талантливая актриса Мерили Кемп" - так дуче называл нас и говорил, что "мы
прибыли, чтобы принять участие в духовном, физическом и экономическом
итальянском чуде, которое на тысячелетия станет образцом для всего мира".
с почестями, достойными великой актрисы.
в жемчужину в короне нового римского императора. Дэн и Фред, надо сказать,
пришли в замешательство. Им ничего не оставалось, как относиться ко мне с
уважением на публике, вот уж я повеселилась! Ты же знаешь, Италия совершенно
помешана на блондинках, и где бы мы ни появлялись, первой входила я, а они
шли позади, вроде моей свиты.
гораздо лучше Дэна, хотя он еще в Нью-Йорке брал уроки итальянского. Фред
же, конечно, так и не выучил ни слова.
x x x
героями. А слава Мерили даже пережила их славу, она осталась очаровательным,
прекрасным напоминанием об их высшей жертве, а также о предполагавшемся
преклонении многих американцев перед Муссолини.
встретились, - даже без косметики и во вдовьем трауре. Хотя после всего
пережитого могла бы выглядеть и пожилой дамой в свои сорок три года. А
впереди у нее оставалась еще треть столетия!
продаже изделий фирмы "Сони". Да, жизни в этой старушке Мерили еще было на
двоих!
идиоты, тоже опередила свое время. У нее на родине эти идеи по-настоящему
восприняли только в последние три года Вьетнамской войны.
x x x
Портомаджьоре, красавец Бруно - холостяк, оксфордец, министр культуры в
правительстве Муссолини. С самого начала граф объяснил Мерили, что близость
между ними невозможна, так как его интересуют только мальчики и мужчины.
Такое предпочтение считалось в те времена криминальным, но граф, несмотря на
все свои возмутительные поступки, чувствовал себя в безопасности. Он знал,
что Муссолини не даст его в обиду, поскольку он был единственный
представитель старой аристократии, который принял высокий пост в
правительстве диктатора и, кроме того, буквально пресмыкался перед этим
выскочкой в сапогах.
над его трусостью, тщеславием и изнеженностью.
британской разведкой в Италии.
x x x
Америки в войну, выросла необычайно. Она как сыр в масле каталась, бродила
по магазинам и танцевала, танцевала, танцевала с графом Бруно, который
обожал поболтать с ней и вообще держался истинным джентльменом. Он исполнял
все ее желания, вел себя корректно и никогда не указывал, что и как ей
делать, пока однажды вечером не сообщил, что сам Муссолини приказал ему
жениться на ней!
Муссолини, что Бруно гомосексуалист и британский шпион. Муссолини, конечно,
знал о его пристрастии к мальчикам и мужчинам, но что у такого ничтожества
хватит ума и присутствия духа заниматься шпионажем, дуче представить себе не
мог.
продемонстрировать, что он не гомосексуалист, Муссолини передал ему
документ, который Мерили должна была подписать. Документ составили, чтобы
успокоить итальянскую аристократию, которой претила мысль, что старинные
родовые поместья попадут в руки американской потаскушки. Согласно документу,
в случае смерти графа Мерили пожизненно являлась владелицей его
собственности, но без права продажи и передачи другому лицу. После ее смерти
собственность переходила к ближайшему по мужской линии родственнику графа, а
им, как уже говорилось, оказался миланский автомобильный делец.
американского флота в Перл-Харборе, поставив мирную тогда, антимилитаристски
настроенную Америку перед необходимостью объявить войну не только Японии, но
и ее союзникам, Германии и Италии.
x x x
предложившему ей брак, да еще богатому и родовитому. Поблагодарив графа за
неведомые ей прежде радости и оказанную честь, она отвергла его предложение,
сказав, что пробудилась от дивного сна (а это мог быть только сон), и теперь
ей пора вернуться в Америку, хотя никто ее там не ждет, и попытаться
примириться с тем, кто она такая на самом деле.
почувствовала, какой в Риме мрачный и леденящий моральный климат, ну просто
- точные ее слова - "ночь с мокрым снегом и дождем", хотя на самом деле
сверкало солнце и не было никаких туч.
x x x
передаче говорилось о почти семи тысячах американцев, живущих в Италии.
Формально отношения между странами еще не были разорваны, и американское
посольство, пока еще функционировавшее, заявило, что изыскивает способы
отправить в Соединенные Штаты по возможности всех - и при первой же
возможности. Правительство Италии со своей стороны обещало всячески
способствовать их отправке, хотя причин для массового бегства не было,
поскольку "между Италией и Соединенными Штатами существуют тесные
исторические и кровные связи и разрыв их - в интересах только евреев,
коммунистов и загнивающей Британской империи".
какой-то рабочий интересуется, не подтекают ли старые газовые трубы у нее в
спальне, а следом вошел сам рабочий, в комбинезоне и с инструментами. Он
начал обстукивать стены, принюхивался, бормотал что-то по-итальянски. А
когда они остались вдвоем, он, продолжая стоять лицом к стене, тихо
заговорил по-английски, с акцентом, выдающим уроженца Среднего Запада.
время оно называлось Министерством обороны. Шпионская служба тоже входила
тогда в это министерство. Он понятия не имел, симпатизирует она демократии
или фашизму, но счел своим гражданским долгом попросить ее остаться в Италии
и постараться сохранить добрые отношения с людьми в правительстве Муссолини.
демократии и фашизму. И решила, что демократия звучит лучше.
- ответил он. - Как знать, а вдруг вы сумеете оказать услугу своей родине.
бедлам.
приказ Муссолини своему министру культуры жениться на ней.
него.
30
шпион. Она, как и все, считала его человеком слабым и неумным, но прощала
его, ведь жили они прекрасно и он был к ней очень добр.
сердечное. Ему и правда очень нравилось мое общество. И оба мы были без ума
от танцев.
готовая танцевать с кем угодно, лишь бы танцевал хорошо.
x x x
особого впечатления.
понятия не имела, чем они отличаются. На каждой полно нашивок, поди разбери.
Я никогда не спрашивала: "Бруно, за что ты получил эту медаль? Что это за
орел у тебя на рукаве? Что это за кресты по углам воротника?" И когда он
сказал, что он - британский шпион, для меня это значило одно: еще какие-то
побрякушки военные. Мне казалось, что к нам это не имеет никакого отношения.
не случилось. Тогда-то она и ощутила, что настоящие ее друзья, которые с нею
останутся до конца жизни, - простые итальянцы.
любовью, и я платила тем же и плевала на то, какие там побрякушки они носят!
оказалась, не помешайся Дэн на Муссолини. Но у этого армянина из Москвы в
башке винтиков не хватало, и благодаря этому я дома, дома!
x x x
Лукьяненко Сергей
Херберт Фрэнк
Контровский Владимир
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Посняков Андрей