как можно ближе к огромной фигуре Игнози, несся за ним так, как будто
очень хотел, чтобы меня убили. Минуты через две - мне казалось, что вре-
мя летит невероятно быстро - мы врезались в толпу наших убегающих от
врага воинов, которые тут же построились позади нас. А затем - затем я
не знаю, что произошло. Я лишь помню ужасный, оглушительный шум сталки-
вающихся щитов, внезапное появление огромного бандита, глаза которого,
казалось, были готовы выскочить из орбит, и устремленное на меня окро-
вавленное копье. Я уверен, что от одного вида этого зрелища большинство
людей тут же упали бы без сознания, но должен с гордостью признаться,
что я не растерялся, сразу сообразив, что если останусь на месте, то мне
несдобровать. Поэтому, как только я увидел, что это страшное видение го-
тово на меня ринуться, я бросился к нему прямо под ноги, и так ловко,
что мой бандит не смог остановиться и со всего разбега перепрыгнул через
мое распростертое тело и грохнулся на землю. Прежде чем он смог поднять-
ся, я вскочил на ноги и тут же свел с ним счеты, выстрелив в него из ре-
вольвера.
тыквенную бутыль с водой, и заметил, что нахожусь у каменного холма, то
есть на плато, у нашего наблюдательного пункта.
ноги: я подумал, что с вами все кончено.
чем же все кончилось?
ряли целых две тысячи убитыми и ранеными, они же, наверно, - не менее
трех. Посмотрите-ка на это зрелище! - И он указал на длинные ряды приб-
лижавшихся к нам людей.
сделанных из шкур, к которым в каждом углу были прикреплены петли, чтобы
их удобнее было нести. Между прочим, таких носилок всегда очень много в
каждом отряде кукуанской армии. На этих шкурах, число которых казалось
бесконечным, лежали раненые. По мере того как их приносили, они наспех
осматривались лекарями, которых полагалось десять на каждый полк. Если
рана была не тяжелая, пострадавшего воина уносили и тщательно лечили,
поскольку, конечно, позволяли существующие условия. Но если состояние
раненого было безнадежно, то под предлогом врачебного осмотра один из
лекарей вскрывал ему острым ножом артерию, и несчастный быстро и безбо-
лезненно умирал. Конечно, это ужасно, но, с другой стороны, не истинное
ли это проявление милосердия?
рана нанесена в туловище, так как огромные лезвия кукуанских копий нано-
сят такие глубокие и страшные ранения, что лечить их невозможно. В
большинстве случаев несчастные страдальцы находились в бессознательном
состоянии; тем же, которые были в памяти, роковой надрез артерии делался
так быстро и безболезненно, что они, казалось, этого не замечали. Но эта
картина была настолько жутка, что мы с Гудом поспешили уйти. На своем
веку я не помню случая, который бы произвел на меня более удручающее
впечатление, чем эта операция, когда окровавленные руки лекаря, вскрывая
жилы, избавляли храбрецов от мук таким страшным образом. Лишь однажды в
жизни мне пришлось испытать то же самое: когда после сражения я видел,
как войска племени свази закапывали в землю своих смертельно раненных
воинов живыми.
противоположной стороне холма, где увидели сэра Генри, все еще державше-
го в руках боевой топор, Игнози, Инфадуса и одного или двух вождей. Они
очень серьезно о чем-то совещались.
чет делать Игнози. Хотя мы отбили нападение, но, кажется, к Твале прибы-
вают большие подкрепления и он намеревается окружить нас с тем, чтобы
взять измором.
да.
может обеспечить такое огромное количество людей, и вода в нем быстро
убывает. Еще до наступления ночи мы будем страдать от жажды. Послушай,
Макумазан! Ты мудр и, разумеется, видел много войн в стране, откуда при-
шел, - конечно, если вы, белые люди, вообще сражаетесь у себя на звез-
дах. Скажи, что нам делать? Твала собрал новых воинов, которые займут
места тех, кто пал. Но мы дали Твале урок: ястреб не думал, что цапля
окажет ему сопротивление. Наш клюв пронзил его грудь, и он боится на-
пасть на нас вновь. Мы тоже измучены. Теперь он будет ждать, когда мы
умрем; он обовьется вокруг нас, как змея вокруг своей добычи, и будет
ждать, пока мы сами не сдадимся.
поэтому мы должны выбрать одно из трех: либо томиться и слабеть подобно
льву, умирающему от голода в своем логове, либо пытаться проложить себе
путь на север, либо, - тут он встал и указал на тесно сомкнутые ряды на-
ших врагов, - броситься прямо на них и схватить Твалу за горло. Инкубу -
великий воин. Сегодня он дрался, как буйвол в сетях, и люди Твалы падали
под ударами его топора, как молодые колосья пшеницы, побитые градом. Ин-
кубу говорит: "Нападай! ", но Слон всегда нападает. Что скажет Макума-
зан, хитрая старая лиса, который столь много видел в жизни и любит жа-
лить своего врага сзади, исподтишка? Решающее слово будет, конечно, за
Игнози, ибо он король и это его право, но перед этим мы хотим выслушать
твой голос, о Макумазан, и голос человека с прозрачным глазом.
карские военные доспехи и имевший вид настоящего короля-воина, - говори
ты и позволь мне выслушать твои слова. Ты мудр; по сравнению с тобой я
лишь неразумный ребенок.
с Гудом и сэром Генри, я в нескольких словах высказал ему свое мнение,
сказав, что, поскольку мы были окружены и у нас уже ощущается недостаток
воды, нам нужно самим напасть на Твалу. Я посоветовал Игнози сделать это
немедленно, прежде чем "затянутся наши раны" и пока вид превосходящих
сил противника не заставит сердца наших воинов "растопиться, подобно жи-
ру на огне". Иначе, заметил я, некоторые военачальники могут передумать
и, помирившись с Твалой, перейти на его сторону и даже предать нас.
что ни до этого, ни после мои советы не встречали нигде такого уважения,
как у кукуанов. Но последнее слово было предоставлено Игнози, который, с
тех пор как был признан законным королем, пользовался почти неограничен-
ными правами своей верховной власти, включая, конечно, окончательное ре-
шение в вопросах военного руководства. Поэтому все глаза присутствующих
устремились на него.
ние, и затем сказал:
Инфадус, брат отца моего, и вы, вожди! Я решил: я нападу на Твалу сегод-
ня, и от этого удара будет зависеть моя судьба и моя жизнь - да, моя
жизнь и жизнь всех вас. Слушайте, что я решил. Вы видите, что этот холм
изгибается подобно полумесяцу и равнина врезывается в его изгиб зеленым
языком?
утолят свой голод и отдохнут после утомительной битвы. Когда солнце по-
вернется и немного пройдет по небу, приближаясь к закату, пусть твой
полк, Инфадус, спустится еще с одним на зеленый язык. Когда Твала это
увидит, он бросит туда свои полки, чтобы истребить твоих воинов. Но мес-
то это узкое, и полки врага будут бросаться против тебя лишь по одному,
и твои воины будут уничтожать их один за другим. Глаза всей армии Твалы
будут устремлены на битву, равной которой не видел ни один живущий на
земле. С тобой, Инфадус, пойдет мой друг Инкубу. Когда Твала увидит его
боевой топор, сверкающий в первом ряду Серых, сердце его охватит волне-
ние, и он падет духом. Я же поведу другой полк, который будет стоять по-
зади тебя, ибо, если Серые будут уничтожены, - что может случиться, -
останется король, за которого будут сражаться. Со мной пойдет мудрый Ма-
кумазан.
личайшим хладнокровием к предстоящему истреблению своего полка.
если этого требует исполнение долга.
должал Игнози, - одна треть наших оставшихся в живых воинов, то есть
около шести тысяч человек, спустится ползком с правого отрога нашего
холма и нападет на левый фланг армии Твалы, а другая треть так же неза-
метно спустится с левого отрога и нападет на его правый фланг. И когда я
увижу, что спустившиеся с отрогов воины готовы броситься на Твалу, тогда
я с моими воинами нападу на него спереди. Если счастье нам будет со-
путствовать, то победа будет за нами, и, прежде чем Ночь промчится по
горам на своих черных волах, мы уже будем спокойно сидеть в Луу. А те-
перь давайте подкрепимся пищей и приготовимся к бою. А ты, Инфадус, рас-
порядись, чтобы мои приказания были точно выполнены. Да! Пусть мой белый
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей
Корнев Павел
Посняков Андрей
Шилова Юлия