бился пульс.
ванным голосом. - Если ты выйдешь за меня замуж, ты будешь совсем рядом
со Стефани, как ты и хотела.
ку, не могла позволить ему шантажировать себя именем Стефани. Пульс на
ее запястье немилосердно частил, выдавая ее с головой. Ее ускользающий
взгляд упал на его смуглую руку, сжимавшую ее бледную, тонкую кисть. На-
верное, впервые в жизни она чувствовала себя совершенно беззащитной,
полностью находясь во власти человека, который, ни секунды не колеблясь,
действовал своими жестокими и беспощадными методами, думая только о том,
чтобы добиться своего.
пястье к своим губам и кончиком языка провел по тонкой голубоватой жил-
ке. Огненная стрела пронзила все ее тело, опалив жгучим и сладким пред-
чувствием ее нервы. Она резко вырвала руку, терзаясь тем, что так бурно
ответила на его ласку.
ся. - Стоит мне только прикоснуться к тебе, как твои глаза мгновенно за-
волакиваются туманом, губы начинают дрожать, и я отчетливо вижу, как тут
же вокруг тебя начинает дрожать и вибрировать какая-то раскаленная аура.
Когда я впервые встретил твой взгляд тогда в ресторане, твои глаза так
потемнели, что казались почти черными, и я подумал, правда ли ты такая
страстная, о чем можно судить по твоим глазам, или это всего лишь обман,
а этот жадный, полный страстного обещания взгляд - иллюзия?! Но ведь это
не обман, не иллюзия, правда, Кэндис?! Какой бы ты ни была и как бы не-
навистен я тебе ни был, стоит мне только прикоснуться к тебе, и ты хо-
чешь меня так же, как хочу тебя я.
в полном отчаянии, чувствуя, что не в силах противиться его хрипловато-
му, страстному голосу и своему неистовому желанию любить его.
шительно сжались в тонкую линию.
сильнее этого чувства я еще никогда не испытывал. Я знаю, тебе не с чем
сравнивать, и я думаю, что, имей я в себе хоть каплю рыцарства, я оста-
вил бы тебя в покое, но ты носишь моего ребенка, и к тому же я с удивле-
нием обнаружит, что у меня сильно развит отцовский инстинкт. Кэндис, я
хочу тебя так, как не хотел никакой другой женщины прежде. Прошло уже
три с половиной месяца, а я по-прежнему хочу тебя одну. Скажу больше, с
тех пор как я увидел тебя, я не хочу никого другого.
гую женщину, которую ты будешь хотеть, я надоем тебе, и я не хочу, что-
бы...
скрепленный печатью, что я буду с тобой и останусь верен тебе, пока не
вырастет наш самый младший ребенок. Такой документ ждет нас на Фалаиси.
у нее из глаз. - Нет ничего хуже, чем знать, что ты хочешь уйти от меня,
но не можешь сделать этого из-за какого-то дурацкого документа...
ее миниатюрное, маленькое тело снова и снова сотрясали рыдания и пронза-
ла мучительная боль.
чувствовала себя удивительно хорошо и спокойно, уткнувшись в мокрое пят-
но апельсинового сока на его рубашке.
плакать, - все будет хорошо, вытри слезы...
как сладко это было, как сладко. Кроме той ночи любви, проведенной с
ним, ей больше не довелось увидеть с его стороны нежности к себе, но
сейчас все было подругому, хотя она пока не знала, как именно это наз-
вать. Вцепившись в эти сильные руки, окружившие ее плотным жарким
кольцом, она рыдала у него на груди, презирая себя за эту слабость, но
не в силах остановиться.
ла она сквозь слезы.
как мы поженимся, - убежденно произнес он. - Успокойся, Кэндис, тебе
нельзя так плакать. Наверное, тебе не нравится эта рубашка? Сначала ты
запустила в нее апельсиновым соком, а теперь хочешь всю ее закапать сле-
зами...
лась и вытерла заплаканные глаза.
привыкла... плакать и жаловаться другим.
рел ее лицо и своим платком осушил слезы, все еще дрожавшие у нее на
ресницах. - Я уверен, что это вредно для нашего ребенка и слишком тяжело
для меня. Просто все это время ты жила в страшном напряжении, но сейчас
все уже позади, я все устрою.
улыбки таилось столько нежности, что от прежней бушевавшей в ней обиды
не осталось и следа.
пользу.
обнаружила: то, что она принимала за холодность и отчужденность, на са-
мом деле было чудовищным напряжением, которое он подавлял в себе ценой
огромного самообладания.
раскалываться голова, - сказала она, глядя на него с удивленной, недо-
верчивой улыбкой.
изнес в своей прежней, несколько отчужденной манере: - Ты займешь
большую спальню, а я лягу в маленькой. Приличия должны быть соблюдены. -
И с притворной угрозой в голосе добавил: - Спокойной ночи, Кэндис.
рассвет окрасил в розовый цвет полоску неба далеко за островом. Это на-
помнило ей тот день на Фалаиси, когда, проснувшись в маленьком домике у
фонтана, она обнаружила, что совершенно одна. Она снова почувствовала
одиночество и заброшенность, которые томили и мучили ее тогда, унося с
собой всю радость предстоящего дня, делая все серым и бессмысленным.
отчаянно она ни старалась убедить себя в обратном, с тех пор как он выш-
вырнул ее с Фалаиси, солнечный свет для нее померк. И причина, по кото-
рой она ему позвонила, в общем-то не имела отношения к будущему ребенку,
как бы ни старалась она найти разумное объяснение своему поступку. Она
позвонила ему, потому что медленно умирала без него. Да, да, умирала. А
ребенок был только предлогом. Она, Кэндис Хьюм, которая на всю жизнь
поклялась никогда ни в ком не нуждаться, полюбила Сола Джеррарда, кото-
рый сейчас женится на ней только потому, что она беременна. Он стал час-
тицей всего ее существа, частью ее жизни, и жить без него было так же
немыслимо, как жить без пищи или воды.
старалась подавить в себе эти чувства. Лежа в этой роскошной постели,
такая одинокая и печальная, она словно еще на один шаг приблизилась к
той пропасти, которая разверзлась перед нею в тот самый миг, когда они
увидели друг друга в ресторане. Сейчас она неожиданно для себя самой по-
няла, что выйдет за него замуж.
разговаривал с кемто по телефону. Краешком глаза она видела, как он про-
изнес несколько коротких, отрывистых слов. Он выглядел очень усталым.
Свойственная ему властность уверенного в себе самца сменилась требова-
тельным беспокойством. Морщинки между бровей обозначились еще резче, а
губы были так плотно сжаты, что потеряли свои чувственные очертания.
его серьезной сосредоточенностью она почувствовала такое острое, откро-
венное желание, что внутри у нее все заныло. Это еще больше укрепило ее
в принятом решении.
пытывает к ней, это достаточно сильное чувство, чтобы стать основой для
их будущего брака. Этот испепеляющий взгляд, взгляд собственника, при-
зывный и одобряющий, дотла сжег все оборонительные сооружения, так кро-
потливо возводимые ею столько лет, полностью лишив ее способности рас-
суждать здраво. Стоило ему взглянуть, как то, что он увидел, он отныне
считал своим. Она вдруг отчетливо осознала, что то же самое происходило
и с ней. Ее любовь делала ее такой же собственницей, заставляя ее
страстно желать того, чтобы он стал ее мужем.
раясь тщательно скрыть свои истинные эмоции. В спортивной рубашке его
стройное мускулистое тело казалось необыкновенно сильным и упругим. И
хотя он мог показаться уставшим, окружавшая его аура здорового сильного
Махров Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Андреев Николай