царя царей. Мы сами обсудим меж собой, кого выбрать, и пришлем все, что
требуется для тебя. А сейчас просим отведать нашего хлеба, наших умочей,
нон-у-ош и сладких груш с орехами*. Пока ты будешь отдыхать, наши девушки
тебе попляшут и споют.
них были расставлены глиняные миски с кислым молоком, сыром и другим
угощением. На полянке девушки завели хороводы и запели песни.
войну поселян. Стемнело. Сплющенная, с надутыми щеками, оранжевая луна
показалась в глубине ущелья. Крестьяне осторожно опустили Фирака вниз по
приставной лестнице и посадили на осла.
в долину, на поля Сугуды?
много, и всякий бросит лежащему лепешку. А в горах холодно, там ты
замерзнешь.
путь говорил Фираку, как тяжело живется крестьянам:
отстоять наши земли. Что Двурогий, что князья - не одни ли для нас
болячки?..
равнине. Повсюду весело бежала вода в канавках, выведенных из прозрачного
горного ручья. В одних местах женщины жали пшеницу, в других крестьяне шли
за омачами*, покрикивая на рыжих бычков. За ними по взрыхленным бороздам
прыгали птицы, отыскивая червей.
пограничной меже между двумя полями.
протянутая рука тебя прокормит!
заяц, присел, забарабанил передними лапками, огляделся и, уставившись на
Фирака блестящим выпуклым глазом, вдруг бросился в сторону, с шумом
пробиваясь сквозь густую траву.
два всадника, вооруженных копьями. Их лица показались Фираку знакомыми: не
они ли сторожили ворота персикового сада, когда он ходил туда петь песни
около белого дома? Далее трусили, взбивая пыль, навьюченные ослы. Рядом
шли погонщики в длинных рубахах. <Хр-хр!> - доносились их покрикивания на
ослов.
бахромой, и с большим колоколом на изогнутой шее. Между двумя горбами
сидела тонкая женская фигура. Прозрачное золотисто-оранжевое покрывало
спускалось с головы. Тонкая рука со множеством браслетов откинула
покрывало, открыв худощавое лицо. Продолговатые темные глаза равнодушно
смотрели вдаль. Взгляд на мгновенье скользнул по Фираку.
спугнул куропатку с выводком пестрых птенцов, которые быстро юркнули в
гущу травы.
головой, медленно прошел, бесшумно ступая в пыль громадными мохнатыми
ногами. Несколько женщин, закутанных в полосатые материи, дремали на
разукрашенных лентами и бусами серых мулах, шагавших вслед за верблюдом.
облако медленно садившейся пыли, и долго еще слышались Фираку удаляющийся
звон колокольчиков и хриплые покрикивания погонщиков.
лавок. Проходы между ними образуют сеть извилистых улиц и переулков. Перед
каждым домом-лавкой у стены - глиняный квадратный выступ, покрытый стертым
ковром. С утра на нем разложены различные товары: у одних купцов -
глиняные чаши и светильники, ножи, ложки, у других - деревянные ящики с
мелкими отделениями и в них кольца с бирюзой, сердоликом, ляпис-лазурью,
серьги, цепочки, браслеты, ожерелья, головные гребни, баночки с гвоздичным
маслом и мускусной мазью. Среди товара сидит, поджав ноги, сам хозяин,
поджидая покупателей. Сзади него раскрыты двойные дверцы, и на них на
деревянных гвоздях развешаны башмаки, уздечки, ремни, пестрые шарфы,
платки, деревянные сандалии. Закрывая дверцы, хозяин сразу прячет половину
своих товаров. Тут же согнулся полуголый раб с длинными всклокоченными
волосами. Он выстукивает молотком по наковальне, выделывая изогнутый нож
или медные щипчики для вырывания волос.
Проходящая толпа то попадает под яркие лучи солнца и на мгновение
вспыхивает красными, желтыми, синими цветами пестрых просторных одежд, то
снова окунается в тень и движется неясными пятнами.
горшечников, оружейников, красильщиков материй, сапожников целый день, до
захода солнца, заняты упорной, непрерывной работой.
по-иному, чем обычные согдские купцы.
хребтами. На них длинные черные или синие халаты, головы обриты, в ушах
большие серьги. Этот ряд лавок торгует шелковыми тканями, железными
изделиями, божками, сделанными из нефрита и мыльного камня, и лекарствами,
дающими старикам силу, молодость и здоровье.
страна живет счастливо, и никто ее не тревожит. Если в этой стране избран
новый царь, то он уедет отсюда в Сузы, а в Мараканду будет назначен
сатрап*, который с нас потребует богатых подарков. Смотрите, вот идет Цен
Цзы. Что нам скажет его мудрость?
нем наброшен был на левое плечо серый плащ с широкой розовой каймой. Его
скошенные полузакрытые глаза глядели устало.
думаешь обо всем этом.
Если будет война, то у нас отнимут имущество, а может быть, и жизнь.
же нам бежать?
постучал палкой в ворота. Они приоткрылись, сдерживаемые цепью, и Цен Цзы
проскользнул внутрь.
его темном лице белела жесткая седая борода. Небольшой двор был окружен
амбарами с дощатыми навесами. В раскрытую дверь рабы втаскивали полосатые
узкие мешки, перевязанные камышовыми веревками. Несколько верблюдов лежало
на земле. Густая пыль на них говорила о далеком пути.
глинобитной стеной. Он обогнул темный квадратный бассейн и пошел по прямой
дорожке среди аккуратно подстриженных деревьев. В глубине сада была
беседка с двухсторонней покатой крышей. Внутри беседки улыбалось застывшей
гримасой каменное изваяние*. Около трех стен изгибалась кирпичная лежанка,
покрытая циновками и волчьими шкурами**.