Чтение 33–й страницы книги ~Роман о камне~

Ах ты ублюдок! Джек с наслаждением спустил курок...

Клик.., раздался сухой щелчок. Еще и еще раз. Клик.., клик... Патроны
кончились.

А черный силуэт, как бы издеваясь над ним, все еще продолжал торчать
в бойнице.

- А-ааааааааааа, - заорал Джек, отшвырнул автомат, как ненужную
игрушку, и бросился на стену.

Только в минуту полного отчаяния взрослый, разумный мужчина может
пытаться вскарабкаться по почти отвесной стене!

Он цеплялся за трещины, которые образовало время, за щели, оставшиеся
в стыках каменных глыб, за любую неровность и шероховатость, и, наконец,
за воздух. За ее крик, который разрывал его сердце, за ненависть к зверю
в форме офицера военной полиции.

Он полз и полз, хватаясь пальцами, ногтями, зубами... Вгрызаясь,
влипая в камень.

Вот уже половина пути пройдена. Еще фут. Еще... Нога сорвалась и..,
он поехал вниз.

- Джеееееееек! - она звала его. Он зацепился, сам не зная за что, и
снова пополз, дюйм за дюймом.

- Джоан, я иду, Джоан, - повторял он пересохшими губами, - я сейчас,
Джоан.

Золо занес руку над моей головой, выбирая место, куда лучше ударить.
Красным обрубком он прижал меня к стене. Все, мелькнуло у меня в голове,
прощай, Джек. Какое счастье, что я встретила тебя. Хотя бы перед
смертью...

"Я увезу тебя на яхте, и мы совершим кругосветное путешествие".

О, господи!

Да какого черта! Я хочу жить! Жить! Разве я жила раньше? Она слишком
поздно пришла ко мне, чтобы подарить ее этому ублюдку! Мою жизнь... Она
нужна Джеку! Джеку! Джеку!

Я ткнула в красную культю, и этот мерзавец, эта скотина, этот
вампир... (Прекрасное определение, нужно запомнить) заорал, как сто
тысяч паровозных гудков, корчась от боли. Я отбежала от него на
приличное расстояние.

Джееееееек! - это имя давало мне силы, и я повторяла его все чаще и
чаще, как заклинание. Правда, для заклинания я произносила его чересчур
громко.

- Аааааааааа!!! - взвыл Золо от боли, и глаза его выкатились из
орбит.

Ах ты дрянь! Дерьмо траханое! Я не просто убью тебя. Я вытащу из
брюха твои сучьи потроха и скормлю крокодилам или заткну в твою
поганую.., глотку.., и ты.., будешь жевать их сама.

Он с ревом носился за Джоан, не видя ничего, кроме девушки. Все
остальное перестало существовать. Все. Не было прошлого, настоящего,
будущего. Только светлое пятно, которое пыталось ускользнуть от
возмездия.

Я зацепилась за какую-то решетку и упала. Он рухнул на меня сверху, и
мы покатились, сцепившись в объятиях ненависти.

Как мы боролись! Этот зверь был, конечно, сильнее, но на его стороне
была только ненависть, на моей - ненависть и любовь.

Навалившись на меня своим мерзким телом, прижав пахнущей кровью
культей, этот ВАМПИР пытался нанести смертельный удар стилетом, который
совсем недавно был у меня. Я отталкивала его руку и пыталась дотянуться
до деревяшки, валявшейся почти рядом.

Мать-Земля, взмолилась я, надеясь получить у нее силы, как Антей
<Антей - в древнегреческой мифологии сын Посейдона и богини Земли Геи.
Был неуязвим, пока прикасался к земле, которая давала ему силы.>.

РА-А-А! - взревела "мать-земля".Огромные зубастые твари всей Колумбии
собрались сюда, привлеченные запахом культи негодяя, под решетку, на
которой мы лежали. Я вздрогнула, представив себе, что будет, если она
нас не выдержит, и чуть не упустила его.

Но нет, я не имею права погибнуть. Я еще нужна людям, в отличие от
этого негодяя!

Он все ниже и ниже пригибал мою руку, попыхивая своей скотской
сигаретой.

Вот она-то точно придавала ему силы.

Я не знаю, как это случилось. Наверное, не было другого выхода.

Когда я почувствовала, что совсем теряю силы, меня захлестнула волна
такой ненависти, какой я не испытывала никогда и ни к кому.

Надо мной размытое пятно, сверкающее безумными глазами и красным
огоньком сигары. Отжимая нож от своего горла, я вырвала сигару из его
клыков и ткнула тлеющим огоньком в ненавистную рожу.

Раздалось жуткое шипение и резко запахло горелым мясом. Он отпрянул,
зарычал и схватился за глаз, а я, наконец-то, дотянулась до доски и...
Изо всех сил треснула его по окровавленному обрубку.

Господи! Его рычание напомнило рев водопада. Он ревел, как стадо
американских буйволов, африканских слонов и колумбийских крокодилов,
вместе взятых. Правда, как ревут буйволы и слоны, я сама не знала, но,
говорят, о-о-о-чень страшно.

Бандит откатился от меня сразу футов на шесть.

Я вскочила на ноги. Он тоже. Но оступился и упал на "летучую мышь",
которая освещала верхнюю площадку. Фонарь разбился. Огонь пополз по
камням, а когда бандит, шатаясь, поднялся, он казался живым факелом.

И снова пошел на меня, изрыгая проклятия. Только теперь Золо ревел,
как два водопада.

Сейчас, от боли и дикой ненависти, он ничего не видел, кроме ее
головы. Золо шел, широко ступая, вытянув руки вперед, ведомый одним
желанием - вцепиться зубами в глотку этой.., он даже не нашел
подходящего слова, как назвать ее... И сейчас он был по-настоящему
страшен. Джоан попятилась. Она стояла у края решетки, под которой,
задрав морды кверху, лежали крокодилы. Золо бросился на девушку всей
тяжестью своей ненависти, и тело его весило сейчас десятки тонн.

Джоан успела отскочить.

...Он не смог удержаться. Это было просто невозможно. Золо знал, что
их ожидает, но ему было плевать на себя. Он даже к этому был готов. Лишь
бы убить ее.

Он прыгнул на меня. Не знаю, КАК я успела отскочить. Наверное, мне
показалось в эту минуту, что меня позвал Джек. Нет, я совершенно точно
услышала его голос: "Джоан", - и бросилась к нему.

За моей спиной раздался страшный треск. Я оглянулась... Над решеткой
мелькнул только окровавленный шарф...

Конец, достойный прожитой жизни...

Джоан, согнувшись, стояла у ямы, не в силах отойти. Оттуда доносилось
громкое чавканье, и ей казалось, что если она попытается сделать хоть
шаг, то этим тварям пищи прибавится ровно на вес ее тела.

Голова кружилась, ноги онемели, она едва держалась...

- Джоан! - тихо позвал ее ОН. Она оглянулась.

ОН стоял уже здесь, на площадке, едва перебравшись через широкую
кладку стены.

- Джек! - у нее не осталось сил на выражение радости. Она просто
пошла к нему на негнущихся, широко расставленных ногах, не в состоянии
думать об элегантности походки.

Он сжал ее в объятиях, и Джоан, ткнувшись ему в плечо, зарыдала
громко, даже не пытаясь сдерживать слезы, - все равно это было
бесполезно.

Он нежно гладил ее плечи, волосы дрожащей рукой и тихо приговаривал:

- Ну-ну, все в порядке. Все в порядке.

***

Ральф бегал по набережной, несчастный, покинутый, обманутый. Шхуна
уходила все дальше.

- Айро! Айро! Вернись! - кричал он, размахивая рукой и понимая, что
тот не вернется. - Ты же мой брат, Айро! Ты разве забыл? Твоя мать, моя
мать...

У-у, мать твою, урод проклятый! Первая половина гребаная!

Вдруг глаза его расширились. Ральфу показалось, что на него дохнул
ледяной ветер: прямо сюда, к их крепости, мчался полицейский катер!

Кипящий гнев его сменился холодной яростью.

- Туда! Туда! - заорал он во всю глотку, тыча уцелевшей рукой в
сторону ощерившейся пушками шхуны.

Катер, не меняя направления, приближался.

- Он же уходит! Вот он! - Ральф отбежал на несколько футов влево,
куда удалялся брат и его "ребята". - Вон он!!!

Господи, ну какой же я кретин! Разве они будут гнаться за Айро? Этим
говнюкам проще взять бедного Ральфа и получить награду, чем лезть под
пушки.

Все еще продолжая материться, он опустился на камень, проклиная и
Айро, и полицию, и вообще всех и вся.

А напротив, на том берегу, откуда отчалил катер, продолжала
веселиться толпа, даже не догадываясь о проклятиях, которые сыпались на
их головы.

Праздник...

***

Элейн приоткрыла глаза.

Размытое пятно наконец сфокусировалось, и она увидела голубые глаза
Джоан, которая низко склонилась над ней, бережно приподняв за плечи.
Рядом с ней был человек, бывший владелец "Эль-Корозона", так небрежно