Чтение 33–й страницы книги ~Берег любви~

Высохнет, затвердеет, и стоит тогда дом в самом деле будто в шубе из
серого каракуля, весь в маленьких шипах - пупырышках. Вот и у Нельки: тон
красивый - седовато-серый, покрытие положено ровно, наличники над окнами
разрисованы вязью причудливых узоров, белым да красным по дымчатому фону
(дело рук заезжих мастеров из Буковины). Ягнич невольно залюбовался
Нелькиной хатой: глядит сквозь ветви на улицу, будто какая-нибудь вилла
марсельская! Вот тебе и вдова! И в одиночестве не пала духом Нелька - это
тоже нужно уметь.

Хозяйка была дома, хлопотала в белом халате возле летней кухни,
готовила на зиму варенье из абрикосов.

Обрадовалась гостю: спасибо, что не забываете родственников, дяденька,
все-таки родная кровь (а какая там "кровь", когда сама она из осначевского
рода?!).

Вынесла стул, посадила орионца в тени иод орехом, чтобы солнце не жгло
лысину дорогого гостя (тот в этот момент снял шляпу). Подала полное
блюдечко горячего еще варенья, чтобы пробу снял, предложила и борща, но
гость сказал, что борщ пускай подождет другого раза, сегодня он ужо
пообедал.

- От твоего анархиста слышно что-нибудь? - спросил Ягнич про
"отступника".

- Да возвратился уже! На радостях я пот и забыла сказать,- сразу
расцвела молодая вдова.- Поступил!

Набрал баллов даже лишних! Никто не подталкивал, не пособлял, сам
пролез, стервец!

- Будешь иметь теперь своего завмага.

- Какой завмаг? - засмеялась Нслька.- Вокруг пальца обвел мать, ох и
сумел, шаромыжник! Только он на порог, а я уже вижу - что-то оно не
того... "Поступил?" - спрашиваю. "Да, поступил",- а глаза в пол,
ухмыляется украдкой. "В мореходку?" - спрашиваю. "Да... в мореходку.
Немного не так получилось, как намечалось... А как вы угадали, мамо?" -
"Да по тебе же видно,- говорю,- отступник, непослушник материн!" - И она
снова засмеялась, переполненная радостью за сына.

Не удержал улыбки и Ягпнч:

- Ну там под рындой его вышколят...- И добавил после короткого
раздумья: - Море - это прежде всего тяжелый труд, Нелька. Двужильная
работа.

- Этим его не испугаешь.

- Да чтобы в дружбе с товарищами надежным был:

отсюда начинается наука про живучесть корабля, про его
непотопляемость...

- Мой и в этом не подведет. За товарища всегда постоит. А мореходка
ему, знаете, какая выпала? Не пробился в вашу - аж в Батумскую махнул,
негодник. На заочное устроился... А мне-то и лучше, при матери будет
находиться.

- Что ж он будет делать здесь? Баклуши бить?

- Да что вы, дядя! В отца, видно, пошел: без работы не может!.. Еще
перед отъездом на стройку в профилакторий подался, иду, говорит, к
шахтерам, там техника новая. Ну, и звание опять же - рабочий класс.
Пощедрее пенсия будет в старости,- она снова звонко засмеялась.

- Моряк в море стареет, Неля. Если, конечно, у него намерение
относительно мореходки серьезное...

- Думаю, серьезное. Сразу за дело взялся. Только зачислили, а он уже
наглядное пособие домой привез...

Зашел, вижу - в мешке вздувается какой-то огромный арбуз, где-нибудь,
думаю, с бахчи прихватил для матери гостинец, а оказалось... звездный
глобус!

- Что, что? - удивился Ягпич.- Новичку там сначала швабру в руки дают,
а не глобус.

- Я тоже удивилась было, даже испугалась маленько...

Нет, говорит, мама, все законно: это я в мореходке у лаборанта
выпросил, у него этот глобус числился как списанный инвента-рь... Выпросил
или, может, за бутылку выменял - знаете, как это теперь, в общем, дело
житейское...

Вскоре объявился и сам Сашко: въехал во двор на велосипеде, вкатил
лихо, как заправский велогонщик,- прямо с работы к материному борщу (у них
как раз обеденный перерыв). Вытянулся, как добрая лозина, а лицом еще
подросток, и чубчик на голове еще с вихром, он его то и дело зачем-то
приглаживает пальцами, гостя, что ля,стесняется.

- Здоров, здоров, моряк,- орионец поздоровался с пареньком, как со
взрослым, крепким рукопожатием, с поступлением поздравил счастливца,
сумевшего даже "лишних баллов" набрать... Старик и в самом деле был рад:

хоть этот из Ягничей протянет в будущее давнюю моряцкую ветвь.

- Покажи, Сашуня, дяде свой звездный глобус,- подсказала мать.

- Не звездный глобус,- тихонько поправил сын,- а глобус звездного неба,
мама...

- О, ты еще меня учить будешь, отступник! - и подтолкнула его веселым
тумаком в спину. - Выноси!

Парень вынес эту штуковину из хаты и поставил на стуле перед орионцем.
Вот оно, наглядное курсантское пособие. Шаровидное, синее-синее и все - в
звездах, в созвездиях.

Ягнич слегка прикоснулся к глобусу, провел по тем звездам шершавой
ладонью и ничего не сказал.

* * *

Получилось так, что не Ягничу пришлось искать работу - она его нашла
сама.

Прослышали об орионце в шахтерском профилактории, или, как его тут еще
называют, "комплексе".

Сам начальник строительства, или кто он там есть, примчался в машине на
кураевскую улицу и, притормозив возле кувыркающейся детворы, спросил:

- Где тут у вас тот Ягнич, что с "Ориона"?

А орионец, сидевший под своей грушей, уже и уши навострил...

Дипломатические переговоры не затянулись. Прибывший со стройки полпред
- сухощавый, белый как лунь, но еще энергичный человек - после короткого
знакомства без лишних разговоров предложил:

- Садитесь, поедем, обо всем остальном поговорим на месте. Вы нам
крайне нужны.

- А вы не ошиблись? - на всякий случай осведомился Ягнич, в душе-то уже
возликовавший.- Я моряк, в шахте никогда не был.

- Я тоже не был,- коротко засмеялся приезжий.- Па Асуане был, в
Афганистане был, а на своих шахтах...

Ну, да MI.I ведь не шахту, а здравницу строим...

- И в строителях этот морской волк никогда не числился,- заметил Ягнич
не без кокетства.

- Знаем, все знаем... И все-таки вы именно тот, кто нам нужен.

Такие речи были как бальзам на душу Ягнича, хотя он действительно не
представлял себе, чем может пригодиться на строительстве. Пошутил в
мыслях: "Наверное, возникли у них там свои неувязки, вот и зовут, чтобы
научил их морские узлы вязать". Усмехнулся в усы, шагая за приезжим.

Машина изношена, изъездилась на ухабистых строительских дорогах, однако
еще бегает, не сдается... Инженер Николай Иванович (так приезжий
представился) сел за руль, а Ягнича посадил на заднее сиденье, это вроде
бы почетнее. Сиденье насквозь пропитано пылью, пружины ребрами вылезают;
когда тронулись, все в этой карете затряслось, заскрипело, снизу откуда-то
заклубилась пыль... Ну что ж: машина трудовая, не для прогулок, не для
шика...

- Ох, как поджаривает сегодня,- заговорил инженер, когда выбрались на
околицу Кураевки.

- Ночью дождь будет,- сказал Ягнич.

- Передавали?

- У меня прямая связь с небом: говорю будет - значит будет.

- Ноги крутит?

- Есть такой барометр... Уже вторую ночь спать не дает.

По дороге инженер не стал распространяться о том, что Ягнича могло
более всего интересовать,- делился своими хлопотами: сроки поджимают, а
недоделок еще уйма, график не передвинешь, умри, а к весне объект должен
быть готов; во втором квартале намечено принять на отдых первую партию
шахтеров.

- Ну а я зачем вам все-таки понадобился? - опять спросил Ягнич.

- Да есть там у нас одна задумка... - уклонился инженер от
определенного ответа.- Без знающего человека не обойтись. Посоветовали вот
к вам присвататься.

И снова заговорил о своем СМУ - коллектив дружный, второй год знамя
держит, кадровый костяк довольно стабильный. В основное ядро строителей
теперь влилось немало и кураевских, органично влилось... Правда,
попадаются на их строительстве и сомнительные элементы, из бывших
заключенных, приходится брать и таких, куда ж их денешь, да и рук рабочих
не хватает... Немного погодя спросил Ягнича про "Орион": сколько ему еще
осталось жить на свете и правда ли, что в дальнейшем парусники строиться
не будут? Эти, которые есть, доживут, и все, кончилась их эра...

- Пустые разговоры,- решительно и даже сердито возразил Ягнич, будто
ему доподлинно были известны все планы Морфлота на этот счет.- А молодежь
где будет обретать закалку моряцкую? Где еще им найти такую практику, как
не на рабочих парусных судах? Ловкость, сноровка, смелость... Видели ж,
наверное: скомандуешь, а они уже вперегонки вверх, как цирковые акробаты?

- Никогда не видел.

- О, это зрелище, я вам скажу... Особенно тот момент,- Ягнич ворохнулся
от волнения так, что пружины сиденья под ним жалобно взвизгнули,- когда
прозвучит команда ставить паруса... На фалы и шкоты! - молодецки выкрикнул