я заставлю тебя сделать, что мне хочется. Катерина полюбит меня!..
по-твоему! Правда, ты взял нечистыми чарами твоими власть вызывать душу
и мучить ее; но один только бог может заставлять ее делать то, что ему
угодно. Нет, никогда Катерина, доколе я буду держаться в ее теле, не ре-
шится на богопротивное дело. Отец, близок Страшный суд! Если б ты и не
отец мой был, и тогда бы не заставил меня изменить моему любому, верному
мужу. Если бы муж мой и не был мне верен и мил, и тогда бы не изменила
ему, потому что бог не любит клятвопреступных и неверных душ.
нило, и недвижно остановилась...
пробирался с своим верным Стецьком в свои горы. "Страшно, страшно!" -
говорил он про себя, почувствовав какую-то робость в козацком сердце, и
скоро прошел двор свой, на котором так же крепко спали козаки, кроме од-
ного, сидевшего на сторо'же и курившего люльку. Небо все было засеяно
звездами.
тирая очи шитым рукавом своей сорочки и разглядывая с ног до головы сто-
явшего перед нею мужа. - Какой страшный сон мне виделся! Как тяжело ды-
шала грудь моя! Ух!.. Мне казалось, что я умираю...
своей все им виденное.
нет, многое мне неизвестно из того, что ты рассказываешь. Нет, мне не
снилось, чтобы отец убил мать мою; ни мертвецов, ничего не виделось мне.
Нет, Данило, ты не так рассказываешь. Ах, как страшен отец мой!
того, что знает душа. Знаешь ли, что отец твой антихрист? Еще в прошлом
году, когда собирался я вместе с ляхами на крымцев (тогда еще я держал
руку этого неверного народа), мне говорил игумен Братского монастыря, -
он, жена, святой человек, - что антихрист имеет власть вызывать душу
каждого человека; а душа гуляет по своей воле, когда заснет он, и летает
вместе с архангелами около божией светлицы. Мне с первого раза не пока-
залось лицо твоего отца. Если бы я знал, что у тебя такой отец, я бы не
женился на тебе; я бы кинул тебя и не принял бы на душу греха, породнив-
шись с антихристовым племенем.
новна в чем перед тобою? Я ли изменила тебе, мой любый муж? Чем же наве-
ла на себя гнев твой? Не верно разве служила тебе? сказала ли противное
слово, когда ты ворочался навеселе с молодецкой пирушки? тебе ли не ро-
дила чернобрового сына?..
все лежат на отце твоем.
отрекаюсь от него, отрекаюсь от отца! Он антихрист, богоотступник! Про-
падай он, тони он - не подам руки спасти его. Сохни он от тайной травы -
не подам воды напиться ему. Ты у меня отец мой!
кованный в железные цепи; а подале над Днепром горит бесовский его за-
мок, и алые, как кровь, волны хлебещут и толпятся вокруг старинных стен.
Не за колдовство и не за богопротивные дела сидит в глубоком подвале
колдун: им судия бог; сидит он за тайное предательство, за сговоры с
врагами православной Русской земли - продать католикам украинский народ
и выжечь христианские церкви. Угрюм колдун; дума черная, как ночь, у не-
го в голове. Всего только один день остается жить ему, а завтра пора
распрощаться с миром. Завтра ждет его казнь. Не совсем легкая казнь его
ждет; это еще милость, когда сварят его живого в котле или сдерут с него
грешную кожу. Угрюм колдун, поникнул головою. Может быть, он уже и кает-
ся перед смертным часом, только не такие грехи его, чтобы бог простил
ему. Вверху перед ним узкое окно, переплетенное железными палками. Гремя
цепями, подвелся он к окну поглядеть, не пройдет ли его дочь. Она крот-
ка, не памятозлобна, как голубка, не умилосердится ли над отцом... Но
никого нет. Внизу бежит дорога; по ней никто не пройдет. Пониже ее гуля-
ет Днепр; ему ни до кого нет дела: он бушует, и унывно слышать колоднику
однозвучный шум его.
Опять все пусто. Вот кто-то вдали спускается... Развевается зеленый кун-
туш... горит на голове золотой кораблик... Это она! Еще ближе приникнул
он к окну. Вот уже подходит близко...
уже прошла, уже и скрылась. Пусто во всем мире. Унывно шумит Днепр.
Грусть залегает в сердце. Но ведает ли эту грусть колдун?
свежо; где-то мычит вол; откуда-то навеваются звуки, - верно, где-нибудь
народ идет с работы и веселится; по Днепру мелькает лодка... кому нужда
до колодника! Блеснул на небе серебряный серп. Вот кто-то идет с против-
ной стороны по дороге. Трудно разглядеть в темноте. Это возвращается Ка-
терина.
дочь, хотя взгляни на преступного отца своего! - Она не слушает и идет.
- Дочь, ради несчастной матери!... - Она остановилась. - Приди принять
последнее мое слово!
нами нет никакого родства. Чего ты хочешь от меня ради несчастной моей
матери?
кобыльему хвосту и пустить по полю, а может, еще и страшнейшую выдумает
казнь...
станет просить за тебя.
на, Катерина, душа твоя будет летать в рае около бога; а душа богоотс-
тупного отца твоего будет гореть в огне вечном, и никогда не угаснет тот
огонь: все сильнее и сильнее будет он разгораться: ни капли росы никто
не уронит, ни ветер не пахнет...
знаешь еще, как добр и милосерд бог. Слышала ли ты про апостола Павла,
какой был он грешный человек, но после покаялся и стал святым.
мне ли, слабой женщине, об этом подумать!
пещеры, надену на тело жесткую власяницу, день и ночь буду молиться бо-
гу. Не только скоромного, не возьму рыбы в рот! не постелю одежды, когда
стану спать! и все буду молиться, все молиться! И когда не снимет с меня
милосердие божие хотя сотой доли грехов, закопаюсь по шею в землю или
замуруюсь в каменную стену; не возьму ни пищи, ни пития и умру; а все
добро свое отдам чернецам, чтобы сорок дней и сорок ночей правили по мне
панихиду.
руки и ноги? Нет, я напустил им в глаза туман и вместо руки протянул су-
хое дерево. Вот я, гляди, на мне нет теперь ни одной цепи! - сказал он,
выходя на середину. - Я бы и стен этих не побоялся и прошел бы сквозь
них, но муж твой и не знает, какие это стены. Их строил святой схимник,
и никакая нечистая сила не может отсюда вывесть колодника, не отомкнув
тем самым ключом, которым замыкал святой свою келью. Такую самую келью
вырою и я себе, неслыханный грешник, когда выйду на волю.
рина, остановившись пред дверью, - и, вместо того чтобы покаяться, ста-
нешь опять братом черту?
мой конец. Неужели ты думаешь, что я предам сам себя на вечную муку?
ловав ее.
рила Катерина. Но его уже не было.
ны. - Что я стану теперь отвечать мужу? - Я пропала. Мне живой теперь
остается зарыться в могилу! - и, зарыдав, почти упала она на пень, на
котором сидел колодник. - Но я спасла душу, - сказала она тихо. - Я сде-
лала богоугодное дело. Но муж мой... Я в первый раз обманула его. О, как
страшно, как трудно будет мне перед ним говорить неправду. Кто-то идет!
Это он! муж! - вскрикнула она отчаянно и без чувств упала на землю.