уже неудачно сделанный ею шаг. Ведь не враг она, в конце концов, самой
себе и своей дочери, красота и молодость проходят быстро, оглянуться не
успеет - а вокруг пустота.
одной ответной!
мог: замирал в ожидании, что вот-вот радист обернется, подмигнет и
начнет вылавливать из эфира Лелины точки-тире. Но за последнее время
Борис кое-что понял и уже не подмигивал, потому что радиограммы доктору
шли сплошь от родителей, друзей, сослуживцев - и только.
на спиртовку стерилизатор. Присел у капельницы, смотрел на раскаленный
таганок, на падающие и мгновенно вспыхивающие капли и думал, поглаживая
густую черную бороду.
никчемная воля. Будь он настоящим мужчиной, не допустил бы двух этих
ошибок - с Лелей и батей.
любовь свою дарит, как гривенник нищему, - отвергал ее, не бери! Ладно,
Леля - его личное дело, сам принимал милостыню - самому теперь и
расплачиваться. Но Гаврилов... Зачем выпустил его из Мирного? Ведь знал,
точно знал, и кардиограммы подтверждали, что никак нельзя было бате идти
в поход. Нажал батя, заставил написать: "Здоров"... Ну, закрыли бы на
год станцию Восток - мир бы перевернулся?
него самого, ставшего тряпкой мужчины и врача, поступившегося своей
профессиональной совестью. А еще о клятве Гиппократа посмел Валерке
говорить, пустозвон!
лгать бате, изворачиваться, но удержать его в постели. В постели, на
которой его, тяжелобольного человека, подбрасывает и швыряет, как
горошину в погремушке! Нужно изворачиваться и объяснять ребятам, почему
Петя стал подавать им жалкие крохи гуляша вместо блюда с горой
бифштексов. Ограничивать в еде изможденных, доработавшихся до чертиков
людей!.. Сорок банок молока осталось - только для бати, Валеры и Сомова,
не забыть сказать Пете; двенадцать банок компота и белый хлеб - для них
же, кур семь штук - бате на бульон...
полезла в карман кожаной куртки и вытащила сложенный вдвое листок -
последнюю радиограмму:
бродягу Леля". Холодом повеяло на Алексея от этих строк...
еще минут двадцать, батя, ерунда все это.
Зря в себе держишь.
седьмого пота, уродуются, а я руки, здоровье свое берегу...
будешь? Топливо разогреть и палец в трак вколотить мы и без тебя сумеем.
Вот ежели поредеет отряд, некому будет сесть за рычаги - тогда настанет
твой черед.
мой батальон комбриг в резерве оставил. Я своими глазами видел, как
друзья горели, а пришлось отсиживаться, ждать приказа. Тоже было стыдно,
но стерпел, понимал, что так нужно. И ты стерпи. Считай, что в резерве:
потребуется - ударишь!
бездействие твое - мнимое. Любят тебя ребята и печалятся, что ты скис.
Интересовался, знаю, что Леля не пишет. И утешать не стану: плохо, что
не пишет. Но одно скажу: каждый мужик должен хоть раз в жизни сердцем
понять, какая это злая штука - любовь. Кто не пережил этого раза -
многое потерял, не познаешь горечи - не оценишь сладости. Если ты
женщину не завоевал с боем, а она сама, как осеннее яблоко, в руки твои
упала, - знай, что одной своей стороной жизнь от тебя отвернулась.
не сам ли я виноват?
Первую экспедицию простила, хотя и не сразу. Вторую, наверное, не
простит. Женщина вообще не склонна искать оправданий для покидающего ее
мужчины - вне зависимости от мотивов, которыми он руководствуется, Она
видит одно: ее оставили, ей предпочли что-то другое. Верная жена поймет,
невеста потерпит, но женщина, которую еще нужно завоевать, почувствует
себя оскорбленной. Не на войну ведь ушел и не кусок хлеба насущного
добывать!.. Есть логика?
Сочувственно отнеслись, так сказать, к моей благородной миссии, но и
сожаление выразили: кандидатская диссертация на выходе, научные
перспективы, а идешь, мол, на фельдшерскую работу. А раз так, подумает
она, есть ли смысл делать на него ставку? Я молода и красива, никем и
ничем не связана, многие мужчины пойдут на все ради меня - не
преувеличиваю, батя, пойдут! А он бросает любимую женщину и многообещаю-
щую работу из-за прихоти... Есть логика?
ты рассудил здорово. Нет, не за женщину - за дрянную, расчетливую бабу!
Грош цена и бабе такой и логике ее. Не обижайся, сынок, мозги у тебя
набекрень: о главном не подумал. Достойна ли тебя она? Вот главное. Если
она такая, как ты изобразил ее в своих рассуждениях, значит, не
достойна! Значит, не любит, и никуда от этого не спрячешься. Не в Крым
ты уехал на пляжах поджариваться и не па фельдшерскую работу пошел, а
жизни товарищам сберечь. И раз мы еще дышим - сберег, сукин ты сын!
Любишь ее - люби, сердцу не прикажешь. Но не оправдывай! Знает она, не
может не знать, что у нас было за семьдесят, и, зная это, трех строчек
тебе не написать?! Да где же твоя мужицкая гордость?
родной. И вот тебе мой совет. Не пиши ей больше ничего, узнай только
через кого-нибудь, здорова ли. Но если жива-здорова и молчит, забудь,
выкинь из сердца прочь! Не такие раны рубцуются...
страдай. Не держи в себе, сынок. Не мне, старому пню, - Валере
выплеснись.
лезь, береги руки. Обещаешь?
пурга.
обычно резким температурным скачком. Так тепло на обратном пути еще не
было - пятьдесят один градус ниже нуля. Прячась от ветра за стальные
бока машин, люди дышали увлажненным и, казалось, подогретым воздухом.
перебирал ее струны и проникновенно гудел: "И оттаивает планета, и
оттаивает душа..."
своих водителей, - чем питать их будете, свои оттаявшие души? Задует
недельки на две - на такую диету сядете, что во сне пообедаете и песнями
поужинаете".
запасы еды, на один лишь обогрев уходила солярка.
цистерна, а набить животы можно и чаем с сухарями.
свободу выбора, и Серега выбрал самолет. Все правильно, по закону. Был
бы приказ всем до единого возвращаться санно-гусеничным путем - другое
дело, хочешь не хочешь - полезай в тягач. А раз приказа не было, то
Серега воспользовался своим законным правом выжить и спокойно улетел в
Мирный, спокойно потому, что Гаврилов и Маслов знали штурманское дело и
могли вести поезд сами. Так что служебных претензий К Попову никто не
предъявлял.
пятьсот километров тянулась отчетливо видимая колея, и поезд шел по ней
без риска заблудиться. Колея различалась, хотя и слабее, еще километров