дела, "Арабелла" подняла якорь. Проплыв под всеми парусами мимо мощных
фортов, она вышла из гаванской бухты, не опасаясь нападения благодаря
расхаживающей по корме величавой фигуре, облаченной в пурпур.
Гаваны, украшенный флагами и салютуя из всех орудий, там уже не было
генерал-губернатора, чтобы встретить прибывшего примаса Новой Испании. Этого
низенького толстого и вспыльчивого прелата окончательно вывело из себя то,
что к его визиту не было сделано соответствующих приготовлений, а
поднявшийся на борт корабля ошеломленный алькальд едва не обвинил его в
самозванстве.
алого одеяния, которое, подобно монашеским сутанам, было поспешно
приобретено в Сен-Круа, хвастливо повторял, какого великолепного священника
потерял мир, когда он вздумал стать корсаром. Капитан Блад утверждал, что
мир в этот момент потерял и не менее великого комедианта. И в этом вопросе
боцман Снелл, которого природа так удачно наградила тонзурой для исполнения
роли фрея Доминго, будучи еретиком, полностью соглашался с капитаном Бладом.
БЕЖАВШАЯ ИДАЛЬГА
французском бриге[1] во время экспедиции, в которой несчастный Джеймс
Шерартон распростился с жизнью. Эта скверная история лишь косвенно связана с
нашим рассказом, поэтому мы сообщим о ней только вкратце. Шерартон и группа
английских ловцов жемчуга занимались своим делом на одном из рифов Эспада
около бухты Маракайбо[2]. Они уже собрали обильный урожай, когда на них
напал испанский фрегат, команда которого, не довольствуясь захватом их
шлюпа[3] и жемчуга, безжалостно предала их мечу. Эти двенадцать честных
славных людей не нарушили никаких законов, кроме одного, выдуманного
испанцами, согласно которому ни одна другая нация не имеет права
пользоваться водами Нового Света.
метис со всеми жуткими подробностями рассказывал историю этого злодеяния.
чувство справедливости носило поэтический характер, -- и заплатят жемчугом.
созревшее в его мозгу. Однако осенившее его вдохновение имело свои причины.
о Рио-де-ла-Ача[4], наиболее продуктивном месте добычи жемчуга во всем
Карибском море, сокровища которого изрядно обогатили казну короля Филиппа.
трудности и опасности, с которыми было сопряжено подобное предприятие, до
сих пор вынуждали капитана Блада отклады
опасности и трудности не были так серьезны, как теперь, когда эта задача
казалась ниспосланной ему праведным гневом Немезиды[1]. Блад не закрывал на
это глаза. Он знал, как бдителен испанский адмирал маркиз Риконете,
курсирующий со своей мощной эскадрой вдоль берегов Мэйна. Капитан Блад так
ловко провел его во время приключения в Сан-Доминго, что адмирал не
осмеливался показаться в Испании до тех пор, пока не смоет свой позор. О его
жажде мести можно было судить по объявленю, в котором маркиз извещал, что
заплатит огромную сумму в пятьдесят тысяч за капитана Блада, живого или
мертвого, или за сведения, которые помогут захватить его.
провести молниеносно и бесшумно. Корсары должны были исчезнуть со своей
добычей прежде, чем адмирал заподозрит об их присутствии на берегу.
Полностью отдавая себе отчет, капитав Блад решил лично произвести разведку
местности и ознакомиться с каждой деталью перед тем, как приступить к рейду.
сбросив серебряные галуны и брабантские кружева, капитан облачился в простой
коричневый костюм и шерстяные чулки. Сняв парик, он заменил его платком из
черного шелка, плотно облегавший его стриженую голову.
время из четырех кораблей и около тысячи корсаров, отплыл в сторону
Кюрасао[2] на торговом судне и там пересел на голландский корабль "Левен",
делающий постоянные рейсы между этим островом и Картахеной. Сказавшись
торговцем крокодиловыми кожами, он представился как Тормильо, наполовину
голландец, наполовину испанец.
вернуться из Картахены в следующую пятницу, и, даже если никакие другие дела
не приведут его в Рио-де-ла-Ача, он все равно зайдет туда, чтобы подобрать
сеньора Тормильо, который вернется на этом судне на Кюрасао. Бладу удалось
установить, главным образом обильно поглощая пунш, самые дружеские отношения
с голландским шкипером, что обеспечивало добросовестное выполнение этих
условий.
гостинице "Эскудо де Леон", находящейся в верхней части города, и сообщил,
что прибыл в Рио-де-ла-Ача для закупки крокодиловых кож. Вскоре торговцы
начали стекаться к нему толпой. Блад завоевал их уважение количеством кож,
которые он намеревался приобрести, и тайное презрение весьма щедрой ценой,
которую он соглашался за
по всему городу и в интервалах между сделками не забывал наблюдать и
собирать нужную информацию.
его поездки была уже полностью достигнута. Он ознакомился с дислокацией и
вооружением форта, охранявшего город и гавань, с состоянием боевой
готовности, с размещением и охраной королевской казны, где держали собранный
жемчуг; ему даже удалось понаблюдать за самим процессом ловли, во время
которой лодки находились под защитой десятипушечного корабля береговой
охраны. Блад выяснил, что маркиз Риконете, чьи быстроходные разведывательные
суда постоянно сновали мимо, устроил себе штаб-квартиру в Картахене, в ста
пятидесяти милях к юго-западу. Все эти сведения помогли Бладу окончательно
выработать план, согласно которому испанские разведывательные суда должны
быть удалены, что делало город доступным для внезапного нападения и быстрого
отплытия корсаров, прежде чем адмиральская эскадра сможет им помешать. В
четверг вечером, весьма довольный собой, Блад вернулся в "Эскудо де Леон",
чтобы провести там последнюю ночь. На следующее утро за ним должен был
прийти голландец и забрать его отсюда. Но внезапное событие изменило и его
планы, и судьбы людей, о существовании которых он в тот момент даже не
подозревал.
Франсиско де Вильямарга только что спрашивал о нем и должен вернуться через
час. При упоминании этого имени Блад внезапно задержал дыхание.
время подумать. Неужели в Новом Свете два испанца могли носить это звучное
имя? -- Кажется, дон Франсиско де Вильямарга был вице-губернатором
Маракайбо?
губернатором или, по меньшей мере, алькальдом до прошлого года.
страны с грузом крокодиловых кож, которые хочет продать вам.
настороже. -- Продать? Разве дон Франсиско де Вильямарга -- торговец?
случиться и с идальго, если ему не повезло. А бедного дона Франсиско
постигла беда, хотя он в этом был совсем не виноват. Провинция, которой он
управлял, подверглась нападению капитана Блада, этого проклятого пирата, и
дон Франсиско впал в немилость. Губернатор, который не сумел защитить
доверенную ему область, не может рассчитывать на снисхождение.
пот.
дона Франсиско. Но опасность отнюдь не миновала. Вряд ли в Новой Испании был
человек, с кем капитану Бладу хотелось бы встретиться меньше, чем с бывшим
вице-губернатором Маракайбо, гордым испанским дворянином, который ныне был
вынужден по причинам, указанным хозяином гостиницы, марать руки торговлей.
Предстоящая встреча должна была весьма обрадовать дона Франсиско, чего никак
нельзя было сказать о капитане Бладе. Даже во время своего могущества дон
Франсиско не пощадил бы его -- сейчас же перспектива получить пятьдесят
тысяч только подхлестнула бы мстительность этого чиновника, переживавшего
тяжелые дни.
благодаря небо за своевременное предупреждение, капитан Блад понимал, что
ему остается только один выход. Теперь уже невозможно дожидаться голландца
до утра -- он должен вырваться из Рио-де-ла-Ача сейчас же, на любом судне
или хотя бы один в шлюпке. Но не следует обнаруживать свой испуг или