смотрели другие женщины...
или Кабаяси, ударил меня крепко. Я так и не понял - чем, но, кажется,
растопыренными пальцами. Прямо в глаза, будто воткнул в них вилки. Я пошел.
Всего доброго...
Безграмотно, но зато достоверно они сообщали Соломину, что заставы в устьях
рек Охотского побережья уже имели несколько боевых стычек с японцами. Ни
единой рыбешки им поймать не дали, а все попытки высадиться на берег
отражены с немалым для неприятеля уроном. При этом сожжено несколько
японских шхун...
вознеслась скала Кокутан, а за Курильским проливом, в котором плещутся
морские бобры и где лосось спешит в Охотское море, виднеется с Кокутана его
камчатский собрат - приземистый мыс Лопатка... Извечно глядя друг на друга,
они никогда не сближаются, а сейчас даже враждебны!
затылке, позвал со двора артиллерийского поручика Сато, хорошо знавшего
приемы кендо. Они заняли боевую позицию, держа в руках фехтовальные
бамбуковые палки, и стали наносить один другому мощные трескучие удары. Сато
получил три раза по щее и не однажды по черепу, но сам мог похвалиться
только одним ударом - по запястью руки лейтенанта. Турнир на палках-кендо
оживил Ямагато после ночи, проведенной неспокойно: шаловливые островные
крысы, бегая по одеялу, часто будили его.
года рыбаки и солдаты в гарнизоне Шумшу привыкли видеть его непременно в
мундире, при сабле. Впрочем, у Ямагато не было хорошей связи с метрополией,
как не было ее и у русских на Камчатке. Зато японский гарнизон на Курильских
островах имел большое преимущество перед русскими - их поддерживал флот
микадо, а русская Сибирская флотилия была связана боями, постоянно
возникающими на громадных пространствах от острова Цусима до Лаперузова
пролива. Полуостровное положение Камчатки, лишенной даже малой поддержки с
моря, делало ее сейчас совершенно беззащитной...
под руководством токумусот- (старшего фельдфебеля, державшего когда-то в
Николаевске-на-Амурс клинику массажа) они зубрили хором:
уважаемый япона, япона солдат стреляй, русики музик - бегай домой. Кто не
понимай - того уважаемый покойник...
гораздо энергичнее:
принято, чтобы начальство кричало. Если вы станете говорить с ними тихо, они
вас не поймут!
собственных похоронах. Идущий на войну японец заранее считает себя
исключенным из числа живых, так же к нему относятся и его близкие. Офицеры
внушали: нет большей чести, чем отдать жизнь за микадо, и только плохой
солдат возвращается с войны невредим, - значит, он плохо любит императора!
Потому-то, провожая сыновей в армию, родители заранее устраивали им
церемонию похорон, в которой солдаты (еще живые) слышали загробные
напутствия...
висел солдат, едва касаясь земли кончиками пальцев ног. Утренняя роса
сверкала на травах и елочках Шумшу, она же густо выпала за ночь на одежде
японского воина. Вина солдата была ужасна - в его ранце фельдфебель
обнаружил стихи поэтессы +сано Акико, которая с небывалым мужеством активно
выступала против войны с русскими:
прочную землю. Лейтенант сделал неуловимый для глаза "полет ласточки" -
палец самурая вызвал в теле воина страшный взрыв боли в области
поджелудочной железы.
преступные заблуждения. Будь же счастлив погибнуть в первом бою на берегах
Камчатки..
между Кокутаном и Лопаткой продували промозглые сквозняки. В полдень с
Камчатки вернулась промысловая шхуна под названием "Стыдливый лепесток
одинокого лотоса"; паруса шхуны были в солидных прорехах, словно русские
стегали по ним из пулеметов. Старый шкипер, почтительно приседая, доложил,
что Камчатка встретила их огнем.
оперативной высадкой десанта на Камчатке. Шкипер предостерег его, сообщив,
что в устьях камчатских рек выставлены патрули, и потому высаживаться лучше
в безлюдных местах. Ямагато развернул карту, проследив взглядом будущий
путь: от Кокутана к северу - в Охотское море, вплоть до самой Озерной, возле
которой размещалась деревня Явино.
земле, - сказал самурай. - Солдатам давно уже тошно от рыбы, и они очень
обрадуются свежей говядине.
выделывают такое количество вкусного масла, что им даже смазывают тележные
колеса, чтобы они не скрипели.
пригласил Сато на чашку китайского чая высшего сорта "прелестные брови
девочки, оставшейся сиротою". Лейтенант велел поручику еще раз проверить
вооружение. Ночью на мысе Кокутан был разожжен маяк, в сторону огня летели
из мрака ночные птицы, и, ослепленные, они разбивались, ломая хрупкие крылья
о гудящие линзы рефлекторов. Под утро вокруг маячной башни стало белым-бело
от сотен и тысяч погибших птиц. Но яркий свет с острова Шумшу не вызвав из
темени Охотского моря ни одной шхуны - они погибли...
сакэ. Батальон был построен перед казармой. Каждому десантнику выдали в
дорогу по коробочке, сплетенной из тонкой щепы; внутри были красиво уложены
кусочек рыбы, горсть вареного риса, яичный омлет и пучок сельдерея. Ямагато
перед строем произнес воинственную речь, а солдаты кричали "банзай".
Лейтенант разрешил им писать последние письма домой. "Мы еще живы..." - так
начинались послания на родину. Потом паруса наполнились свежаком, флотилия
тронулась на Камчатку.
саблю и ручную бомбу весом в четыре фунта. Конечно, лейтенант не мог
предполагать, что судьба этой бомбы забавно переплетется с судьбою самого
Губницкого... Солдаты затянули древнюю песню самураев:
которую только ступи, потом ног не вытянешь, а сапоги в ней оставишь. В
некоторых местах долины прибрежья занесло вязким илом, поверх которого на
протяжении многих столетий океан, разбушевавшись, выбрасывал миллиарды рыб.
Разлагаясь, это клейкое рыбное месиво насквозь пропитало почву; очень
толстый слой черного, как нефть, перегноя (кстати, драгоценного для
земледелия!) заливал побережье, в него-то и вляпался японский десант...
непременно безлюдный. С большим трудом выдираясь из трясины, которая властно
хватала за ноги, десантники все-таки выкарабкались на сухое место. Покрытые
черной пастой, источавшей резкий запах гниения, японцы шумно дышали, сидя на
опушке леса, в волнении озирая широченные заливные луга и высокие
заснеженные горы Камчатки.
глаза деревенского мальчика. Это был пастушонок из деревни Явино; хлопая
бичом, он сразу же погнал стадо обратно домой...
много-много не наших вылезли. Вылезли и сидят, все в грязи по уши. Ничего не
делают, тока разговаривают. А у них знамя само-то беленько, а посередке -
шарик красненький.
разговаривает. Он побежал не куда-нибудь, а прямо к дому вдовы явинского
почтальона, которая недавно овдовела вторично. Сгоряча схватил бабу за
волосы, стукнул ее об стенку.
как мы живем тута в благодати, да на Шумшу смылся? А теперича привадил к
нашему порогу грабителей... Я тебе, сучке такой, все патлы повыдергаю!
сначала муж-почтальон, а потом приблудившийся с моря японец, староста
кинулся к явинскому дьячку, велел тому бить в колокола не жалеючи, чтобы
Адамов Григорий
Черепнин Владимир
Сертаков Виталий
Мацумото Сэйте
Корнев Павел
Махров Алексей