились, когда он отверг предположение о
космическом теле, случайно появившемся около звездолета.

Естественные тела с неестественным свойством - чудо, а чудес не
бывает. Шар - механизм, боевой крейсер, и в недрах его сидели таинственные
разрушители. Все указывает на них, все подводит к ним. Гравитационные
волны, потрясшие звездолет, свидетельствуют, что разрушители овладели
механикой гравитационных полей, что, впрочем, было известно и раньше.

Их неожиданное появление "из ничего" и внезапный провал "в ничто"
вполне объяснимы, если допустить, что они, как и мы, движутся со
сверхсветовыми скоростями. За световым барьером тела невидимы, ибо
обгоняют свет, а начиная тормозить, внезапно возникают, словно из небытия.
Разумеется, то, что нам представляется ныне элементарным, должно было
казаться сверхъестественным для космонавтов первого столетия...

Андре так говорил о боевых кораблях, словно видел разрушителей за
рулями и у гравитационных орудий. Меня он убедил, Ольгу тоже.

- Факт, что шар передвигался с регулируемой скоростью и нанес
гравитационный удар, - сказала она. - Вывод Андре логичен: регулировали
скорости и стреляли разумные существа. Разрушители они или другие, мы не
знаем. Важно, что они существуют и что они не обладают даже плохонькой
добротой сварливых ангелов с Гиад. Это технически развитой, свирепый
народ.

Вера поставила перед нами вопрос:

- Гравитационный удар обрушился тотчас же, как звездолет послал
данные о себе. Допустим, что в шаре разрушители. Они не могли не
расшифровать радиосообщения. Они ответили на него смертоносным залпом.
Почему?

- Война! - откликнулся Андре. - Установив, что перед ними люди, они
тут же объявили человечеству войну и пытались уничтожить его первых
посланцев. Мы вступили в область космических побоищ и, сами того не желая,
стали воюющей стороной.

Это было то, что Ромеро предрекал нам на Земле. Тогда с ним не
согласился никто. Сейчас никто не осмелился бы возражать ему. Я поглядел
на Ромеро. Ромеро был молчалив и мрачен.

- Мы по-прежнему ничего не знаем ни о природе, ни об общественном
устройстве этих существ, - продолжала Вера. - Но что они существуют и что
они агрессивны - это, к сожалению, почти достоверно. Надо быть начеку. Еще
одно нужно решить. Анализаторы подтвердили, что звездное скопление в
сновидениях ангелов совпадает с тем, какое мы видим отсюда в Персее. До
скоплений Персея свыше четырех тысяч светолет. По-моему, менять курса не
надо. Раз в окрестностях Плеяд обнаружены разрушители, будем продолжать
исследование Плеяд.

С ней согласились все.

После совещания я взял Андре под руку.

- Второй раз ты сегодня оказался прав. Я подсмеивался над твоей
теорией, что разрушители - невидимки, но, кажется, они сами подтверждают
ее.

Он внимательно посмотрел на меня.

- Почему ты так хмур, Эли?

- Будешь хмур! Идем словно слепые. Кругом на триллионы километров
прозрачность, а в мнимой прозрачности, может, рядом - невидимые враги! И
ничем их не обнаружить, пока сами они не обнаружатся!

Мои опасения, кажется, дошли до него. Он надолго задумался, потом
сказал:

- Между прочим, ты напрасно меня похвалил. Я имел в виду личную
невидимость зловредов, а не исчезновение их крейсеров в сверхсветовой
области. В этом смысле мы тоже невидимы, но, согласись, смешно называть
нас невидимками. Нет, они как живые существа реально невидимы - вот была
моя мысль.

- Ты продолжаешь настаивать на ее правоте?

- Не знаю. Хотел бы ошибиться. Страшно, Эли, если я прав!

Он сказал это с таким волнением, что мне стало не по себе.

Увлекающегося, суматошного, вспыльчивого Андре я видел каждодневно.
Но Андре, чего-то страшащегося, я не знал.

После того, что произошло в Плеядах, я не могу отделаться от мысли,
что Андре уже тогда томили смутные предчувствия катастрофы.

Позади остался рассеянный звездный шлейф Стожар, мы приближаемся к
центру скопления. Вокруг нас множество ярких звезд. Однако космической
пустоты хватает - одна звезда от другой отстоит если не на десятки
светолет, как у нас, то и не ближе светогода. Наш курс - по-прежнему на
Электру.

На звездолете образована исследовательская группа. Космонавты Камагин
и Громан включены в нее. Руководит Андре, я - первый помощник.

Я спросил Лусина:

- Как Труб? Не рвется наружу?

Лицо Лусина осветилось, ответ был ясен без слов.

- Готовь ангела в полет. Будет разведчиком.

На подходе к Электре звездолет перешел на субсветовые скорости.

Теперь на нас снова распространились законы релятивистской механики.
Замедления бортового времени мы избежали, отделив себя от светового
барьера достаточным уменьшением скорости, но невидимыми остаться не могли.
Мы вынырнули наружу из иного мира, как перед космонавтами вынырнул крейсер
зловредов, - вооруженный хорошими инструментами наблюдатель мог нас теперь
засечь.

Из осторожности Ольга не приближалась ни к одному светилу, поджидая
"Кормчего". Тот шел в сверхсветовой области, пока невидимый, но сами мы
были ему уже видны. Мы пробирались к Электре, обходя звезды стороною,
лавировали по сложной кривой. Одни автоматы выискивали в пространстве
чужеродные тела, другие нацеливались на Электру.

Было ясно, что вторая планета населена разумными существами. Андре
хвастался, что различает города и каналы, я видел лишь ночное свечение,
разгоравшееся с наступлением сумерек. Мы назвали планету Сигмой.

Вскоре стали поступать сигналы от "Кормчего". Ему передали о встрече
с "Менделеевым" и о таинственном шаре.

Встреча звездолетов произошла недалеко от Электры. "Кормчий" лег с
нами на параллельный курс. Из него вынесся планетолет. Аллан, сдав корабль
помощникам, отправился к нам. С ним был его вечный походный чемоданчик.

- Где предки? - гремел он. - Дайте-ка расцеловать их!

Он так стиснул Камагина и Громана, одновременно обоих, что она
заохали. Ни тот, ни другой не доставали Аллану до плеча.

- Вот вы какие! - грохотал Аллан. - Точь-в-точь как на фотографии, ну
ни капельки не переменились за четыре столетия. Можете сами полюбоваться -
здОрово, правда?

Он вытащил из чемоданчика книги, журналы и монографии первого
столетия.

Со страниц на гостей глядели они сами и их погибшие товарищи:
репортажи с космодрома, сообщения об утрате связи с звездолетом и
изменении его курса. В последних журналах грустная правительственная
сводка поисков извещала о неудаче попыток наладить связь с пропавшим